Иван Ильич смеётся:

— Хорошо, не буду. Но я очень хочу, Оля, чтобы наши дети не просто познакомились, но и подружились. Жене нравятся девушки такого типа, уж я-то своего сына хорошо знаю.

Ольга Сергеевна сжимает локоть дочери, заставляя её молчать, ну а Миша и сам понимает, что сейчас не стоит выводить этого влиятельного человека из заблуждения.

Маша осматривается: вокруг них много народу, и она рада, что даже привыкнув к полутьме, она не может различить лиц стоящих и сидящих в нескольких метрах от них людей — значит, и их с мамой отец пока не видит.

А Иван Ильич продолжает расхваливать боевые качества своего сына, отчего девушку начинает мутить. Она вспоминает, как выглядел в больнице Андрей, как звучали угрозы в адрес Саши, и ей противно слушать хвалебные речи отца своего одноклассника.

Майкл понимает и наклоняется к ней:

— Терпи, Маша, но если хочешь, можем спуститься вниз.

— Останемся, — решается она, — отсюда хорошо всё видно.

Через пятнадцать минут наконец всё начинается.

Пока ринг-анонсер представляет бойцов, Маша во все глаза смотрит на Александра, появившегося в круге света. Он обнажён до пояса, чёрные волосы забраны в хвост. Мышцы большого совершенного поджарого тела перекатываются под кожей. Он одет в широкое трико, завязанное на поясе простой верёвкой. Он собран, не смотрит по сторонам, губы плотно сжаты, глаза изучают противника.

Появление Ружана вызывает не менее громкие аплодисменты, чем были у Морозова. Особенно стараются на половине его отца, Маша сжимается от громких звуков вокруг и вцепляется в руку мамы.

Она смотрит на Ружана и не может не признать, что он внешне очень хорош. Тоже высокий и мощный, как Саша, он выходит на арену максимально оголённым. На нём только короткие спортивные шорты, и всё его татуированное тело как на ладони. Можно рассмотреть, как дракон оплетает его торс, забросив свой хвост через плечо на всю левую руку. Можно даже понять, что он затаился в пышных зарослях, выбросивших свои побеги на шею и даже на ноги. На лице Евгения обворожительная улыбка, его глаза прикрыты длинными, почти девичьими ресницами, поэтому их выражение сложно понять. Но Маше чудится, что там сплошная тьма.

— А Саше удобно в этих штанах? — встревоженно спрашивает она у Майкла.

— Удобно, — успокаивает он её, — они скрывают движение ног, а значит, помогают обмануть противника. И не мешают в бою.

Девушка успокоено кивает. И в это время начинается бой.

Оба движутся по кругу, не отпуская взглядом друг друга. Потом обмениваются первыми прицельными ударами, а затем начинается ад. Град ударов руками, ногами.

Алекс движется уверенно и свободно, без какого-либо, по крайней мере, видимого эмоционального напряжения, практически на автопилоте проводит несколько прямых ударов, последним задевая всё-таки противника. Их джебы и кроссы следуют один за другим молниеносно.

— Чёрт, выложится сейчас, — сжимает кулаки Майкл, — силы потратит…

— Почему?

— Такие удары энергозатратны и сильно выматывают.

— Саша выносливый.

— Так и Ружан не одуванчик! Его этим не удивишь.

Как ответ на его слова, на арене Ружан бьёт Сашу в бедро ногой. Маша не может понять, попал он или нет, но видит, что Морозов отступает и делает несколько прыжков на месте. Но как только Ружан приближается, чтобы ударить ещё раз, он совершает резкий прыжок вперёд,

Удивить? Поразить? Спасибо, Петрович, попробуем. Подпустить к себе на удар, дать возможность ударить, сделать вид, что удар почти прошёл, обозначить — неявно, для понимающего — боль. И вперёд! Удар в грудь. По голени! Уйти с линии атаки, изменив позицию. Сделать обманное движение — вытянуть руку, как для атаки — и ударить ногой в прыжке.

