Эддисон посмотрела на него. Не переусердствовал ли он? Танн подавил вздох.

– Я нашел эту программу, – терпеливо сказал он, – и просто нажал большую кнопку с надписью «выполнить».

Он согнул длинные пальцы, словно некий чемпион по нажатию кнопок.

Эддисон, похоже, пока еще не пришла в настроение, располагающее к юмору. Тем не менее он заслужил удивленное движение уголка ее рта.

– Золотая звезда, – пробормотала она.

– Что?

– «Не столь необходимые в данный момент коммуникации», – громче сказала она. – Что вы имеете под ними в виду?

Теперь Танн повернулся к ней:

– Вы знали, что медицинская часть – и я говорю обо всем отсеке – была оборудована звуковой системой премиум-класса?

– Звуковой?

Он кивнул в знак согласия:

– Успокаивает пациентов.

Она вскинула брови:

– Мило.

– Да уж. – Танн немного помолчал. – Последнее слово техники, невероятный дизайн. Лучшие умы работали над тем, чтобы соединить искусство звука с наукой о нем. Прежде такого не было ни на одной станции. – Эддисон окинула Танна полным скептицизма взглядом. Саларианец позволил себе мимолетную улыбку. – Последнее слово техники. К сожалению, им теперь придется искать успокоение в другом месте.

Если Эддисон смеялась, то делала она это искренне. Она никогда не жеманничала.

– Мило, – повторила она довольно сухо.

Танн пожал плечами:

– Я решил, что нам лучше иметь в медотсеке функционирующую связь, а не успокаивающую музыку.

Ее юмор сникал на его глазах, и вот уже ему стало казаться, что в ее голове крутится что-то другое. Что-то такое, чего он не понимал, пока она не пробормотала:

– «Мы приносим самую большую жертву из всех, какие когда-либо приносились и будут приноситься».

Эта цитата отрезвила его. После короткой паузы саларианец чуть неуверенно проговорил:

– Возможно, превосходная звуковая система – не совсем то, что она имела в виду, но…

Что «но»? Но по крайней мере, обсуждение этой системы заставило их улыбнуться? А в дальнейшем поможет наладить какую-никакую коммуникацию с остальным кораблем?

Эддисон, казалось, поняла, что имел в виду Танн, но сделала нетерпеливое движение рукой, словно прогоняя это мгновение.

Терминал вдруг издал звук, сигнализирующий о завершении операции.

Это избавило Танна от мучительных усилий по продолжению разговора – он подошел к дисплею. Директор Эддисон присоединилась к нему.

– Посмотрим, что тут у нас.

Танн пожевал нижнюю губу, анализируя хаос линий и кружков. Огромные части «Нексуса» остались не охваченными связью, но даже охваченные секции можно было назвать таковыми лишь условно. Имелись коридоры, в одном конце которых связь наличествовала, а в другом – всего в каких-то жалких десяти метрах – отсутствовала. В лабораториях, по периметру которых связь была прекрасная, стоило подойти к центру, как ты оказывался в совершенно глухой зоне. В целом, темных зон было больше, чем светлых.

– Мм. – Эддисон увиденное совсем не впечатляло.

– Я думаю, лучше всего здесь подходит фраза: «Лучше, чем ничего», – предложил Танн.

– Согласна.

– Я за то, чтобы запустить конфигурацию в текущем виде. – Он скосил на нее глаза. – У кого-либо из присутствующих есть возражения?

Его вопрос вызвал мимолетную улыбку.

– Вам не нужен мой голос, исполняющий обязанности директора.

Танн отрицательно покачал головой.

– Я более уверен в успехе, который является продуктом совместных действий. – Он помолчал и повторил: – У кого-либо из присутствующих есть возражения?

Эддисон пожала плечами:

– Нет.

Но любая ее мимолетная победа быстро перерастала в чувство вины. Голос Эддисон снова понизился до шепота:

– Я до сих пор не могу поверить в происходящее. Что, если… если Джиен… Что мы тогда будем делать?

– Выживать.

Откровенный ответ на очевидный вопрос.

Теперь уже она скосила глаза на саларианца. Поймала его взгляд.

– Но ведь этого недостаточно, правда, Танн? Миссия…

– Я и имел в виду миссию. Миссия должна выжить. Это самое главное.

