Олис встал с постели в знакомой комнате и метнулся к двери. Заперта. Замечательно, лучше просто не бывает. Хоть бы взглянуть на того типа, который его сюда приволок. Олис со злостью ударил в дверь и отошел. Мда, положение у него не завидное. Ярни уехал, а он был единственным, кто мог его хватиться. Да даже если бы и хватился… О том, что он в Доме, можно только догадаться. Олис еле тихо застонал от отчаяния. Ему отсюда не выбраться. В этот раз ему так не повезет. Не выбраться? Ну, нет… Олис зло тряхнул головой. Он не сдастся. Жизнь на свободе и рядом с Ярни слишком сладка, чтобы так просто опускать лапки. Не выйдет, слышите, ничего у вас не выйдет.

Дверь щелкнула, и Олис резко развернулся на каблуках.

- Привет, Энджи, - ненавистная рожа Эша буквально светилась от удовольствия. – Вот мы и снова встретились, - он окинул быстрым взглядом Олиса. – Неплохо выглядишь, мальчик. Это твой дружок купил тебе все эти тряпки? За хороший трах, наверное? Хотя зачем ты такому сладкому мальчику, ума не приложу.

Перед глазами Олиса полыхнуло пламя. Совсем, как тогда, в ресторане. Кулаки сжались сами собой, и он, сделав шаг вперед, почти зарычал на Эша.

- Я не желаю с тобой разговаривать. И я не буду с тобой разговаривать. Просто выпусти меня.

Улыбка сползла с лица Эша, уступив место почти звериному оскалу:

- Ты что возомнил о себе, сучонок? Думаешь, что если погулял немного, так можешь теперь здесь командовать? – Эш сделал шаг вперед и ткнул его пальцем в грудь. – Запомни, мальчишка, ты – проститутка, ты никто, и, значит, будешь делать то, что тебе говорят.

Олис мгновенно побледнел, а потом в его голове зазвучал голос Ярни. «Запомни. Ты – больше не мальчик из борделя. И можешь дать ему отпор. Ты должен дать ему отпор. Что бы он тебе не говорил, твоя прошлая жизнь к тебе не вернется. И не разочаровывай меня, малыш». Губы сами собой раздвинулись в нехорошей усмешке. Он тенью метнулся к столику со стоявшей на нем бутылкой колы. Один резкий взмах, осколки разлетелись по всей комнате, и в следующую секунду Олис стоял перед Эшем, держа горлышко разбитой бутылки у его паха.

- Не заставляй меня просить тебя дважды.

- Ты…

Олис надавил чуть сильнее, и Эш вскрикнул. По его лбу потекли первые капельки пота, и Олис осклабился. Черт, почему никто ему не сказал, что это будет так приятно? Видеть Эша растерянным и испуганным.

- Давай, Эш. Время идет.

Эш как-то деревянно развернулся, и Олис мгновенно прижал «розочку» к его шее. И пусть для этого ему почти пришлось встать на цыпочки, это уже ничего не меняло. Они шли по коридору, никем не встреченные и Олис начал верить, что у него все получится. Он был зол, очень зол. И собирался использовать свою злость на полную катушку. Охранник встретил их маленькую процессию удивленным взглядом и потянулся к кобуре, и Олис с намеком слегка вдавил острые края в шею рядом с сонной артерией. Охранник понятливо кивнул и замер, ожидая распоряжений босса. Эш, конечно, мог попытаться вывернуться, но слишком ценил свою жизнь и не любил боль, чтобы рисковать. Но с него сталось бы выслать вслед погоню. Значит, его нужно убедить.

- Отлично. А теперь послушай меня, Эш. Ты, конечно, можешь попытаться оставить меня здесь, но вряд ли будешь рад проблемам, которые я тебе создам. Я откушу член первому, кто попытается засунуть мне его в рот, убью или убьюсь сам, если кто-нибудь попытается до меня дотронуться. Я все для себя решил, и терять мне больше нечего, - спокойным, даже будничным тоном произнес Олис, истово веря в то, что говорит. Он действительно был готов ко всему. И Эш это, похоже, почувствовал и расставил приоритеты. Папа не будет вмешиваться, но за любой вред, причиненный клиенту, в первую очередь заплатит управляющий. И Эшу еще очень повезет, если он останется просто без работы.

- Хорошо, ты меня убедил, - глухо произнес Эш после долгого молчания. – Вали отсюда, шлюшка. Беги быстро, очень быстро.

Олис стиснул его плечо со всей силы, швырнул «розочку» в стену рядом с охранником так, чтобы она брызнула осколками, и вылетел из Дома.

