- Я воспитывался в клане и помню что там никто никого не ревновал. Ну, кроме моего «привитого» папы. Однако, вы здесь все немного…

- Шибанутые! Говори уж, как есть… - вздохнул Реджи.

- Нестандартные, - поправил я.

- А правда, что пара как-то по-особому ощущается? - спросил Реджи, уводя разговор в сторону.

- Да. Меня влечет к тебе. Даже сильнее, чем к Олли или Мэри, у которого скоро течка. А ты?.. Не чувствуешь?

- Меня всегда к вожакам тянет… ты, вроде, привлекаешь сильнее других, но я думал - это из-за того, что у тебя хороший характер и еще ты способен на трансформу, значит, сильнее всех предыдущих, - Реджи хмурился, очевидно ему было неловко обсуждать со мной такую тему.

- Думаю, дело не только в этом. Что с остальными? Я имею в виду: о каких особенностях членов клана мне стоит знать, чтобы избежать досадных недоразумений? Мэри, кажется, в течку становится буйным?

- Становится… - Реджи вздохнул и положил голову мне на грудь, - понимаешь, мы все… ты правильно сказал - нестандартные. Омеги драчливые, альфы тоже с сюрпризами… но мы хорошо уживаемся. Айзек собрал нас вместе, однако, принять нас такими, как мы есть, не мог. Он старался всех контролировать и просто запрещал все странное. Вот, Санни, к примеру, здорово рисует. Его даже иногда берут книги оформлять. Но Айзек ему не разрешал. Потому что, это - не альфья работа. Когда Айзека не стало, Санни втихаря устроился иллюстратором и теперь он очень боится, что ты узнаешь и не одобришь.

- Да, пусть работает! Мне-то какая разница?

- Здорово! - Реджи просиял и потерся об меня щекой, - я знал, что ты не такой как Айзек! Не зашоренный! - Реджи потерся об меня щекой, - понимаешь, все время получалось так, что нам приходилось рассчитывать только друг на друга. Мы храним чужие тайны, иногда ссоримся, даже деремся, но никто из нас не выдаст другого. Мы — семья. Поэтому я не буду ревновать и обижаться.

- Не выдаете? Между прочим, ты только что бессовестно сдал Санни!

- Ты — не Айзек, - Реджи серьезно посмотрел в мои глаза, - нам всем уже надоело врать и выкручиваться, с тобой ведь этого не понадобится, правда?

- Не понадобится, - так же серьезно пообещал я. - Тем более, что я и так прекрасно знаю, кто где работает.

- Ох. А что же тогда?..

- Ничего не предпринимаю?

- Да!

- Жду, когда вы будете готовы сами мне это рассказать.

***

Как Реджи ни сопротивлялся, но день знакомства с моими родителями все равно настал.

- Боже, сын! Ну, почему из всех омег ты выбрал… альфу? – папа в ужасе прижимал тонкие пальцы к лицу и нарочито хлопал глазами.

Я вздохнул. Папа – очень красивый и добрый, но склонен к театральности, впрочем, как и многие омеги. Реджи скукожился и спрятался за моей спиной, Картер выглядел сконфуженным. Он кхыкал в кулак и всячески старался стать меньше ростом. Наверное, предполагал, кого папа обвинит следующим.

- Ну, теперь - доволен? - не обманул его ожиданий папа. - Посмотри, чего ты добился с этой своей идиотской затеей? Мало того, что сын живет теперь среди «непривитых»… особенно мне не нравится этот парень, у него разбойничья морда!

Поли, на которого и указал наманикюренный ноготок папы, покраснел, опустил голову и начал мелкими шажочками пробираться в безопасное место: за спину Расти. Кажется, он истово мечтал оказаться сейчас где-нибудь в другом месте.

Бедняга. Он редко близко контактировал с «привитыми» омегами. Наши хоть и были… странноватыми для «естественников», но все-таки вот такие, демонстративные, истерики не устраивали. Большую часть времени они с удовольствием готовили, вертелись по хозяйству, слушали музыку и о чем-то шептались, подхихикивая. Почти всегда веселые, ласковые и жизнерадостные.

