- Иди за ним – глухой, почти мертвый голос возникшего за спиной Кира заставил его вскинуться, развернуться. – Держи и не отпускай. Будь рядом. Иначе… шансов все исправить не будет.

- Кир… - в серых глазах Димы заискрилось такое отчаяние, что Кирилл взвыл от боли, полоснувшей по сердцу.

- Беги, ребенок. Сейчас он нуждается в тебе больше, чем я.

И Дима побежал. Сорвался с места, мгновенно забыв обо всем, молясь только о том, чтобы Влад задержался. И ему повезло. Владу осталось преодолеть один лестничный пролет, когда Дима налетел на него сзади, почти сбивая с ног. Вцепился в плечи, вжался лицом в затылок и горячо зашептал:

- Нет… Не отпущу… Не отпущу, слышишь?!

Влад вздрогнул, сжался, дыхание Димы обожгло кожу.

- Дим…

- Я еду с тобой, - решительно выдохнул тот, отстраняясь и принуждая его повернуться к себе лицом.

- Но Кир…

- Я. Еду. С тобой, - отрезал Дима. А потом шепнул, пряча боль за длинными ресницами: – Я не хочу терять тебя. Я не могу отпустить тебя.

- Дима… - Влад, уже не стесняясь, коротко всхлипнул и прижался к показавшимся почему-то очень горькими губам любимого. Счастье, боль, отчаяние, тихая радость… Эмоции сводили с ума и только гибкое тело в его руках не давало утонуть в них.

Когда Влад отстранился и, взяв Диму за руку, повел за собой, мысли в голове напоминали детский калейдоскоп. Когда усадил его в машину и захлопнул дверь, их не стало вообще. Но когда руки легли на руль, в голове словно что-то взорвалось. И Влад заскулил, как раненный зверь, когда до него дошло, что он забрал у Кира самое дорогое, что у него было. Брата. Димку. Любимого, нежного Димку. И что он теперь остался один.

- Дим, я не могу… - глотая воздух и непрошенные слезы, выдохнул Влад. – Вернись. Он же там… совсем один теперь.

Дима грязно выматерился про себя. Видеть боль Влада… Невыносимо. Сердце было готово разорваться на две половинки. Но Кир сказал…

- Нет, Влад, - Дима накрыл сцепленные на руле пальцы Сербского. – Я с тобой. А Кир… Я скоро вернусь сюда и мы с ним поговорим. Я не оставлю его одного.

- Обещаешь? – Влад смотрел на него так беззащитно, что Дима был готов завыть в голос, и он смог выдавить только хриплое:

- Обещаю, Влад. Обещаю.

========== Первая любовь (часть 2) ==========

*****

Его мутило уже который день. На улице солнечный свет слепил глаза, но он был уверен, что идет дождь и небо затянуто свинцовыми тучами. Внутри себя он рычал на ассистентов, заказчиков, моделей, но снаружи только все больше леденел. Мягкая игривость, которой был полон его голос раньше, сменилась сухостью. Он словно отгородился от всего мира официальностью и недоступностью. И только несколько минут в день… Когда звонил телефон, с которым он теперь не расставался никогда и мягкий, полный тревоги и нежности голос Димы наполнял его жизнь, он снова вспоминал, что умеет улыбаться.

Ждать… Это было самым трудным. Тянуться к телефону и отдергивать руку. Приходить домой и застывать на пороге, оглохнув от тишины и ощущения пустоты. Ловить себя на том, что от ожидания, что веселый, звонкий смех Димы раскатится по квартире, его бросает в дрожь. Смотреть в небо, чтобы с горечью понимать, что даже оно не сравнится с цветом ЕГО глаз. Он скучал. Скучал и ждал. Терпеливо и отчаянно ждал, пока боль Влада утихнет хоть немного. Ну хоть чуть-чуть. Неправильная боль. Беспричинная. Придуманная глупым, наивным и любимым мальчишкой. Мальчишкой, которому он помочь был не в состоянии. И ждал, ждал, ждал. Однажды обжегшись… Он не хотел повторять свои ошибки.

В тот день действительно шел дождь…

…Дорогу размыло, и машина то и дело проваливалась в ямы, полные воды. Кирилл чертыхался сквозь зубы, думал о том, что пора, наверное, менять подвеску, да и амортизаторы проверить. Думал о чем угодно, только бы заглушить страх, почти панику перед предстоящим разговором. Но сидеть дома и думать о том, как там его, ЕГО, несмотря ни на что мальчишки, он больше не мог. И теперь в ночь ехал домой на дачу к Сербским, где, как ему сказал Дима, они и жили после того, как ушли. Чтобы поговорить наконец. Объяснить, что никто никогда ему не был так нужен, как они. Но…

В дом он так и не зашел. А Влад с крыльца так к нему и не спустился. Они стояли под дождем и, глядя в глаза друг другу, перебрасывались холодными фразами людей, незнакомых друг с другом.

