– В тебе просто говорит чувство вины.

– Нет, не только. – У Томаса пересохло в горле, и он сделал глотательное движение. – Нужно уметь вовремя почуять зло. Его приближение. Угадать, когда оно нанесет удар. Почему же в решающий момент я точно ослеп? – продолжал Томас, глядя в глаза Виктории. – Как говорится в старинной поговорке – главный фокус дьявола в том, чтобы оставаться незримым.

Виктория оробело огляделась вокруг:

– Слушай, Томас, это не самая приятная тема.

– Это сказано в переносном смысле.

– Возможно, но как ты посмотришь на то, чтобы поскорей убраться отсюда?

Они двинулись вперед по узкой дорожке между могилами. У ворот, ведущих на Амагерброгаде, работал могильщик. Он разравнивал граблями песчаную дорожку, поднимая вокруг облако мелкой пыли. Виктория закурила сигарету и выпустила уголком рта струю дыма.

– Ты ведь, кажется, знаешь, что я по четвергам играю в карамболь с Ломаном?

– И теперь ты хочешь объяснить мне, как глупо я поступил, отказавшись дальше на него работать?

Она пожала плечами.

– Йонсон мне уже все высказал, так что можешь не тратить на это силы.

– Но ты же так хорошо умеешь…

– Ну да, подглядывать в замочную скважину. Все так говорят, но я не хочу этим заниматься ради того, чтобы та или иная страховая компания сэкономила энную сумму денег или чтобы какой-нибудь неудачливый супруг мог убедиться, что супруга ему изменяет. Уж лучше я пойду в золотари!

– Между прочим, золотари – вымирающая профессия, – иронически бросила Виктория. – Я прекрасно тебя понимаю, но ведь не обязательно заниматься именно этим.

– Ломан предлагал как раз такую работу.

– Ну так и бог с ним, с Ломаном! Почему ты не хочешь начать свое дело?

– Свое дело? – Томас остановился и посмотрел на нее. – И чем же я займусь? Открою антикварную лавку, как ты, или распивочную, как Йонсон?

Виктория рассмеялась:

– Для этого у тебя нет необходимых социальных навыков, Томас. Не пройдет и недели, как ты распугаешь всех клиентов. Нет, но почему бы тебе не открыть собственную сыскную контору?

– Ты хочешь сказать… – начал Томас и остановился, не в силах произнести вслух это слово. – Стать частным детективом?

– Вот именно.

– И каким же образом?

– Таким, каким все действуют, открывая частное предприятие, – сказала она, разводя руками. – Ты придумываешь название, становишься на учет в Центральном реестре; получив номер, регистрируешь предприятие в налоговой службе, берешь в аренду помещение и начинаешь искать клиентов.

– Спасибо! И откуда же я их возьму?

– Ну почем мне знать. Это не по моей части. Разузнай, как это делают твои конкуренты, помести объявление в Сети или в местных газетах. Когда я бросила учительскую работу и решила открыть антикварную лавку, я тоже понятия не имела, как это делается, но по ходу дела научилась.

Томас подумал и улыбнулся:

– А ведь не такая уж плохая идея! Вот только… – Он передернул плечами.

– Подумай над этим. А я тебе помогу с оформлением.

Поравнявшись с могильщиком, Томас кинул в его тележку букет анютиных глазок и мешок с мусором.

Томас полдня провозился в моторном отсеке «Бьянки». Он вспотел и вытирал лоб, стараясь не касаться его ладонью: руки у него по локоть были в машинном масле и саже после того, как он копался в стареньком «лемановском» двигателе. Последние два или три часа он потратил на то, чтобы прочистить систему охлаждения: начиная с насосов и кончая теплообменником, она вся была забита водорослями и грязью. У него ушло шесть литров керосина на то, чтобы отмыть теплообменник, сейчас бачки и трубки сверкали. Зато голова раскалывалась от бензиновых паров. Работая в жарком и тесном помещении моторного отсека, он не заметил, как довел себя до обезвоживания, и это еще более усугубляло его состояние. Томас надеялся, что ему удалось устранить причину перегрева и он будет избавлен от перебоев в работе мотора. Закрутив последнюю гайку, он высунулся из люка и стал высматривать Эдуардо. Тот стоял у поручней в шортах и шикарной шляпе и был занят тем, что старался очаровать двух девушек, которые грелись возле причала на солнышке, попивая розовое вино. Девушки хихикали, и было видно, что обаяние брюнета с испанским акцентом не оставило их равнодушными.

