Мои сопротивленцы гораздо ниже меня. Поли вообще по плечо. Он широкий и мощный, но рост подкачал, Расти возвышается над ним на полголовы. Внимательно оглядывая замерших подопечных, размышлял, что с ними делать. Не уверен, что порка умерит пыл крепыша. Он выглядит достаточно злым и упертым, чтобы игнорировать боль.

От альф пахло страхом и злостью, под моим задумчивым взглядом они занервничали сильнее, тревога вылилась в беспомощную ярость, Поли, конечно, не выдержал первым: он оскалился и зарычал. Его звериные инстинкты требовали бросить вызов чужаку, человеческая же часть, измученная долгими месяцами нервотрепки, неуверенности в будущем дне и отсутствием лидера, отошла на второй план. Именно в этом и есть проблема «непривитых» - в какой-то момент контроль над собственной сущностью теряется.

Мои кончики пальцев зачесались, медленно полезли твердые когти, я неспеша приблизился к беснующемуся Поли. Костяные лезвия вышли на полную длину, из горла вырвалось тихое угрожающее ворчание. Альфа замер, продолжая скалиться. Его собственные когти были в два раза короче, чего и следовало ожидать.

Я наклонился, сжал его щиколотку и резко дернул, разрывая цепь. Травмировать ногу не боялся — у естественников крепкие кости и толстая шкура. Стальное звено, которое парень столько времени безуспешно пытался как-то повредить, жалобно тренькнуло и лопнуло, словно гнилая веревка. В следующее мгновение я проделал то же самое с другой ногой.

Альфа выгнулся, почти встав на мостик; мышцы ног вздулись, на покрасневшем лице проступили жилы. Он прилагал все усилия для того, чтобы вырваться из захвата, но не мог даже сдвинуть меня с места. Я спокойно смотрел на красное от натуги лицо, прикидывая, сколько времени ему понадобится, чтобы сообразить — противник, то есть я - намного сильнее.

В конце концов, эти дерганья надоели. Я забрался сверху, согнул ноги юноши в коленях, преодолевая сопротивление, прижал их к его груди. Ткань белой футболки стала темной от пота, Поли тяжело дышал, в глазах альфы появилось загнанное выражение. Думаю, момент прозрения уже близок.

Развести бедра в стороны, так что колени коснулись покрывала, было легко. Переместив оба своих колена на внутреннюю часть бедра, добился того, что ноги Поли оказались надежно зафиксированы. Теперь можно их отпустить. Пусть я намного сильнее, но все равно получать ногой по лицу неохота.

Взявшись за запястья, повторил операцию, проделанную с ногами. Можно было бы просто расстегнуть зажим, но моя цель – демонстрация. Я хочу, чтобы и Поли, и остальные альфы увидели и осознали мою силу. Поли снова задергался, наверное, ему показалось, что свободные от оков руки дают ему какой-то шанс. Он не произнес ни слова, только хрипел и рычал.

Позволив парню поизвиваться подо мной еще минут пять, ощутил нарастающее возбуждение. Разгоряченное, влажное от пота тело источало свой особенный запах, который привлекал меня. Запах альфы сильно отличается от омежьего аромата, но в нем заключена своя прелесть. Поли пах слабейшим. Тем, кого нужно поставить на место. Кровь забурлила, в горле сам собой зародился рык. Тело, столь яростно и безуспешно напрягающееся, манило доступностью. Поли – большой, сильный, злой – ничего не мог противопоставить мощи, что крылась в моей собственной плоти. Его сопротивление сводило меня с ума, не знал, что это может так завести. Мелькнула мысль о том, что будет сладко медленно вставить этому строптивцу, так, чтобы он прочувствовал каждый сантиметр моего члена, а с лица стерлось это упрямое выражение.

Чем сильнее альфа, тем интенсивнее его запах. При возбуждении он усиливается, так что Поли и остальные сразу учуяли мое желание. Обычно я сглаживаю естественный запах при помощи специального средства, которое действует в течение двенадцати часов. Как раз пока я на работе. Действие спрея подошло к концу. Резкий запах взбудораженного вожака распространился по помещению, прикованные альфы заскулили. Они не хотели находиться в одной комнате с раззадоренным главой клана. Поли замер, разглядывая меня широко раскрытыми глазами. Я медленно наклонился и куснул его в плечо, парень закрыл глаза и откинул голову, открывая горло. Ну, наконец-то! До Поли доехало, что мне следует подчиниться.

