— Соловьёва, ты что, никогда синяков не видела? Ты в каком инкубаторе воспитывалась?

— Мне показалось или ты меня сейчас назвал курицей? — изумляется Маша, забыв про слёзы.

— Ага, а ещё, Маруся, хочу тебе напомнить, что это честно завоёванные синяки, и не в обычной драке, как многие в школе думают.

— Маруся? — она задыхается от негодования. — Вот кто ты после этого?

— Козёл, — подсказывает он.

— Заметь, не я это сказала, но полностью согласна.

Он смеётся:

— Как приятно услышать от тебя в первые часы нового года такие чувственные слова!

Она краснеет.

— Сам вынудил.

— Да, не отрекаюсь, зато слёз больше нет.

— А ты где вообще? — вдруг спохватывается она и подозрительно спрашивает, — и почему ты раздетый? Ты с кем Новый год там встречаешь в таком виде?

— С Петровичем, — от души потешается он и громко кричит куда-то в сторону, — Сергей Петрович, покажись, а то мне не поверят.

Он переводит планшет на дверь в комнату, которая в этот момент раскрывается и в ней появляется немолодой мужчина в спортивном костюме и с полотенцем в руках. Он бросает взгляд на экран планшета и бурчит:

— Здравствуйте, девушка, с Новым годом!

Маша ошарашено только кивает в ответ, а Сергей Петрович уже обращается к Саше:

— Сейчас ещё один раз смажу, и через двадцать минут сможешь одеться.

— Вот видишь, ревнивица, меня здесь лечат чудесными мазями. Единственный их минус — они пачкают одежду, вот и хожу в таком виде. Но ради здоровья можно и потерпеть, а ты, помнится, хотела меня, беспомощного, побить.

— Это был лишь оборот речи… Послушай, почему ты меня постоянно ставишь в положение оправдывающейся? — в её голосе начинает звучать возмущение.

Он перестаёт улыбаться:

— Потому что так ты забавно краснеешь и становишься ещё более привлекательной.

Она замолкает, и они несколько минут смотрят в глаза друг другу.

— Машенька, — начинает он…

— Маша, — одновременно с ним произносит молодая женщина, входящая в комнату, где уединилась девушка, — вот ты где, а мы тебя потеряли.

Она смотрит на монитор ноутбука:

— Вау, какой красавчик!

В это время Морозов удивленно приподнимает бровь, и женщина вскрикивает от неожиданности:

— Ой, так он живой! Это не картинка!

— Да, я пока живой, — расплывается в улыбке Саша.

— И голый, — удивляется она.

— Не голый. Показать?

— Не надо, — Маша немного смущена. — Познакомьтесь, это моя тётя — Ольга, а это Саша — мой молодой человек.

— А немного у вас в семье женщин с именем Ольга? — иронизирует он.

— Ровно две, — отрезает тётушка, — я младшая сестра Машиного отца.

— Так вы действительно считаете меня красавчиком? — переспрашивает Саша.

— Во-первых, не вы, а ты, а во-вторых, да, считаю.

— Оля! — Маша готова провалиться сквозь землю от стыда.

— Да ладно тебе, Машенька, надо же когда-нибудь и правду о себе услышать, — веселится Морозов.

— А он у тебя ещё и скромный, — с улыбкой замечает Ольга.

Машу этот разговор начинает напрягать.

— Оля, ты не могла бы оставить нас? Мы вообще-то разговаривали.

— Я вижу. Только не понимаю, почему вы не вместе справляете Новый год? Я бы, Маша, на твоём месте его одного не оставляла — мало ли в новогоднюю ночь хищных девиц вокруг ёлок и одиноких парней увивается?! А твой, к тому, же уже и раздет.

Маша не успевает ничего ответить в своё оправдние.

— А ты мне нравишься, Оля, — Саша одобрительно качает головой. — Абсолютно правильные мысли. Машенька, может, объяснишь тёте, почему мы с тобой сейчас по разные стороны голубого экрана?

— Ой, здесь длинная история, — вздыхает Маша.

— Ничего, я не тороплюсь, — Ольга поудобнее устраивается на диване рядом с племянницей. — Рассказывайте. Оба!

