— Ты большой романтик.

— Я прекрасный любовник, — смеётся он. — А ты долго отрицала очевидное. Я хочу большего, но не терплю спешки.

Она откидывает с него простыню и проводит пальцем по тату. Его живот сжимается под её прикосновением.

— Помнишь, ты обещал сказать, что здесь написано.

— Любопытная кошка! Ну, хорошо. Вот здесь, слева «Experientia est optima magis» — «Опыт — лучший учитель», а справа «Liberum arbitrium indifferentiae» — «Абсолютная свобода выбора».

— Значит, на чужом опыте ты не учишься?

— Я вообще не верю, что это возможно. Пока сам не попробуешь — не поймёшь: на правильном ты пути или нет.

Она целует его в живот и произносит:

— Сейчас мы должны сделать абсолютно свободный выбор — встать и одеться. А ещё ты должен проводить меня домой.

Он стонет:

— Не хочу, но должен. Пообещай, что у нас с тобой будет безумная ночь и совместное утро?

— А ты пообещай, что сделаешь правильный выбор и не будешь ревновать меня ко всем подряд.

— Это чертовски трудно.

— Но ты постараешься, хорошо? Потому что я хочу быть с тобой в одном ритме.

Саша согласно кивает, и только после этого Маша позволяет ему себя поцеловать.

10

Им больше не удаётся побыть наедине — рутина дней захватывает их в свой водоворот. Но Маша начинает подозревать, что это всего лишь отговорка именно с её стороны. В тот вечер она поддалась моменту, и её страх от нападения Мальцова с гоп-компанией сублимировался в сексуальное желание, которое пробудило в ней истинную женщину и заставило почувствовать себя раскрепощённой. И хотя ощущения от того вечера с Сашей были остры, а воспоминания о нём заставляли голову приятно кружиться, Маша вновь чувствовала какую-то внутреннюю преграду и боялась, что Александр сам назначит вечер икс, а она будет к этому не готова. Она действительно любила его и смогла оценить заботу, которую он проявил к ней в постели. И всё же не хотела торопить события.

А он радовался, как ребёнок, каждой встрече с ней и не подозревал, какие противоречия поселились в её душе, а если бы узнал, то очень бы удивился. Сам Саша считал, что всему своё время, полагая, что всё произойдёт само собой. Он, конечно, не был фаталистом и предпочитал сам выстраивать свою жизнь, но с Машей не хотел никакой самодеятельности.

В школе они держались как обычно, придя к молчаливому соглашению не выставлять свои истинные чувства напоказ — они и так были в центре внимания, за каждым их шагом следили сотни глаз, и не всегда доброжелательных. Ему было всё равно, что думают о нём, но вот Маша не обладала таким иммунитетом против сплетен, поэтому он не хотел давать для них дополнительных поводов.

Но тем не менее слухи о его драке с Мальцовым каким-то образом просочились в школу, обросли невероятными подробностями и превратили его в героя, противостоящего целой банде и защищающего честь девушки.

К нему самому никто не решался подойти с расспросами, а вот Машу подловили на перемене в столовой.

— Слушай, Соловьёва, а правда, что из-за тебя Морозов сразу с шестью дрался?

— Нет, не правда.

— Что не правда: что из-за тебя или что с шестью?

— И то, и другое неправда.

— Врёшь. Дыма без огня не бывает.

Маша пожимает плечами, стараясь не уронить поднос с тарелками, и идёт к столику, за которым её ждёт Настя. Но однокашницы не отстают.

— Соловьёва, а что за твоё спасение Морозов попросил? Сразу в постель потащил?

Одна закатывает глаза:

— Помню, со мной он тот же трюк проделал. Тёмный двор, хулиганы, он их всех разметал, а потом так проникновенно прошептал: «Пойдём ко мне, тебе нужно в себя прийти». И такой секс у нас был — ой, мамочки!

— А тату у него все разглядела? — интересуется другая. — И про сексуальный опыт, который лучший учитель, он рассказал?

Машу начинает трясти.

— А «со мной ты получишь суперсекс» только обещал или уже получила?

— А завтрак вдвоём тоже уже был? Смотри, это у него как точка расставания…

— Если что, добро пожаловать в клуб Морозовских брошенок.

