Не прошло и пары секунд после того, как кольцо прочно «утвердилось» на моем пальце, в моей голове поплыли яркие образы, настолько странные, что я даже резко села на пол от неожиданности. Голова начала сильно болеть и я попыталась снять кольцо, когда неожиданно над самым ухом раздался до боли знакомый голос единственного человека (а может и не человека), которого я хотела видеть:
- Не снимай его, потерпи немного и ты все поймешь. Это мой подарок.
Я прекратила попытки сорвать кольцо с пальца и сидела тихо, боясь пошевелиться. Через некоторое время я уже смогла отделить один неясный образ от другого, но понятнее мне от этого не стало. Звуки и картинки сливались в один большой поток информации, казалось, будто я смотрю фильм на быстрой перемотке.
- Воспоминания - прошептал над ухом Кельтайнен. - Это твои...нет, это наши воспоминания.
Постепенно «картинки» теряли четкость и совсем погасли. Последнее что я слышала, был дикий крик, такой душераздирающий, что кровь стыла в жилах. Именно тогда пришло осознание, что кричала я, а потом мир вокруг потемнел, и я провалилась в спасительное забытье.
Очнулась, как ни странно, в кольце теплых мужских рук. Меня баюкали как маленького ребенка и гладили по голове, нежно нашептывая что-то на ухо на чужом языке. Тогда я решительно распахнула глаза, и смело встретилась взглядом с глазами Кельтайнена. Я хотела сразу же потребовать от него объяснений, так как совершенно ничего не понимала, но, только увидев, как он на меня смотрит, не смогла вымолвить ни слова. Судорожно сглотнув, я пыталась смотреть куда угодно, только не в эти прекрасные глаза, но взгляд упорно возвращался, чтобы вновь окунуться в омут нежности. Мысли разбегались, как тараканы, когда в темной комнате включили свет, и для меня этим самым светом был Кельтайнен. Моим светом в кромешной тьме боли, печали, одиночества и страха. Я поняла это еще ночью, только увидев две огненные точки перед своим лицом. Поняла не умом, а душой и сердцем...
Пока я занималась сомнительным самоанализом, Кельтайнен сказал:
- Ты очнулась? Как ты себя чувствуешь? Нигде не болит? Прости, что тебе пришлось страдать. Если бы это было возможно, я бы никогда не допустил, чтобы тебе было больно или ты плакала.
Тут я с удивлением обнаружила, что мои щеки мокры от слез, которые продолжали течь из глаз, а Кельтайнен, тем временем, тыльной стороной ладони вытирал их...
Глава 5
Кельтайнен
Терпи - мне говорили хором,
Держи в руках свою Судьбу!
Как птица, опьяненная, простором,
Хранил, лелеял я мечту...
После того, как я нашел кольцо, прошла почти неделя. Я больше не мог ждать. Работа не шла, все мои мысли были только о ней. Наконец я решил, сегодня ночью наведаться в гости. Мне казалось, что я давно ее знаю, нужно только вспомнить, но воспоминания ускользали всякий раз, как я пытался за них ухватиться, и это было странно. Я тот, кто никогда ничего не забывает, не может что-то вспомнить! Абсурд. Но так оно и было...
С трудом дождавшись сумерек, я двинулся в сторону ее дома. Когда я пришел, на часах было два сорок семь. Недолго думая прыгнул вверх, расправил крылья и, поймав воздушный поток, спикировал к ней на балкон. По счастливой случайности мне не пришлось ломать замок, обращаться в туман или просто выбивать стекло: дверь на балконе была открыта. Так как я отлично видел в темноте, мне не составило труда найти в этой комнате девушку. Она спала. Подойдя ближе к кровати, я увидел, что ее личико искажено гримасой боли, а по щекам струятся слезы. Я впал в оцепенение, так как совершенно не знал, что делать в таких ситуациях. Девушка плакала во сне!
Я наклонился к ней, и вдруг она распахнула свои удивительные глаза и с вызовом посмотрела на меня. У меня даже ноги подкосились, но я постарался ничем себя не выдать и, не мигая, следил за тем, что она предпримет дальше. Когда она открыла рот, я думал, что она собирается закричать и молниеносно закрыл ей его ладонью. Я хотел ее успокоить и стал говорить, что пришел, чтобы узнать ее, что она мне понравилась с первого взгляда, совершенно не замечая, что говорю на демоническом языке. Вот придурок! Присмотревшись к ней внимательнее, я понял, что кричать она даже не собиралась, тогда я убрал ладонь и продолжил свою речь. И надо же, от волнения опять забыл, что язык «не сменил». Да, дважды оплошать за последние пять минут - это дикость даже для меня. На всякий случай подарил девушке возможность понимать демонический язык. А что? Вдруг пригодится. Попытался все объяснить, но мысли почему-то все время съезжали куда-то не туда. Забрать ее домой? И куда? Дурак! Но мне было важно, чтобы она меня услышала, поверила, захотела быть со мной. Поэтому я нес откровенную чушь, сам того не замечая.
Девушка смотрела на меня, но страха в ее глазах не было, только надежда. И тут я все вспомнил... Как же я мог ЕЁ забыть?! Ужасно! Непростительно! Сердце против воли наполнилось такой необъятной нежностью, что я понял, эта девушка вернется домой вместе со мной, хочет она того или нет. Мы были предназначены друг другу слишком давно...
Ничего больше не объясняя, но пообещав вернуться, я сбежал. Очень хотелось восстановить пробелы в памяти... Правда не удержался и поцеловал ее. Давно забытое чувство... Её тепло... Оставив на одеяле лилию я ушел во тьму, вспоминать...
Глава 6
Воспоминания
Гореть в огне холодном снова
Печаль сжигает, давит грудь...
Любить тебя клянусь до гроба...
А вместо слез стекает ртуть...
День первый. Пламя
Небольшой каменный мешок, в котором меня оставили, по форме напоминал слезу: глубокая чаша, в которую я помещался с трудом, даже если бы согнулся пополам и подтянул колени к груди, плавно сужалась к верху, пропуская в затхлую темницу тонкую струйку воздуха. Впрочем, это никак не спасало моего положения и не делало застоявшийся воздух в камере свежее. Дышать было тяжело, очень болели сломанные ребра, в легких булькала кровь, заставляя меня кашлять, тем самым растягивая пытку на многие часы.
Я уже не помнил, как оказался здесь и почему. Знал только то, что у меня есть семья, которую я всеми силами старался защитить и теперь, лежа на полу и превозмогая боль, пытался окунуться в такие далекие воспоминания, хотя, по моим подсчетам, я находился в этом месте не более трех дней. Сложно сказать точно, ведь здесь нет окон или часов, а стражники, что приходят проверить «не сдох ли пленник» не говорят о времени. Удары тупым носком железного сапога по многострадальным ребрам тем более не отсчитывают минуты.
Все, что мне осталось это Я, боль и струйка воздуха, спускающегося с потолка нежной рукой любимой, гладя мое израненное тело и забирая себе частичку боли, унося ее за пределы моей темницы.
Лин... Моя прекрасная жена... Я встретил ее, когда был совсем мальчишкой и сразу же влюбился в зеленоглазую девчонку с растрепанной косой. Как и все дети, отличающиеся непосредственностью, я, недолго думая, дернул ее за косичку и обозвал дурочкой, за что был нещадно побит, осмеян и вообще записан во враги номер один. Так и началась наша странная вражда-дружба.