– Если первопроходцы доберутся до места назначения и не увидят «Нексус»…

Он неловко положил руку ей на плечо:

– Давайте решать проблемы по мере их поступления. Мы оба согласны с тем, что миссия – наша главная забота. Хорошо. Но чтобы воплотить ее в жизнь, мы должны… – он развернул ее к огромному окну с видом на пострадавший корабль, – проделать немалую работу. Вероятно, будут еще смерти и душевные терзания. Тела, которые придется выбросить за борт, прежде чем болезни…

Фостер Эддисон непроизвольно хохотнула.

– Что? – спросил он.

– Ничего, – ответила она. – Просто… может быть, вы позволите произносить агитационные речи мне?

– Еще один пункт, – не стал возражать Танн, – по которому мы определенно не станем спорить.

Она несколько секунд смотрела на обломки за окном. Тем временем Танн пытался построить разговорные гамбиты, но в конечном счете пришел к простому выводу: ничего не выйдет. Логика ни в коей мере не устраивала Эддисон. Он толком не знал, как действовать дальше, чтобы не разрушить хрупкую взаимную симпатию, возникшую между ними.

Поэтому просто дождался, когда она прогонит мрачные мысли и повернется к нему. Он с облегчением отметил, что выражение лица директора Колониального департамента стало жестче. Решимость вернулась. Это было гораздо предпочтительнее. С решимостью можно работать.

– Мы сейчас можем испытать связь? – Она подняла руку, указывая на свое запястье. Он не понял ее жеста, пока она не добавила: – Может быть, удастся найти Джиен по ее омни-инструменту.

Прекрасная мысль. Первым делом после выхода из стазиса руководящий состав должен был экипироваться, о чем свидетельствовал и омни-инструмент на руке Эддисон.

Он потянулся худой рукой к панели:

– Что ж, давайте попробуем.

Он легко перепрограммировал компьютер на инициацию новой матрицы соединения – весь процесс занял несколько секунд. Большая часть экрана позеленела, но оставшиеся области тут же снова обрели красный свет или, хуже того, так и остались темными. Провода, которые подлежали замене, антенны, которые следовало подсоединить заново. Пока он оставил это без внимания. Длинные пальцы заметались по дисплею. Танн вывел на экран карту и принялся переформатировать, сдвигать, вращать ее…

– Мм…

С мрачной иронией он подумал, что этот звук становится здесь привычным.

Эддисон вглядывалась в цифровую массу.

– А где все?

– Вы читаете мои мысли. Система биометрической локации, похоже, сейчас в офлайне. Возможно, повреждена сама база данных. Тоже придется приводить в порядок… но сейчас важно не это, – резко сказал саларианец. – Посмотрим, услышит ли нас кто-нибудь. – Он прикоснулся к иконке с надписью «вызов» и задержал на ней палец. – Говорит Джарун Танн. Если вы меня слышите, пожалуйста, найдите ближайшую панель связи и отзовитесь. Если ближайшая не работает, что ж, надеюсь, вы знакомы с процессом ликвидации.

Он услышал собственный голос из соседнего помещения комцентра, а также его гулкое эхо из ближайших коридоров. Добрый знак, порадовался исполняющий обязанности директора.

Молчание затянулось. Танн терпеливо ждал. Эддисон рядом с ним переминалась с ноги на ногу. Саларианец уже хотел было повторить вызов, но тут дисплей мигнул.

– Говорит Слоан Келли, – отчетливо послышалось из динамиков. – Хорошо поработали, вы двое.

– И вы тоже, – ответил Танн. – Не могу не отметить, что мы не задохнулись в космическом вакууме.

Эддисон метнула на него недоумевающий взгляд.

Ну да бог с ним. Они поняли, что он имеет в виду.

– Это заслуга Каликса и его команды, – ответила директор службы безопасности. До странности скромно, подумал Танн. – Они уже начали ремонтные работы, но на это уйдет какое-то время.

Значит, «и его команда». Но саларианца мало заботили как лишние потребители кислорода, так и маленький бунт Слоан, который он углядел в ее действиях. Возможность дышать пока для него компенсировала все остальное. Танн решил не поднимать этот вопрос.