- Принеси успокоительного. – Том потер лицо ладонью. – И убери оттуда своих мордоворотов.
- Том…
- Он мой сын, - жестко оборвал его Хиддлстон.
- Да, прости, - Юджин опустил взгляд. – Я вернусь через пару минут.
Том только молча кивнул и направился к комнате Олле, краем сознания отмечая, как Юджин бормочет в переговорное устройство, убирая охрану с постов.
…Дверь была тяжелой, широкой, и сердце Тома в который раз сжалось от вины. Он запирает сына под замки так, словно тот чудовище.
- Олле… - переступив порог, Том захлопнул за собой дверь и невольно вздрогнул от полного боли и отчаяния крика.
- ОТПУСТИ!! – Олле бился на кровати, пытаясь высвободить связанные широкой лентой запястья. Растрепанные волосы, лихорадочный румянец на щеках. И больше нет пустоты в глазах. Лишь огонь, всепожирающее пламя.
- Нельзя, - Том в два шага преодолел расстояние до кровати и опустился на край. – Нельзя, маленький, потерпи… - ему никогда не было так страшно, как сейчас, когда он отводил от покрытого испариной лба влажные прядки.
- Отпусти, папа… - Олле затих, но лучше бы он кричал. Мольба в глазах и почти смертельная тоска рвали сердце. – Отпусти к нему… Он нужен мне, папа. Только он нужен…
Том сглотнул и поджал губы.
- Он не твоя альфа, он твой брат, - Хиддлстон дотянулся до стоящей у постели чашки с ледяной водой, отжал мягкую ткань и провел по пылающему лбу сына. Тот застонал и выгнулся, зажмурившись.
- Он – моя альфа. Я знаю, папа. Я чувствую. Моя половина. Папа… Мне больно… - Дыхание Олле рвалось со всхлипами, и Том, откинув тряпку прочь и отвязав его руки, сгреб сына в охапку, прижимая к себе.
- Маленький мой… - Как мне защитить тебя, как спасти? Том гладил его по волосам, плечам, убаюкивал, как в детстве. – Потерпи. Это всего лишь гормоны. Вы оба молоды, горячи. Ты ошибаешься, ребенок, вы оба ошибаетесь. Он не твоя альфа, а ты – не его омега. Потерпи, надо лишь чуть-чуть подождать… - Он говорил и говорил, шептал, чуть ли не воя сам, когда болезненно стонал Олле, мечась, словно в лихорадке.
Юджин появился бесшумно. Дождавшись разрешающего кивка, подошел к кровати, ловко сделал инъекцию и вышел, почти вылетел с перекошенным лицом, когда вскрикнул Олле от укола.
- Тш-ш-ш… все хорошо, малыш, все хорошо, - Том глотал слезы и кусал губы, мечтая о чуде. Что угодно, только бы облегчить боль своего ребенка.
- Не уходи… Только не сейчас. Пожалуйста… папа… - когда начало действовать лекарство, Олле вцепился в его рубашку, и Том опустил ресницы, пряча в глазах отчаяние, вину и боль.
- Не уйду, – он мягко уложил дрожащего сына, накрыл одеялом и вытянулся рядом, обнимая крепко. – Я всегда с тобой, Олле. – Мягкие прядки скользили меж пальцев. – Мой малыш… Мое солнце…
*
- Где он? – хмуро спросил Крис, едва Юджин ступил на порог кабинета.
- Том остался с Олле. Колин, насколько я видел, у себя… - Ю помялся, совсем как Чак, прежде чем вывалить самые гадостные новости, точно эта заминка может сгладить или спасти ситуацию. – Послушай…
- Я видел запись, Ю, - прервал его Крис. Сейчас он грел в ладонях пузатый коньячный бокал и никак не мог заставить себя поставить его на стол. Пока руки хоть чем-то заняты, он чувствовал себя уверенно. Правда, всегда есть шанс, что тонкое, как мыльный пузырь стекло лопнет в руках или разлетится фейерверком осколков. Крис внешне был спокоен. Но только внешне. Альфа-Хэмсворт был готов расстрелять обойму в стену, лишь бы успокоить внутреннюю бурю. Альфа-Хэмсворт был в бешенстве. И полном раздрае. И впервые за многие годы понятия не имел что делать.
- Ты же знаешь, это может быть не так. Это может быть ошибка. И Олле на самом деле…
- Ю, ты отличный парень, очень умный, исполнительный и чертовски проницательный. Но я – старшая альфа клана, и я по запаху могу определить настроение своего сына… всех своих сыновей. И Тома. И Гаррэтта. И даже твое. И я знаю, что почувствую, если войду в комнату Олле. Или Колина. То, что они – пара.
- По запаху? Но тебя там не было.
- Я услышал это по голосам…
- По голосам? – выгнул бровь Юджин.
- По голосам, - кивнул Крис. – У Колина не обычный гон свободной альфы, иначе он бы себя не контролировал совсем. А Колин контролировал. Каждый шаг. На пределе, но… будь у Колина гон – никто не посмел бы отобрать у него Олле… он… - голос Хэмсворта дрогнул, но он стоически продолжил. – Он взял бы его там же, на месте. Это не гон. Я так же вел себя, когда пытался завоевать Тома. Жесткий самоконтроль, каждый шаг, вздох, каждое слово.