Их движения на арене напоминают дикий танец: удары ногами и руками, атаки и защита. Александр чувствует себя уверенным, как никогда. В его теле лёгкость и сила, он знает ещё до того, как Ружан начинает двигаться, куда тот нанесёт удар, и спокойно уходит в сторону или блокирует. Он понимает, что нельзя недооценивать человека, который поставил себе цель не просто победить, но покалечить своего противника настолько, чтобы тот уже не смог прийти в себя. Но Алекс не боится, страх сковывает, а ему надо защитить свою девочку, которая вообще не должна была в этом участвовать, а должна была ехать в Прагу с Андреем, чтобы показать всему миру, красоту своего танца…

Он пропустил удар по-настоящему. Нет, никаких мыслей о Маше! Только бой, сконцентрироваться, собраться — и бить. Длинные руки Ружана не дают нанести качественный удар, после которого можно было бы вести бой к концовке. Надо ждать, надо выжидать. Он всё равно ошибётся. Он человек — импульс, человек — взрыв. Он не может долго терпеть рядом с собой соперника, потому что считает это постыдным. Ружан привык к быстрым победам. Неужели за этот год, что его не было, ему объяснили, что скорость хороша в атаке, но нельзя бросаться вперёд в попытке поскорее выиграть, тем более если противник сильный?

Маша вновь слышит, как отец Ружана объясняет её маме технику Евгения. От его голоса её сознание плывёт, потому что она слышит самодовольные интонации в его рассказе. Ей хочется крикнуть, чтобы он заткнулся. Почему его сын вырос таким зверем? Почему все люди для него хлам?

А тут ещё болельщики Ружана взрываются новыми криками — он наносит несколько быстрых и сильных ударов, от которых Морозов припадает на одно колено. Маша подносит кулак ко рту, чтобы не закричать от боли, которую чувствует в этот момент. Она видит, как ступня Ружана летит в лицо Саши, и готова сорваться в крик, когда слышит восторженный шёпот Майкла:

— Смотри!

Это кажется невероятным! Только что стоящий на колене Александр, находящийся, казалось, в ступоре от града ударов, которые обрушились на него, мгновенно хватает Ружана за лодыжку и резко рвёт в свою сторону, сам в перекате уходя в сторону. Теперь оба бойца на земле, но Ружан оглушён от удара о пол, а Алекс получает простор для манёвра. Он прыгает на лежащего Ружана сверху с жёсткой посадкой коленом на рёбра и бьёт в открытое горло. Тот замирает на несколько мгновений и хватает воздух ртом и каким-то немыслимым движением изгибается и бьёт голенью соперника по плечу.

— Мой сын! — Иван Ильич тянется за бокалом с шампанским, который стоит на столике рядом. Ольга Сергеевна напряжённо следит и за боем Саши, и за реакцией дочери, которую, слава богу, контролирует Миша, и за публикой вокруг.

— Оля, предлагаю выпить за моего Евгения!

Но она отмахивается:

— Не сейчас, Иван, подожди, не мешай.

Он думает, что она увлечена и поражена техникой боя его сына, поэтому не настаивает. А Ольга вдруг задаёт ему неожиданный вопрос:

— А где твоя жена? Где мать Жени?

Ей действительно это интересно, но Ружану этот вопрос неприятен, и тем не менее он пусть неохотно, но отвечает:

— Она умерла много лет назад.

— Болела? Несчастный случай?

И прежде чем подумать, он вдруг говорит чистую правду:

— Самоубийство на почве обострившегося психического заболевания.

Ольга Сергеевна замирает, не в силах взглянуть на Ружана:

— Мне очень жаль.

Она косится на дочь, но та ничего не слышала, занятая переживаниями за Сашу.

Плечо обжигает огнём. Нельзя так подставляться. Он видит глумливую улыбку Ружана рядом с собой. Слава богу, тому хватает ума не разговаривать во время схватки, как это было раньше. Видимо, объяснили умные люди, что к чему. Но Александр всё равно знает смысл этой улыбки:

Я сделаю тебя. Ты не сможешь защитить её от меня. Маша — прекрасный приз за мою победу.

И не успевает он это посчитать плодом своего воображения, как Ружан всё-таки произносит:

— Я буду трахать её сегодня же ночью.

Нельзя дать своему внутреннему зверю действовать спонтанно! Надо его отпустить, но подчинить рисунку боя.

Никто сразу и не понял, что на арене что-то изменилось. Но как ни странно это почувствовала только Маша — она увидела, как её Саша перестал быть самим собой, привычным, добрым, любящим, весёлым, внимательным и заботливым. Перед ней появился хищник, не способный на человеческие эмоции, а живущий только инстинктом убийства.