Третьего января Маша сидела на переднем сидение автомобиля любимой тётушки и ехала в загородный коттедж, который снял Саша Морозов. Она до сих пор удивлённо качала головой и мысленно ахала, что Ольге удалось так легко и просто убедить Машиных родителей отпустить её за город на два дня.

— Ну, ты понимаешь, племяшка, что от вас требуется быть очень осторожными и аккуратными? — давала Ольга последние наставления девушке, выруливая на загородную трассу.

— Это ты о сексе? — полюбопытствовала Маша.

— И не только, — кивнула та. — Сейчас много разных компаний, у которых от трёх дней беспробудных праздников мозги отказываются нормально работать. Так что поздно не гуляйте, берегите здоровье.

— Ой, как ты плохо знаешь Сашу, — смеётся девушка. — Это всем окружающим надо его опасаться!

— Неужели он и в самом деле так крут?

— Ты бы на него в бою посмотрела!

Но вспомнив тот самый бой, Маша мрачнеет: она не хотела бы ещё раз увидеть подобное. Не потому, что она была пацифисткой и ненавидела насилие, а потому, что на арене Саша был не тем парнем, к которому её бесконечно влекло и который был ей дорог, а превращался в зверя, страшного своей необузданной силой.

— При возможности — обязательно, — кивает Ольга.

— Нет, — твёрдо отвечает Маша, — я не хочу, чтобы он этим больше зарабатывал.

— Ну, моя милая, тут ты вряд ли что-то сможешь сделать, — усмехается молодая женщина, — как я поняла, твой Саша не просто таким образом деньги зарабатывает, но и выплёскивает свой негатив, а это мощная мотивация, чтобы продолжать во всём этом участвовать.

— Но ведь можно выплёскивать свои отрицательные эмоции и по-другому!

— Как? В сексе? Да он тогда просто растерзает свою подружку, — она косится на племянницу, — тебя, например, и ты сама от него будешь бегать. Или ты хочешь, чтобы вместо боёв на арене, он просто дрался со всеми подряд на улицах или во дворах? В нём очень много силы, если ты ещё этого не заметила. Он альфа-самец, безусловно, но он ещё и прирождённый вожак со встроенной боевой мощью.

Маша замолкает, ей не хочется сейчас думать на эту тему — впереди встреча с Сашей, по которому она уже успела соскучиться до умопомрачения.

Они легко находят загородный комплекс «Золотые сосны», на огороженной территории которого выстроены просторные коттеджи, расположенные друг от друга на приличном расстоянии. Ольга называет охраннику на воротах фамилию Морозова, и он пропускает машину, пытаясь объяснить, где можно оставить машину.

— Не беспокойтесь, — прерывает его Ольга, мило улыбаясь, — я только водитель и сопровождающий — через несколько минут уеду.

Машина медленно катится по расчищенной снежной улице, пока они не замечают вдали тёмную фигуру.

Он ждёт их на повороте к коттеджу и показывает рукой, куда заезжать.

— А в жизни он ещё лучше, — замечает Ольга, — эх, было бы мне лет на десять поменьше да не была бы ты моей любимой племяшкой, я бы…

Она мечтательно закусывает губу и стонет.

— Оля, — одёргивает ё Маша, — перестань. И не вздумай это повторять при нём — у него и так на этой почве раздутое эго.

— Ему можно, он просто умеет реально себя оценить.

— Поэтому я и чувствую себя рядом с ним как Золушка.

— А вот себя ты недооцениваешь! — возмущается тётя.

— Скажешь тоже! Таких, как я, полно.

— Абсолютно не согласна! — Ольга открывает дверь и выходит из машины.

— Вот скажи, Александр, — обращается она к молодому человеку, который с противоположной стороны помогает выйти Маше, — моя племянница одна из многих? Таких, как она, полно?

Он, не задумываясь, отвечает:

— Ты гонишь? Таких больше нет! Она самая — самая! — он целует Машу в щёку и прижимает к себе. — А откуда вдруг такой вопрос?

Маша умоляюще смотрит на тётю, но та игнорирует её взгляд:

— Девушка сомневается, что достойна тебя, такого супергероя.

— Опять самоедством занимается, — понимающе кивает Саша. — Будем переубеждать, время есть.

— Ох, молодые люди, вы такие замечательные, что даже завидно, — улыбается Ольга, — давайте выгружать пакеты из багажника и показывайте мне свои апартаменты.