Литмир - Электронная Библиотека

– Ловко же ты этого рыжего обвела! – Девчонки захихикали. – Хвать, хвать – и мимо! Аж взопрел весь!

– Как бы он потом тебе это не припомнил, – шепнула подруге Долгождана. Любомира рассеяно кивнула. Девичья болтовня мешала ей: ни подумать, ни уснуть.

– Я думала, северяне все как один лютые звери, – снова подала голос Ярина. – А они не похожи на зверей. И красивые есть… как тот парень, что Зорянке конька подарил.

– А вождь? Глаз не оторвать! Хоть и молодой, но все его слушают.

– Я бы такого с радостью обняла. – Загляда подтолкнула в бок соседку. – Родится сын – такой же пригожий будет.

– Да уйметесь вы или нет! – прикрикнула на них Любомира. Подруги еще немного пошептались и, наконец, притихли.

А вскоре тишину ночи прорезал тоскливый волчий вой.

Ярко и весело горел огонь в выложенном камнями очаге. Вернувшиеся из похода воины, утолив голод и выпив ячменного пива, радовали вождя рассказами о том, как повстречали в море одинокого купца, поскупившегося на хорошую охрану, и как угодили в шторм, который по воле случая отбросил их к словенским берегам. Эйвинд конунг, как обычно, сидел на почетном месте, справа от него – Асбьерн и Халльдор, слева – Сигурд и Ормульв. Недалеко от Асбьерна, чуть в стороне от накрытых столов, дремал на скамье седобородый старик в меховом плаще и длинной рубахе, расшитой рунами. Это был Хравн, служитель Одина, единственный в Стейнхейме ведун.

У его ног лежал огромный лохматый пес, и время от времени старик протягивал руку, чтобы погладить его густую светло-серую шерсть. Пес принадлежал конунгу, и Эйвинд называл его Вард – друг верный.

Разговор снова вернулся к добыче.

– Когда ждать гостей из Готланда? – спросил ярл у побратима.

– Уговор с Вилфредом был, что он придет незадолго до праздника летнего солнцестояния. Пригонит обещанный кнорр10, привезет на нем ткань для парусов, смолу, гвозди и доски.

– Должны еще зерно привезти, – добавил Ивар Словенин.

– И нам теперь есть чем расплатиться. – Эйвинд конунг поднялся с места. – Этот рог я поднимаю за удачу и храбрость ярла Асбьерна, Ормульва хёвдинга и за верность и отвагу всех хирдманнов!

Слова Эйвинда были встречены одобрительным гулом. После того, как рог прошел по кругу и все выпили пива, подал голос Ормульв:

– С датчанами надо быть осторожнее. Вилфред хёвдинг слова не нарушал, но его люди обидчивы и постоянно ищут ссоры.

– Повода не давать, себя не бесчестить, – ответил Эйвинд. – На то вожди есть, чтобы споры решать.

– Оружие по обычаю спрячем под замок и проследим, чтобы люди Вилфреда сделали так же, – добавил Асбьерн. Хмель совсем не брал темноволосого ярла, словно он и не пил наравне со всеми. Только глаза его время от времени начинали блестеть.

– А что же Хьярти молчит? – повернулся он к своему хёвдингу. – Или его поход не принес никаких новостей?

– Принес, – ответил Эйвинд. – Его снекка11 вернулась намного раньше, как раз перед бурей.

– Мы нашли хорошие земли на западе, в одном из фиордов, – проговорил Хьярти. – Расспросили рыбаков, которые ловили в море треску. Раньше там стояло много домов, но налетела какая-то хворь и земли почти опустели. Люди боятся туда плыть. Умелец Вагн начертил весь путь до фиорда и отметил, где нужно остановиться и повернуть, чтобы не сесть на мель. Залив узкий, защищен скалами, как наверху, так и под водой, но, если хорошо знать дорогу, даже загруженный кнорр пройдет. Близко к берегу мы подходить не стали – нас было слишком мало.

– Правильно сделали, – кивнул Асбьерн.

В это время пес Эйвинда насторожил уши, поднял голову и глухо рыкнул. Воины прислушались: где-то во дворе протяжно выла волчица.

– Добрый знак, – проговорил Сигурд. – И новость хорошая.

Утром словенских девчонок привели к дружинному дому. Не всех – только Любомиру, Долгождану и перепуганную Зорянку. Конунг вышел к ним вместе с Халльдором, чуть позже явился Асбьерн и еще один воин, немолодой, с густыми русыми волосами, заплетенными в короткую косу. Удивительный народ северяне, подумала Долгождана. Девушки ходят простоволосые, а мужчины – одни бреют бороду и усы, другие косы плетут… Дома бы таких на смех подняли.