– Можно тебя на минутку отвлечь?

Эдуардо волей-неволей обернулся.

– Зайди в каюту и включи мотор, – попросил Томас, кивая в сторону двери, за которой находился пульт управления.

– Прямо сейчас? – спросил Эдуардо.

– Нет, к первым заморозкам.

Эдуардо бросил на Томаса недовольный взгляд.

Вместо того чтобы отправиться на корму и войти в дверь, Эдуардо только просунул руку в боковое окно и кое-как дотянулся до ключа зажигания на пульте.

– Можно включать? – крикнул он Томасу.

– Давай!

Эдуардо повернул ключ, стартер щелкнул. Но мотор не завелся.

– Надо, чтобы он сперва разогрелся.

Томас объяснил Эдуардо, что нужно повернуть ключ на пол-оборота, немного подождать и потом повернуть его до упора. Эдуардо, по-видимому, так спешил поскорее вернуться к девушкам, что, выждав всего несколько секунд, сделал следующую попытку. Мотор опять не завелся, и Эдуардо убрал руку:

– Жаль, но не вышло.

– Я же сказал – двадцать секунд.

– Да нет же. Ты не говорил сколько.

– Попробуй еще раз.

С глубоким вздохом Эдуардо снова протянул руку, повернул ключ на пол-оборота и стал демонстративно следить по часам, когда пройдут двадцать секунд.

Тут в кармане у Томаса зажужжал мобильник. Он быстро вытер ветошью руки и достал телефон.

– Томас, хорошо, что я вас застал, – послышался на другом конце голос Ломана.

– Мне сейчас некогда, Ломан.

– Как всегда, подобострастный тон по телефону, – сыронизировал Ломан. – Но я уверен, что, услышав, с каким предложением я к вам, вы навострите уши.

– Если это опять насчет «B&O», то ответ по-прежнему будет «нет». Всего хорошего, Ломан.

– Речь не о «B&O». Тут кое-что поинтереснее. Увлекательнейшее дело по заказу известнейшего предприятия.

– Очень любезно с вашей стороны, Ломан, что вы обо мне вспомнили, но я больше не заинтересован в такого рода работе.

– Погодите, послушайте сначала, чего они хотят. Давайте встретимся, и я…

В этот миг взревел включившийся мотор, и Эдуардо сделал Томасу знак, подняв большой палец. Томас попытался стабилизировать холостой ход. Вскоре мотор заработал без перебоев. Убедившись, что насос исправно закачивает морскую воду в прозрачный фильтр, он выбрался из моторного отделения. Усевшись на краю открытого люка и упираясь босыми ногами в мотоблок, который вибрировал в такт оборотам, Томас снова поднес трубку к уху:

– Ломан?

Но тот, устав ждать, уже отключился.

– Наконец-то он заработал, – сказал, зайдя на корму, Эдуардо.

– Я же говорил, – отозвался Томас. – А что там твои подружки?

– К ним подошли кавалеры, – кивнул в их сторону Эдуардо. Рядом с девушками появились двое ребят, их ровесники. – Dios mio![7] Ну на что им, спрашивается, сдались эти желторотики?

– Неужели тебе с годами еще не наскучили эти забавы?

– Не понял вопроса!

Томас только покачал головой. Тут двигатель вдруг сбавил обороты и со вздохом заглох.

– Вот черт! – выругался Томас, отбросив тряпку, которой только что вытирал руки. – Ну что за дрянь!

– Может, лучше показать специалисту?

– Да смотрел уже специалист, – сказал Томас, бросив на Эдуардо выразительный взгляд. – Они говорят, что чинить тут нечего, овчинка выделки не стоит, и посоветовали заменить на новый.

– Похоже, это неплохая мысль? Ты вспомни, когда ты в последний раз выходил в море на «Бьянке»?

Томас пожал плечами. Он и так помнил: это было за месяц до смерти Евы.

– Механик прав, – сказал Эдуардо. – Видно же, что мотор еле дышит.