Кол зашипел. Альфы не созданы для этого. И только теперь, ощущая пока еще легкие, но настойчивые проникновения, глубоко спрятанное «Оно» - антагонист его «Эго» окончательно перехватило контроль над ним. Над его сущностью, над его телом, превратив в комок обнаженных нервов, удовольствия, желания и… боли.

Он выгнулся, впившись взглядом в бархатные глаза Дэвида, полные странного трепета и предвкушения.

Ткань его джинсов неимоверно раздражала, как и незавершенное чувство тяжести горячего тела. Не было точки.

- Дэвид…

- Да? – а тот, словно издеваясь, только вскинул бровь и, тонко улыбнувшись, принялся ласкать его изнутри, то только дразня легчайшими касаниями, то почти терзая с напором чувствительную точку.

На месте Колин оставался не иначе как неимоверным усилием воли. Костяшки пальцев побелели от напряжения, с которым он стискивал шелковую ткань простыней.

- Дэвид… черт… - боль и удовольствие переплелись, и отделить одно от другого не смог бы даже волшебник. – Пожалуйста…

- Ты еще не готов, мой нетерпеливый, - Дэвид склонился к нему, заглядывая в глаза. И на этот раз улыбки не было на его губах. Лишь легкая тревога и забота. И второй палец он вводил во все еще узкое тело очень осторожно.

Колин заставил себя отцепиться от постели и обнять Дэвида за плечи, притягивая к себе еще ближе. В глазах плеснула боль, и он поспешил вжаться губами в губы любовника, погасив так и не родившийся вскрик.

- Тшш, расслабься… - Дэвид обласкал дыханием его губы, коснулся почти нежным поцелуем скулы. – Просто расслабься. – Вытянул пальцы, добавил смазки и снова принялся растягивать его предельно аккуратно. А потом вдруг лег на него, почти накрыв собой, оттолкнулся от кровати, переворачиваясь на спину и прижимая юношу к своей груди, подарив иллюзию контроля и более удобную позу.

Колин только улыбнулся. Обеими ногами обнял, сжал его бедра, ладонями уперся в постель по обе стороны от него. Губами накрыл темную вишенку соска и негромко заурчал. Воздух вскипал в горле, в легких. Гормоны превращали кровь в гремучую смесь, и о самоконтроле уже не могло быть и речи.

Дэвид выдохнул сквозь зубы, вплел пальцы свободной руки в его волосы, а вторую снова погрузил внутрь его тела. Так должно быть легче, проще, не так больно.

- Нетерпеливый мой…

- Да?.. - Кол вскинул на него шалый взгляд совершенно пьяных глаз. Потянулся и лизнул покрасневшие губы, подбородок, горло, ключицы, опускаясь все ниже, сильнее насаживаясь на пальцы, и хмель из его глаз никуда не исчезал.

- Кажется, ты готов, - Дэвид хмыкнул, отвечая на его поцелуй. Стиснул его бедра, зафиксировал, вынуждая чуть приподняться. Не отпуская его взгляда, лизнул палец, провел по расщелине, раздвинул ягодицы. – Давай, малыш.

Колин прогнулся, скользнул ладонью в расстегнутые джинсы Дэвида, чертыхнулся, оцарапавшись о металлические зубчики молнии, но высвободил напряженный член любовника. Член без узла в основании. Неправильная альфа. Неправильная, но такая нужная, такая желанная.

Он сам направил его в себя. Осторожно, медленно принимая возбужденную твердую плоть, закусив губу. Дыша коротко и быстро. Не больно, об этом Дэйв позаботился. Странно, непривычно, но так правильно. Так, как нужно.

Дэвид стиснул зубы, замирая и давая ему привыкнуть, а потом двинулся в безумно узком теле, подавшись бедрами вверх. Сначала осторожно, неглубоко, медленно выходя и снова возвращаясь. Внимательно следя за реакцией лица и тела любовника и поглаживая внутреннюю сторону его бедер.

Кол судорожно вздохнул. Запрокинул голову, отчего выдох превратился в прерывистый всхлип. Он не сжался, напротив, заставил собственное тело расслабиться, принимая в себя до конца, до точки, до полного и бесповоротного обладания.

Дэвид улыбнулся, обнял крепко руками и, перевернувшись, подмял под себя. Вжался всем телом, завладел ртом и задвигался, словно втираясь в кожу, входя резко, сильно, до упора, чувствуя, как трется меж их телами напряженный член. Не нежно – властно. Жарко, страстно. Не жалея ничуть, подчиняя.

