Еще через десять шагов Амиран уже не сомневался. Северные ворота... Там, между двумя высокими столбами защитный барьер города был тоньше всего. Проникнуть сквозь него не составляло труда даже самой мелкой частичке пепла. Именно отсюда уходили в свой последний путь те, чье время уже пришло. В первый раз он провожал своего отца, во второй – своего прежнего Повелителя, отца Маарета. А теперь, судя по всему, пришло его время. Хорошая казнь. Слишком хорошая для него. Он сгорит мгновенно, как только окажется за воротами без своего щита. Даже в пору своей юности, когда он выходил за барьер, он делал это в другом месте – там, где жар вулкана был слабее.
Идущий впереди демон остановился, и Амиран еле успел среагировать и не врезаться в его спину. Одновременно сознание отметило, что стало легче дышать, да и жар уже не так мучил. Словно чей-то щит милосердно накрыл его, защищая. Но тут демон, стоящий перед ним, шагнул в сторону, и Амиран тут же забыл обо всем. Там, почти у самых ворот стоял Маарет. Он стоял спиной к нему, но его линия плеч, длинные волосы, и тонкая талия, ничуть не скрываемая рубашкой, заставили сердце Амирана сжаться от тоски. Сзади его кто-то осторожно, но сильно подтолкнул, и Амиран, со все больше холодеющими руками, пошел вперед. К нему. К Маарету. Сердце то молило «обернись», то испуганно замирало «нет, не надо!». Наконец, Амиран подошел к Повелителю и замер в двух шагах, под защитой его щита.
Маарет чуть склонил голову набок, а потом спокойно, почти небрежно бросил:
- Он хотел тебя видеть, – и, не оборачиваясь, шагнул в сторону. И Амирану вдруг на секунду показалось, что он видит кошмар. Там, между столбами, слишком близко к барьеру, стоял Абессалон. Укрытый, как и в его сне, только своими некогда роскошными, а теперь спутанными и грязными волосами, да корочкой темной спекшейся крови. Он стоял, пошатываясь и обхватив себя за плечи, словно ему было холодно. Его пустой взгляд, блуждающий по растрескавшейся земле, остановился на Амиране. Тот вздрогнул всем телом, и тут Абессалон улыбнулся. Тепло и солнечно. Почти также, как улыбался раньше. Всего три дня назад. Потянулся, сделал шаг и покачнулся, падая. Амиран рванулся вперед, подхватывая его, не давая коснуться раскаленной земли. Ладони прошлись по чему-то острому, грубому, и Амиран с ужасом понял, что это обрубки крыльев. Сердце взвыло и застыло. Уже не думая о том, что под ногами раскаленная земля, он опустился со своей ношей на колени, неосознанно шипя от боли. Ангел в его руках казался почти невесомым и таким хрупким...
- Ангелочек... – запекшиеся губы слушались плохо, но до боли знакомое слово словно лаская, прошлось по ним. – Что ты здесь делаешь, ангелочек?
- Это мое наказание, Амиран, – Абессалон прижимался к нему все сильнее, словно только это помогало ему еще жить, говорить. – Меня судили и приговорили. Они лишили меня крыльев, а для нас это смерть. Но у меня было последнее желание. Я хотел умереть здесь. Уйти в огонь...
- Ты сумасшедший, – Амирана затрясло так сильно, что он испугался, что дрожащие и почему-то ослабевшие руки не удержат легкого ангела.
Абессалон только слабо улыбнулся. Силы с каждой секундой покидали ангела, который держался до этого только чудом. Амирану казалось, что он почти видит, как выжигает горячий ядовитый воздух легкие ангела. А потом что-то изменилось. На плечи словно легло тяжелое свинцовое покрывало. Маарет. Его взгляд. Амиран лишь на секунду прикрыл глаза. А потом медленно встал с колен, все также держа уже почти потерявшего сознание ангела. Он не хотел думать. Он хотел, чтобы это все закончилось. Амиран с силой стиснул зубы и шагнул к барьеру, на грани сознания удивляясь тому, как легко дался ему этот шаг. Еще один шаг и для них все закончится.
- Разве я куда-нибудь тебя отпускал? – чуть ленивый голос Маарета прошелся по телу подобно холодному дождю. Амиран замер и тут же услышал тихую просьбу ангела:
- Пожалуйста… поставь меня на ноги.
Амиран почему-то покорно выполнил его просьбу. Абессалон стоял, покачиваясь от слабости и боли, но смотрел прямо, жарко.
- Я хочу, чтобы ты знал, – его голос звучал твердо, словно он последним усилием воли собрал все свои оставшиеся силы. – Я не жалею ни о чем. Не смей винить себя.
