Клавдий Петрович Коровин, 30 лет.

Вадим Вадимыч Тараканов – его дядя.

Кобелев – помещик, 40 лет.

Алексей Алексеевич Носакин – помещик, 60 лет.

Фока – его сын, 24 лет.

Марья Уваровна Квашнева – троюродная сестра Коровина.

Сонечка – ее дочь, 19 лет.

Артамон Васильевич Красновский – 30 лет.

Нина Александровна Степанова – 27 лет, девица, бывшая учительница, теперь страховой агент.

Нил Перегноев – в услужении у Коровина, 40 лет.

Катерина – экономка Коровина.

Никитай – кучер Квашневой.

Володька – ямщик.

Живописец – ученик Маковского, посланный в деревню изучать быт.

Действие происходит в доме Коровина и около.

Лесная поляна. Посреди осокорь, у него и у березы листва осенняя; в глубине гривка, поросшая кустами; за ними, под косогором, невидимая лесная дорога. Артамон глядит на дорогу. Между берез ходит Нил, ищет грибы.

Артамон. Ничего не видно.

Нил. Обязательно должны подъехать, обещались.

Артамон. Ты все путаешь, скажи ясно и коротко, что она писала?

Нил. Писала она – привезу, мол, дите, в последний раз, окончательно; чтобы сегодня, мол, непременно посватался, потому, говорит, на весь уезд срам.

Артамон. А что Клавдий Петрович, напугался, наверно? Вообще, как на него подействовало?

Нил. Клавдий Петрович письма не дочитал, положил на окошко, говорит: ужо прочту… Ветер подул, письмо в сад улетело. К тому же он портрета хватился в это время. Ведь вот, Артамон Васильевич, Клавдию Петровичу отвалено мерою и лесов этих и земли, а живет он много хуже вас. Отчего сие, – как говорил папаша мой – диакон, – кругом тебя и трава, и козявки в ней, все это копошится тоже со своим удовольствием; погляди повыше: лес растет, – ты его руби, а он растет, а повыше леса облака. Вот в них вся сила. Первое дело – надо спокойствие иметь. Лети куда хочешь, дорог много и везде хорошо. Вот! А Клавдия Петровича нашего раздирает, хоть и сидит он – головы не повернет, а лучше бы из стороны в сторону бегал.

Артамон. Эх, черт, были бы деньги!

Нил. Не в деньгах сила. Вот мне не приказано дома разговаривать совсем… А разве могу молчать? С грибами неодушевленными и с теми говорю с удовольствием. Иной такой гриб стоит – шляпу перед ним снимешь. У вас вот тоже, хоть, кроме штанов да развалящего хуторишка, нет ничего, а живете с большим удовольствием. А наш Клавдий Петрович при своих поместьях только дремлет да на портрет глядит.

Артамон. Скорее бы уж кончали они эту канитель. Говорю – приедет старуха, накричит…

Нил. Марья Уваровна-то? Еще бы, натерпелась тоже, сватавши; год уже ездит; как произведет себя в тещи, начнет воевать…

Артамон. Главное – сегодня ей на глаза не попадаться. Послушай, мне до зарезу необходимо поговорить с Сонечкой, приедет она со старухой, как думаешь?

Нил. Обязательно вместе приедут.

Артамон. Я не о себе, конечно, – о Клавдии Петровиче хлопочу. Ты устрой, Нил, чтобы она в сад пришла сегодня. Устроишь?

Нил. Как бы нашему барину урона не вышло?

Артамон. Ах ты дурень!

Нил. Дурень, дурень, а вижу, – за чужой невестой безобразно прихлестываете.

Артамон. Осторожнее, вот я тебя…

Нил. Нет и нет грибов. Куда попрятались? Бывает, что и свинья гриб сожрет. Сказать надо управляющему, чтобы свиней в лес не пускал.

Артамон. Что? Намеки?

Нил. Артамон Василич, не трогайте меня, и так ведь душа еле держится.

Артамон. А про меня скажи, что убежал, мол, на охоту. А к вечеру ей шепни, что, мол, в саду… понял?

Нил. Понял.