…- Хватит. Просто хватит. Что мне еще сказать, чтобы ты поверил мне? – Кирилл чувствовал себя вымороженным под безразличным взглядом голубых глаз.

- Ты зря приехал, - Влад был спокоен, и это пугало больше всего.

- Я хочу знать, почему ты ушел.

- Чтобы не мешать тебе, - Влад пожал плечами.

- Не мешать?

- Тебе нужна семья. Настоящая. А пока мы, я рядом…

- Решил пожертвовать собой ради меня? – холод внутри сменился обжигающей яростью и болью. – А меня ты спросил?! Нужна ли мне твоя жертва? Почему ты решил за меня?! С чего ты взял, что знаешь лучше меня, что мне нужно?

- Мне не нужно спрашивать, - дернувшись, глухо произнес Влад. – Я видел достаточно, чтобы не сомневаться, - он повернулся к Киру спиной и потянулся к двери, за которой – как был уверен Кир – стоял Дима и, глотая слезы, слушал их разговор. – Ты зря приехал.

- Просто скажи, что я тебе больше не нужен. Я все пойму, - бросил Кирилл и рванул дверцу машины на себя, торопясь спрятаться в салоне автомобиля. Боясь услышать ответ. Ударил по газам, еле успел вывернуть пошедшую юзом машину и поспешно уехал.

Мыслей не было. Эмоций – тоже. Была пустота и лишь где-то очень глубоко внутри залегла туго свернутая пружинка боли. Тронь – и распрямится, ударив в самое сердце.

А глубокой ночью, когда Кир уже лежал в пустой постели и безразличным взглядом смотрел в потолок, позвонил Дима:

- Кир, братик… - его голос дрожал. – Подожди, пожалуйста, просто подожди.

- Чего ждать, ребенок? – Кирилл сел в постели, глядя в окно. – Он все сказал предельно ясно.

- Сказал, - выдохнул Дима. – А потом весь вечер прометался по дому, сходя с ума от беспокойства: ты же уехал поздно, дождь, дороги жуткие… Кир, он плачет по ночам, думая, что я ничего не слышу. Он любит тебя, так любит.

- Дим… Ты будь с ним, ладно? Не отпускай. Нельзя ему сейчас одному.

- А тебе? Кир, я от твоей боли дышать не могу! – голос Димы зазвенел в трубке.

- А я… - Кир откинулся на подушку, улыбаясь. – Я подожду…

И он ждал. Терпеливо ждал, считая то утекающие как песок сквозь пальцы, то тянущиеся как старая ириска дни. Работал, спал, что-то ел… Даже поговорил с Катей, холодно и вежливо сообщив ей, что больше не желает ее видеть, но даже этот разговор был как в туманной дымке. Но сегодня…

Сегодня почему-то все было по-другому. С утра началась мелкая, противная и непонятная дрожь, а мысли в голове просто размывались. Он не мог сосредоточиться, и все валилось из рук. Вернувшись домой после тяжелых съемок, он смог только растянуться на кровати и устремить взгляд в потолок. Сил больше не осталось ни на что. Без своих мальчишек он сам себе казался пустым и таким старым. Как они там?

Когда тишину квартиры разорвала мелодия телефона, он сначала не поверил. Слишком давно он не слышал ее. А потом просто скатился с кровати и вылетел в прихожую, на тумбочке которой лежал его сотовый. Небрежным жестом открыл телефон и коротко выдохнул:

- Да.

- Здравствуй, - голос Влада был спокоен и холоден, и сердце Кира ухнуло в солнечное сплетение, тихо воя.

- Здравствуй, - выдавил он, про себя удивившись тому, как безразличен сейчас его голос.

- Я просто хотел спросить. Дима не с тобой?

- Нет. А должен?

- Он уехал почти три часа назад по каким-то своим делам, и я не могу до него дозвониться.

- Думаю, что с ним все в порядке. Если он задержится, я могу отвезти его.

- Мы уже три дня живем в городе, - сухо произнес Влад, и Кира мгновенно с головой захлестнула обида. Он не знал… Не знал, что мальчишки вернулись в старую квартиру Влада. Дима ничего не сказал ему.