- Абессалон... – тихо выдохнул Амиран, и вдруг почувствовал, как сжались пальцы ангела на его рубашке, а в следующую секунду его рвануло вперед. Горячие, сухие губы ангела на долгий миг прижались к его губам. Сердце ухнуло куда-то вниз, но Абессалон уже оттолкнул его от себя с неизвестно откуда взявшейся силой. На долгую секунду замер, словно любуясь, смотря прямо в душу, губ коснулась нежная улыбка, а потом...
До барьера было всего два шага. Секунда. Но для Амирана она растянулась почти до бесконечности. Движение Абессалона вперед – почти полет, медленное, тянущее. Барьер принял его в свои объятия, а потом просто отпустил его в Нижний мир. Волосы Абессалона вспыхнули мгновенно, прекрасное лицо исказилось в гримасе смертельной боли. Жар рисовал на его теле узоры сгорающих тканей. А потом он просто вспыхнул, как факел. А еще через пару секунд огонь погас. Только пепел...
Амиран пару мгновений смотрел на место, где только что стоял Абессалон, попытался вздохнуть, но легких словно не стало. Слезы, текущие по щекам, смешивались с пеплом и тут же высыхали, образуя корку. Сил не было. Не было ни чувств, ни эмоций. Даже боли не было. Теперь он действительно был пуст. Абсолютно.
- Он сам выбрал свою судьбу, – голос Маарета почему-то звучавший глухо и безжизненно, лишь только чуть всколыхнул пустоту вокруг него. – Он ушел достойно. Но ты... Тебя я больше не желаю видеть. Я лишил тебя силы, а сейчас я лишаю тебя крыльев. Ты не ангел, от этого ты не умрешь. Я ссылаю тебя в Средний мир. Живи, как можешь и как знаешь, – он замолчал, словно задохнувшись, а потом... Амиран думал, что он пуст, но тогда почему слова, ЕГО слова, словно кислота, разъедают его?
- Знаешь, я до сих пор помню тот день, когда увидел тебя в первый раз. Ты стоял тогда за креслом моего отца и смотрел в никуда: накануне ушел твой собственный отец. Твои глаза были почти пусты. Но они показались мне самым прекрасным из всего, что я видел в своей жизни. В ту минуту я заболел тобой. Я наблюдал за тобой, смотрел на тебя... Я знал каждый твой жест, Амиран, еще до того, как сказал тебе первое слово. Каждую улыбку... Я был готов бросить себя к твоим ногам, но ты почему-то избегал меня, приводя меня в ярость. Я не мог ни понять, ни разгадать тебя. В тот день... День, когда я напал на тебя, я действительно был готов убить тебя. Ты слишком много занимал мои мысли, а я не мог избавиться от этого наваждения. И решил, что, если не будет тебя, то и моя страсть к тебе исчезнет. Я помню наш первый поцелуй так, словно это было всего минуту назад. Я помню КАЖДЫЙ наш поцелуй, Амиран. Каждый раз, когда я касался тебя, или чувствовал твое прикосновение, мне казалось, что я умру от счастья. Я любил тебя, Амиран. Ты был моей первой и единственной любовью. И останешься ею. Я люблю тебя, но сейчас это ничего не значит. Ты обещал, но обманул.
Он замолчал, и Амиран медленно, словно она была налита свинцом, поднял голову, отрывая взгляд от трещины в земле. Маарет стоял рядом. Так близко и так далеко. Амиран долгую секунду смотрел в его зеленые глаза, в которых стояла смертельная тоска, а потом тихо шепнул, чувствуя, как соскальзывает в темноту.
- Ты так красив, мой Повелитель. Так прекрасен...
Конец 1 части.
====== Часть II: “В огне”. Глава II-1 ======
- Мой Лорд, вам пора, – выросшая на пороге тень заставила его только поморщиться. Что поделать – не любил он этих существ.
- Хорошо, я уже иду, – Молокай придирчиво оглядели себя в последний раз и отвернулся от зеркала. И зачем он это делает? Все равно без толку. Он резким движением одернул китель и, коротко вздохнув, вышел из своих покоев и направился в зал. Количество шагов от двери до двери давно посчитано, как и каждый вздох и каждая секунда. Появиться в дверях одновременно с отцом, входящим через другие двери – почти вызов. Зачем? Чтобы поймать хоть на миг ускользающий взгляд его глаз. В этот раз он опоздал на долю секунды, но лишь философски пожал плечами. У него впереди вечность. Он уже решил – он не отпустит отца, не даст ему уйти в огонь. Пусть это по-детски, но он ЗНАЛ, что сможет, когда придет время.