Папа выглядел прекрасно. Даже на фоне молоденьких, свежих омежек. После того, как мы ушли из клана, Виджей решил, что еще «слишком молод, чтобы себя хоронить», потому сейчас перед стаей стоял подтянутый, вызывающе и дорого одетый омега трудноопределимого возраста.

Виджею можно было дать как тридцать, так и сорок лет. На самом деле, ему больше, но об этом даже про себя думать не рекомендовалось.

Поли от вида уверенного в себе, строго глядящего омеги стушевался. Он вообще вот уже несколько дней ощущал себя не в своей тарелке. С тех пор, как я ему объяснил про Реджи. В его простую картину мира никак не укладывался половинчатый омега. Он долго пыхтел, взглядывал из-под бровей и переминался с ноги на ногу, не решаясь вслух усомниться в моих словах.

Я еще раза три все ему объяснил. Простыми словами. Альфа с сомнением смотрел на льнущего ко мне Реджи и хмурился, наконец, он утопал, а балдеющий под моим боком парень задумчиво протянул:

- Не уверен, что он понял твои слова…

И верно! На утро, затаившись в коридоре, наблюдал забавную картинку: Поли, стараясь не подходить слишком близко, пытался обнюхать Реджи. В итоге почти уткнулся ему в шею, но тончайший запах омеги, который я сам чувствую постоянно, все-таки учуял. Лицо его стало по-детски удивленным и растерянным:

- Ну, как же это? - беспомощно вопросил он, Реджи невозмутимо пожал плечами.

- Сам не знаю. Всегда думал, что просто девиант.

- А… ага… вот оно, как! - Поли раздумчиво почесал лысину, вдруг какая-то мысль забрезжила на его лице, - а ты… ну… и дитенков могешь? Как омега?

- Нет.

- А-а-а… ну, ты… эта… не переживай! - Поли неуклюже похлопал Реджи по спине и поторопился уйти, вытирая пот с лысины и шеи. Надо же, носорожик глуповатый, а смутился! Кажется, ему было неловко из-за того, что он, возможно, задел Реджи вопросом о потомстве.

Меня очень порадовала реакция крепыша. Понятно, ему тяжело представить себе существование столь странного создания, как Реджи. Но он не начал испытывать к нему отвращение, или неприязнь, которые частенько лезут из людей, когда они встречаются с чем-то необычным. Вообще-то, Поли мне нравится, было бы обидно с ним расставаться… Особым умом он не отличается, но импонирует мне своей простотой и честностью. Например, из всего клана он — единственный, кто не пытался меня обмануть или что-то скрыть.

Я бы даже сказал, что он — патологически честен и прямолинеен. Взять хотя бы недавний случай. Несколько дней он был занят на работе, дома только ночуя и почти не появляясь на общей площади. Поэтому я не заметил, каким агрессивным он стал.

А потом альфа сам меня нашел и, пряча глаза и сжимая кулаки, ткнулся носом в грудь. Из его собственной груди рвалось злое ворчание, он был весь красный от волнения и сдерживаемой ярости.

- Брайан… Брайан! - процедил он сквозь сжатые зубы.

- Плохо?

Альфа молча кивнул головой, продолжая касаться носом груди и щекоча ее частым дыханием. Он чуть повернул голову, сверкнул недобрым взглядом, забурчал, руки задрожали, альфа явно сдерживал лезущие когти.

- Пойдем, - я крепко взялся за оба запястья и потянул альфу за собой, идти было неудобно: крепыш прижимался ко мне носом, уже откровенно рычал и даже немного вырывался.

На шум выглянул Ноа, увидев эту сценку, он побледнел и прижал руки к груди:

- Брайан, прошу, только не сильно! Пожалуйста! Он… он вчера спину потянул… не стегай сильно…

- Ты чего? С дуба рухнул?

Я так удивился этой просьбе, что даже приостановился, Поли дернулся и зарычал, он уже почти не контролировал свое раздражение.