Это странное чувство – принадлежности. Когда не ты владеешь – тобой владеют. Когда весь контроль в других, не твоих руках, когда приходится подчиниться и раствориться в любовнике, потому что он, его поцелуи лишают воздуха, потому что его руки властны причинять боль или удовольствие, потому что распирает, разрывает от противоречивых, но восхитительных ощущений. Можно только одно: обнять, обвиться, и к его силе прибавить собственную, сопровождая каждый толчок сжавшимися вокруг его бедер ногами, царапающими плечи пальцами, жаркими выдохами и тихими стонами.

Еще, еще и еще. Пока не закончится воздух и не изменит выдержка. Пока не замелькают перед глазами яркие точки. Пока не сведет сладкой судорогой тело.

- Отдай мне, Кол, - Дэвид склонился к нему, чуть касаясь губ. Отдай мне свой крик.

Придушенный, сквозь закушенные почти до крови губы, тихий, лишь подчеркнувший шорох постели, влажные непристойные звуки проникновения и звуки соприкасающихся тел. Не крик. Стон, разлившийся по комнате. Аккомпанемент дрожи по телу и сжавшимся в оргазме мышцам.

Дэвид забрал его весь, выпил с губ и уткнулся лбом в его плечо, тяжело дыша и поглаживая ладонью влажную от пота шею и ключицу.

- Сладкий, - слизнул капельку с загорелой кожи, собственнически прикусил мочку уха. – Знаешь ли ты насколько сладкий?

- Нет, - все так же со всхлипом выдохнул Колин, улыбаясь в светлые пряди чуть влажных волос. – Обычно… я только пальцы облизываю… если ем что-то сладкое…

Дэвид чуть хрипло рассмеялся и вытянулся рядом. С довольным стоном потянулся, а потом лениво стащил с себя оставшуюся одежду и снова откинулся на спину.

- Как ты?

- М-м-м-м…хорошо, - сыто протянул Кол и, перевернувшись на живот, уткнулся носом в его плечо. – Забей для меня местечко в своем гастрольном графике…

- Если будешь хорошим мальчиком, - Дэвид улыбнулся, потерся подбородком о его макушку.

- Я почти всегда хороший… если не трогают то, что мне принадлежит, - кончики пальцев скользнули по широкой груди, очертили ареолы сосков и замерли, прикрывая впадинку пупка.

- М-м-м? И что же мне не трогать, дабы не вызвать твой гнев? – Дэвид накрыл его руку ладонью, а потом стиснул пальцы и, потянув к себе, языком скользнул по их кончикам.

- Олле. Клан. Ты… - Кол прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями.

- За Олле я сам убью кого угодно. Клан меня не интересует, а вот я… - Дэвид повернулся к нему, наблюдая за выражением его лица. – Насколько ты ревнив, Колин? Ты решил меня присвоить?

- У меня не было ни причин, ни поводов, ни объектов для ревности, - Тернер приподнялся на постели, упираясь в подушку локтями.

- Все когда-то происходит в первый раз, - Дэвид перевернулся на бок, почти касаясь его тела. Поймал взгляд и, проведя ладонью по груди, обнял ею обмякший член с его не до конца опавшим узлом. – Насколько ты чувствителен, малыш? – почти мурлыкнул, погладил нежно, а потом сжал в кольцо.

Кол вскинулся. На лицо плеснул румянец. Он был чувствителен. Даже слишком, на его вкус. И чувствительности можно было бы поубавить. Но не сейчас…

- То есть, если мне захочется тебя присвоить, я изойду на ревность?

- Ты так уверен, что тебе удастся меня присвоить? – Дэвид отточенным жестом поднял бровь, вылизал его губы, не переставая пытать член то нежной, то жесткой лаской.

- А почему не удастся? – прикусил его губу Колин. – Отдаваться – так всецело. Отдавать так все и до конца.

- Брать – так отдавать. А ты уверен, что будешь принадлежать мне полностью, Кол? – Дэвид властным жестом закинул его ногу на свое бедро и, покружив пальцем вокруг входа в его тело, погрузился внутрь. Влажная, горячая дырочка еще не успела до конца закрыться, но стенки уже начали сжиматься, и Дэвид принялся их поглаживать, словно уговаривая не торопиться.

- Сейчас тебе я принадлежу так же, как принадлежу Олле, - дыхание перехватило мгновенно. Власть прикосновений Дэвида над ним была огромна. Ничуть не меньше чем та власть, которую имела над ним улыбка его омеги.