Артамон. Попробуй только ослушаться, немедленно Клавдию Петровичу расскажу, кто портрет спрятал… Я видел вчера, как ты его прятал.

Нил. Артамон Василич, лучше сучок сломайте, отколотите меня в свое удовольствие: не заикайтесь вы барину насчет портрета. Впутали и впутали меня совершенно напрасно… Не поверите, Клавдий Петрович как хватится, как огорчится – где портрет, – в первый раз за всю бытность кулаком на меня пошел…

Артамон. Отстань, Квашнева просила спрятать, а не я.

Нил. Хорошо. В каких выражениях прикажете Сонечке передать – с вытаращенными глазами или шепотком с подмигом. Одно, можете себе представить, действует сразу, сию минуту прибежит; а другое – полегче, она и повальяжиться, и припудриться успеет; я их характер вполне понимаю – девица-с.

Артамон. Передай два слова: люблю и жду. Едут, кажется, – бубенцы!

Нил. Нет, это с той стороны.

Артамон. И с той.

Нил. Да, и с той позванивают.

Артамон. Это они. (Заглядывает сквозь кусты.) Соня. В белой шапочке.

Нил (глядит). Барыня какая-то едет, неизвестная. Батюшки! Колесами зацепились!

Голос Володьки. Да не лезь ты, леший! Держи!

Голос Никитая. Но, голубчики, левей держи!

Голос Володьки. Левей, левей, сам ты правей. В болото, что ли, полезу? Не при… Стой!.. Тпру!..

Треск.

Голос Никитая. Вороти, вороти, но, родные!

Треск.

Смотри, опрокину…

Треск.

Ах ты, стой, осаживай!

Голос Володьки. Легче, легче, зацепишь!

Артамон. Боже мой! Они опрокинутся.

Нил. В болото-то по ступицу засели.

Голос Нины. Осторожнее, осторожнее, ямщики!

Голос Квашневой. Вот я вас, мошенники!.. Вороти, Никитай! Никитай, кнутом их, кнутом!..

Голос Никитая. Ничего, проедем. Но! Выноси, родные…

Страшный треск, плеск воды, молчание.

Голос Володьки. Ах ты, собачий сын!

Голос Никитая. Зацепились, беда какая…

Артамон. Оба тарантаса сломались. Я убегу, Нил, ты помоги им вылезти. Я поблизости все время буду… Смотри же, не забудь, шепни.

Нил. Будьте надежны…

Артамон. Чтобы старуха не слышала. Смотри же, старый гриб… (Ушел направо в лес.)

Нил. Смотри, смотри, насмотрелся… Ах ты… Привязался к чужой невесте, жулик… (Глядит под косогор.) Никак кучера собрались драться… Подожди, дай срок, я тебе разъясню…

Из-под кручи выскакивает Володька с кнутом.

Володька. Я тебе покажу, как перепрокидывать!

Из-под кручи вылезает Никитай с кнутом.

Никитай. Ты зачем барский тарантас увязил?

Володька. Я тебе покажу перепрокидывать!

Никитай. Ты зачем меня увязил?

Володька. Я тебе покажу!..

Никитай. Покажи…

Нил. Кучера, кучера, как вам не совестно, господа в болоте сидят, а вы бранитесь… (Кидается их разнимать и от обоих ему попадает.) Ай, светы мои! ай! светы мои!

Володька. Ишь ты, как подвернулся!

Никитай. Кажись, я все по тебе да по тебе, Нил?

Нил (отбежав). Меня-то за что? Бесстыдники…

Володька. Кабы не он, я бы тебе пух выпустил, дядя Никитай.

Никитай. Ты на меня рискнул?

Голос Квашневой. Никитай!

Нил. Господ тащите, бесстыдники! Иду! Вот вам Клавдий Петрович всыплет перцу.

Голос Квашневой. Никитай, Никитай, иди же ко мне.

Никитай. Сейчас. Ах, молодой какой, да неласковый…

Голос Квашневой. Никитай, Никитай…

Никитай. Иду, не тысяча ног. (Идет.) С тобой, Володька, ужо расправлюсь. Я знаю, ты краденых лошадей в Колывань гонял. (Улезает вниз.)