Конунг окинул девчонок взглядом, что-то негромко сказал, и Халльдор подошел к Зорянке, стал что-то говорить на чужом языке. Ничего не понимающая девушка с мольбой посмотрела на Любомиру, но та не успела ей ничего объяснить – Асбьерн перевел слова молодого воина. Халльдор давал свободу юной пленнице и просил воина по имени Ивар назвать ее своей дочерью, чтобы было с кем говорить о свадебном выкупе – мунде.

Зорянка от услышанного словно онемела, испуганно округлила глаза. А когда Халльдор взял ее за руку, вдруг начала всхлипывать и растирать по щекам слезы.

– Не плачь, – на словенском сказал девчонке Ивар и погладил ее по голове. – Никто тебя здесь не обидит.

– Теперь слово о тебе, ведунья.

Услышав голос конунга, Любомира взглянула недоверчиво, не зная, чего ожидать. А Эйвинд вернул ей ларец вместе с ключом и сказал так:

– Я даю тебе свободу в надежде, что ты отплатишь добром за добро и милостью за милость. Люди на нашем острове часто болеют. Им нужна твоя помощь.

– А подруги мои как же? – невольно вырвалось у нее.

– У всех своя судьба, – ответил Эйвинд. – Ее можно принять или попытаться изменить.

Губы девушки дрогнули:

– Мужчине проще изменить судьбу, вождь. Но ты знаешь, о чем говоришь. – Любомира повернулась к Долгождане, чувствуя, как радостное волнение сменяется тревогой. Она и правда не знала, что сказать, как подбодрить – все нужные слова, словно малые птахи, вспорхнули и улетели невесть куда.

– Эйвинд, ты вчера спрашивал, почему волчица оказалась не у меня, а у Вестара, – проговорил Асбьерн.

Он прошел мимо всхлипывающей Зорянки, мимо Любомиры, растерянно прижимающей к груди тяжелый ларец, и положил ладонь на плечо Долгожданы:

– Теперь скажи, не прогадал ли я, обменявшись добычей?

Ивар Словенин хотел показать названной дочери ее новый дом, и Асбьерн велел ему взять с собой Долгождану. Когда подруг увели, а ярл и Халльдор ушли в дом, Любомира осмелилась спросить у Эйвинда:

– А мне куда прикажешь идти, вождь?

– Позовите Смэйни, – велел конунг кому-то из воинов. И пояснил: – Эта рабыня много лет прожила среди словен, прежде чем попала на север. Будешь при ней.

Оставшись одна, Любомира поставила ларец на землю и крепко задумалась. Накануне ночью она видела во сне свою мать, Велену, и себя лет семи от роду. Сидели они рядышком на пороге их дома, лесные птицы клевали зерна у них с ладоней, а Велена говорила:

– Небывалый дар у тебя, доченька: сама Великая Мать говорит с тобой и через тебя – со своими детьми. Береги его, ибо мало кому он дается. А сохранить его и того труднее.

– Как же сберечь его, матушка?

– Слушай свое сердце. Люби все, что Матерью создано, и тогда не то что птицы – дикие звери из твоих рук есть будут. Но никогда не используй свой дар во вред другим, для своей корысти. Богиня может призвать тебя туда, где твой дар нужнее всего, но куда бы судьба ни занесла тебя, Великая Мать всегда будет рядом – убережет, поможет, утешит, а то и вразумит. И везде, где Она есть, там и твой дом.

– Я никуда отсюда не уйду, – смеялась Любомирушка. – Мне и тут хорошо.

Ничего не сказала тогда Велена, лишь улыбнулась и погладила дочь по волосам цвета густого гречишного меда. И во сне Любомира поняла: мать знала о том, какая судьба ее ждет.

А если знала, что ж перед смертью о беде не упредила?

Кто-то тронул ее за плечо; оглянувшись, девушка увидела маленькую, сухонькую старушку в темно-сером платке. Лицо ее избороздили морщины, но голубые глаза оставались молодыми и ясными, как у девчонки.

вернуться

10

Кнорр (норв. Knörr) – корабль викингов, использовашийся для перевозки большего количества припасов и снаряжения. Кнорры были более широкими и вместительными, но развивали меньшую скорость.

вернуться

11

Снекка (от Snekja – змея и Kar – корабль) – корабль викингов, украшенный головой змеи. Был по размеру меньше, чем драккар.

6
{"b":"586431","o":1}