- А Олле?
- Олле признал его, - Крис пригубил коньяк и закурил. Глубоко, до головокружения затягиваясь ароматным дымом дорогих сигарет. – Олле признал его альфой. Никого не признавал… Вспомни скольких он чуть не угробил. Он чуть не убил меня, тебя и даже Йена…
Крис судорожно выдохнул, поднялся и принялся мерить шагами кабинет, проходя от одной стены к другой. Размеренно и ровно, дымя сигаретой, балансируя бокалом.
- Отдать Олле Колину? Маразм. Не позволить ему быть со своей альфой – убийство. Они братья. И еще альфа и омега. Господи… за что мне это? За то, что не удержал Эйдана? За то, что не отпустил Тома?.. – Он залпом допил коньяк и глубоко втянул воздух, насыщенный ароматом озона из системы очистки.
- Поговоришь с ним?
- С Колином? Нет. Не сегодня. Сегодня у него в крови гормоны. Завтра он будет спокойнее и адекватнее, - покачал головой Крис. – Меня беспокоит Том. Он может перенервничать и сорваться. На него и так столько всего свалилось.
- Тогда иди к ним. Я вколол Олле успокоительное. Ты нужен там.
- Да… нужен. Знаешь, было бы справедливо, если бы лет двадцать с небольшим назад меня таки угробило «Пеплом»… - задумчиво протянул Крис, обернувшись к Юджину уже от порога.
- Чак так не считает. Том, Олле и остальные – тоже, - невесело хмыкнул Юджин. – Иди, я присмотрю за Колином если что…
- Доброй ночи, Ю, - кивнул Крис и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
- Доброй ночи, босс…
*
…Холодный душ помогал слабо. Безумный коктейль адреналина и гормонов жарил так, что Кола колотило даже под потоками холодной воды из распылителя. Вкус мягких губ все еще чувствовался на губах, как и ощущение сильного тела, прижимающегося к нему. Всего миг, но этого хватило чтобы понять: мой. МОЙ. Всего только три тяжелых удара сердца, два жадных вздоха и один поцелуй.
Они братья. И Колин прекрасно отдавал себе отчет в том, кого целует, вжимая в жесткую стенку контейнера. Олле. Омегу. Брата. Единокровного.
Этого не должно быть. Это вообще не должно было произойти. Это порочно до последнего вздоха. Но именно так и выходит. И именно это кажется правильным.
Он отпустил свою омегу потому что посчитал, что нельзя брать его там. Омега достойна лучшего. А он лучшее в данный момент предоставить не может. Омега достойна не просто тупого траха. Омега достойна того, чтобы заниматься с ней любовью. Омега. Его омега.
Он отдал Олле отцу. Но Том далеко не в восторге от того, что увидел. И это ясно как божий день. Что ж… старшей омеге ПРИДЕТСЯ смириться. Равно как и Крису.
Любопытно, Йен явится пытаться устроить ему разборку с мордобоем? Если явится… что ж, тем лучше. Напряжение никуда не делось. И еще… Йен в отличие от его омеги ему не брат.
*
Напряжение чуть ушло, когда Олле забылся тяжелым беспокойным сном. Пару долгих минут Том просто лежал рядом, обнимая его и ни о чем не думая, а потом заставил себя разжать руки и выпустить сына. Нужно подняться и сказать Крису, чтобы сегодня тоже не ждал. Эту ночь Том проведет рядом с Олле, карауля его сон и состояние. Поговорить бы, но сил нет. Плещется внутри черное отчаяние, тупая боль сводит тело. Как хочется уснуть, а завтра проснуться и понять, что это ему только приснилось.
Том склонился к сыну, отвел от бледного лица прядку. Его малыш… Родившийся вопреки всему. Том знал, что легко не будет, но даже не представлял себе, насколько невыносимым будет чувство вины и страх за сына. Свою первую течку Олле пережил легко, а потом… Том водил его к Аммари и другим врачам, коих, благодаря его стараниям, в городе стало гораздо больше, но никто из них не мог помочь. «Он не такой, как все, Том, - Аммари – постаревший, но не потерявший ясность ума и профессионализм, смотрел на него с искренним сочувствием. – «Пепел», воздействию которого подвергся Крис, изменил его, усилив влияние генов отца-альфы. И некоторые инстинкты развиты в нем сильнее, чем у остальных и именно они доминируют в течке, отключая сознание. Он никогда не станет тем, кто в течке отдается любой встречной альфе, скорее, он убьет ее, если та попытается заявить на него свои права. Только ЕГО альфа, Том. Только та, которую он признает своей. Он будет защищать себя и свое тело до того момента, пока не встретит ее. И для него будет лучше, если это случится, как можно раньше». Том только зубами скрипнул, вспомнив эти слова Аммари. Он все понимал, кроме одного. КАК?! Почему Колин?! Может, это действительно ошибка?