Посмеиваясь, девушки оставляют Машу, стоящую посреди столовой и не понимающую, что делать дальше.

— О чём задумалась, любовь моя? — ухо обжигает дыхание Александра. Он забирает из её рук поднос и уверенно идёт к столику Насти, которая встревоженно смотрит на подругу. Она видела, как её окружили девчонки из параллельного 11 Б, видела, но не слышала, как они что-то ей говорили, но по её лицу поняла, что ничего хорошего.

При Морозове Настя ни о чём расспрашивать не хочет, но тот сам замечает, что с девушкой что-то не то.

— Тебя кто-то расстроил?

Маша просто отрицательно качает головой, не в силах посмотреть на него. Тогда Саша поднимает взгляд на Настю, та в подтверждение закрывает глаза.

— Кто? — жёстко спрашивает он.

Настя снова глазами указывает на стайку девушек, которые как ни в чём не бывало уселись от них через несколько столов и, кажется, потеряли интерес к Марии.

Морозов дотрагивается до локтя девушки:

— Что они тебе сказали?

— Саш, — откидывается она на спинку стула, — какая разница? Ты будешь меня защищать ото всех?

— Надо — буду, — упрямо соглашается он, — разговор меня касался?

Она хочет соврать, но под его тяжёлым взглядом говорит правду. Он слушает внимательно, и с каждым словом Маши его брови поднимаются всё выше и выше. Она невольно любуется им, хотя разговор не из приятных.

В конце её рассказа Александр в сердцах восклицает:

— Вот и помогай вам после этого! В следующий раз мимо пройду, если увижу, что кого-то пытаются изнасиловать — меньше сплетен о себе соберу.

— Сначала спас, а потом сам решил воспользоваться? — хмыкает Настя, понимая, что Маша не решится задать подобный вопрос.

— Ну да, воспользовался, — соглашается он, — только я ведь не железный: когда девушка сначала слезами заливается, потом на шее виснет и себя предлагает, я пользуюсь ею.

Маша дёргается, как от удара.

— А мной тоже попользовался?

Настя насторожённо смотрит на них и видит, что теперь так же дёргается Морозов:

— Соловьёва, наверное, мой вопрос уже можно считать нашей фишкой: ты совсем дура? Ты вообще меня не понимаешь?

Он быстро смотрит на Настю, а потом вновь на Марию.

— Я люблю тебя, — говорит он тихо, — никому этого до тебя не говорил, а теперь вот при твоей подружке ещё раз повторю: я тебя, Машенька, люблю. Тебя и никого больше. Верь мне.

— Почему я должна этому верить?

— Потому что это правда, — просто ответил он.

— Сколько же ещё девиц разглядывали твои тату?

Он разводит руками:

— Да, практически, все. Настя вон тоже видела, правда, Настя?

Та кивает:

— Я даже знаю, что с каждой стороны написано, — улыбается она.

Маша в шоке смотрит на неё:

— Ты? С ним?

Александр и Настя заходятся в смехе.

— Память плохая, Маруся? — интересуется Саша. — Да меня полшколы в бассейне в одних плавках видело.

— А Мишка мне потом перевёл тату, — снова фыркает Настя.

— Да ну вас, — Маша успокоилась, но от разговора отойти всё ещё не может. — И перестань называть меня этим пошлым именем.

— Так и веди себя как Мария, а не как Маруся с рабочей окраины, — парирует он.

Саша видит, что она вошла в привычное состояние, и переводит разговор на нейтральные темы, дожидаясь, когда девушки пообедают.

Они первыми покидают столовую, а он задерживается у стола, за которым сидят пять старшеклассниц.

— Привет, девчонки, — обманчиво миролюбиво здоровается он. Они радостно ему отвечают.

Он опирается ладонями на край стола и обращается к одной:

— Лерочка, детка, помнишь, как тебе было хорошо со мной?

Она удивлённо смотрит на него, потом неуверенно кивает.

— А ведь я могу сделать так, что тебе со мной будет очень и очень плохо.

Он без всякой нежности смотрит в её теперь испуганные глаза и добавляет:

— Я девушек обычно не бью, но если они лезут туда, куда не следует, и говорят то, что не нужно, то могу и поучить. Жёстко поучить. И это касается всех. Ещё раз моя девушка из-за вас расстроится, покалечу.