Я воспользовался столь любезно предоставленным мне доступом и длинно лизнул шею от ключиц до щетинистого подбородка. Кадык альфы нервно дернулся, я сжал адамово яблоко зубами, наслаждаясь чувством вседозволенности. Поли расслабил мышцы тела, больше не приходилось прилагать усилия, чтобы его удерживать, и я ослабил хватку.

Шея у Поли не слишком длинная, зато широкая, мышцы плеч безбожно перекачаны, что создает впечатление покатости. Я уделил некоторое время нежному покусыванию и сладострастному вылизыванию этой части тела.

На самом деле, это очень важно: подставить беззащитную шею, давая доступ к яремной вене – все равно, что вслух признать главенство. Но эту мысль необходимо закрепить воспитательной еблей.

Через некоторое время шея Поли приобрела волнительный розовый цвет, в нескольких местах ее украсили красные полукружья, оставленные зубами, тело подо мной окончательно обмякло и я осмелился скрестить запястья альфы, освободив одну свою руку. Совсем отпускать Поли было рано. Он еще вполне мог вскинуться, а я работаю с людьми, пациенты не поймут, если доктор припрется на прием с синим, распухшим от ударов, лицом.

Свободной рукой провел по боку, сжал в горсти пах – Поли был возбужден – вырвав этим движением тихое поскуливание. Взгляд альфы плыл, он часто облизывал губы и я впился в его рот, прикусывая пухлую нижнюю почти до крови, пальцы мяли и поглаживали член и мошонку. Прикинув, как проще добраться до тела, выпустил втянувшиеся было когти и совершенно безжалостно разодрал джинсы вместе с ремнем. Сначала одну штанину, потом другую. Я был очень осторожен, но все равно в одном месте осталась царапина. Зализал ее, пристально глядя в глаза Поли, на тот случай, если он решит взбрыкнуть, но тот лежал тихо, не шевелясь, хотя мне пришлось отпустить его кисти, чтобы дотянуться до повреждения.

Вскоре щиколотки Поли нашли свое место на моих плечах, а обнаженная грудь ходила ходуном от частого дыхания. Футболку альфы я тоже разодрал от переизбытка чувств, за компанию, так сказать. Пострадали и собственные штаны.

Взглянув на затуманенное желанием лицо, решил, что альфа уже вполне готов для следующего шага и извлек из кармана предусмотрительно купленный после работы тюбик лубриканта. Специального, для альф. Деловито размазав по стволу прохладный гель, вручил тюбик Поли и приказал:

- Давай сам.

Парень нахмурился, но взял, выдавил вязкий прозрачный гель на пальцы, отвернулся в сторону, пряча неловкость… глядя на его нахмуренные брови и яркие пятна румянца на щеках, мне тоже стало неуютно. Желая как-то сгладить этот момент, я наклонился, удерживая вес на руках, лизнул ухо, потерся носом об изгиб шеи. Пока Поли сопел, и шумно сглатывал растягивая себя, я поглаживал его твердый ребристый живот и терзал мелкими укусами ухо, а потом отстранил его пальцы и приставил головку к кольцу мышц. Поли хорошо постарался – для того, чтобы протолкнуться, почти не потребовалось усилий. Когда я оказался в нем, сразу начал двигаться. Поли морщился и кривил губы, ерзал и отворачивался. Пришлось замедлиться и плеснуть еще геля.

Обхватив скользкими пальцами слегка поникший член партнера, начал жестко надрачивать – я знал, что и принимающий альфа вполне может получить удовольствие от «дисциплинарного взыскания» и старался вколотиться поглубже, туда, где у альф прячется «точка наслаждения». Во всяком случае, именно так утверждали специальные издания для вожаков. «Ты и твоя стая», например. Каюсь, я их иногда почитывал. Любопытно же. Вот, неожиданно пригодилось…