Как он вернулся, Олис так и не понял. Выйдя за ворота Дома, он растерялся. Он достаточно хорошо знал, где находится, но вот как добраться до его настоящего дома… В прошлый раз его вез Ярни, и Олису было как-то не до того, какой дорогой он едет. Да он тогда даже не знал, куда едет! Зато сейчас вот стоял на улице, понятия не имея, куда идти. А потом все еще взбудораженный всем происшедшим и наступающей ночью мозг снова заработал на предельных оборотах и через три часа мучительных объяснений с прохожими и шофером такси, он открыл дверь дома и устало ввалился внутрь. Не думая ни о чем, пожевал что-то, принял душ и завалился в кровать. Перед глазами мелькали обрывки сегодняшних событий. Только теперь они уже казались сном. Но он сегодня хорошо держался – Ярни бы понравилось. Может быть, если бы он был свидетелем этого, то перестал бы думать об Олисе, как о ребенке.

Олис коротко усмехнулся – как мало понадобилось времени, чтобы он снова начал ощущать себя человеком. Несколько дней и громадное влияние Ярни. Ведь все, что он сделал, все это было как-нибудь с ним связано. Тогда, в ресторане, он завелся только из-за того, что тот мужчина посмел что-то сказать о Ярни. А сегодня – Эш и его «твой дружок». Ничего особенного, но Олису хватило и этого. Он зло усмехнулся. Защитничек. Сам себя защитить не в состоянии без дополнительного стимула. Но до приезда Ярни из дома ни на шаг – нарваться на еще какого-нибудь клиента ему вовсе не улыбалось. Кто его знает, что станет результатом этой встречи.

6.

Ярни вернулся через два дня. Просто Олис открыл утром глаза и почувствовал, что что-то изменилось. Недоуменно прислушался к себе, а потом, наспех натянув брюки, вылетел в коридор, уже на ходу натягивая майку. Спустился с лестницы и замер около входной двери с колотящимся сердцем. Дорожная сумка Ярни, с которой он уезжал. Олис радостно засмеялся и тут же прикрыл рот рукой – Ярни, скорее всего, сейчас спит. Олис почти на цыпочках прошел на кухню. С пару секунд стоял перед холодильником, раздумывая. Ярни встанет голодным, а дома ничего серьезнее бутербродов нет. Значит, надо что-то сделать, что-то приготовить. Но он готовить в принципе не умеет. Да и рецептов не знает. На краешке сознания мелькнула, было, мысль, но ее тут же отогнал. Это… слишком больно. А сегодня ему хочется радоваться. Он сделал шаг вперед и открыл холодильник, словно надеясь на то, что вот случится чудо и там обнаружится что-нибудь готовое к употреблению без предварительной обработки. Но чуда, увы, не произошло, и Олис разочаровано закрыл дверцу. Сел на стул и задумался. Желание порадовать Ярни чем-нибудь вкусным просто сжигало, но вот стоило ли оно того мучения, через которое ему придется пройти, если следовать отогнанной мысли? Перед глазами встало изможденное лицо Ярни, уставшие глаза, и Олис решился. Выдохнул, как пловец, готовый нырнуть в ледяную воду, и…

Мама. Ее лицо, так долго и тщательно скрываемое где-то в глубинах собственной памяти. Ее руки, покрытые мелкой сеточкой морщинок. Она стоит у плиты и рассказывает маленькому Олису секреты своего мастерства. Просто так. Только для того, чтобы не молчать. Она говорит, и ее голос дрожит от незаслуженной обиды и усталости от этой жизни. Отец Олиса, ее муженек, опять взялся за старое. Напиваясь вечером после работы в баре, он возвращается домой, и справляться с ним пьяным у тоненькой и слабой мамы получается плохо. На следующий день они не разговаривают, а вечером начинается все заново. И Олис - единственный, с кем она может поговорить.

Все эти воспоминания проносились в голове, и сердце, вторя им, сжималось от тоски и боли. Автоматически Олис повторял наяву то, что делала мама в его памяти, но его самого в этот момент здесь, в этой кухне не было. Он был там, в старом обшарпанном доме, и смотрел, как мама готовит его любимое блюдо. По щекам катились слезы, но он не замечал их. Олис прикусил губу и зло мотнул головой, выплывая из этой трясины. Да, все это было. Но теперь у него другая жизнь. Впервые у него есть надежда на то, что она будет, просто будет. Он хочет жить. А значит, нужно оставить прошлое в прошлом. Олис горько улыбнулся и вытер лицо ладонью. Слезы высохли, но их горящий след жег кожу. Тогда он просто набрал в горсть воды и плеснул себе в лицо. Жжение прекратилось и ему полегчало. Память, ворча, сворачивалась клубочком. Облегченно вздохнув, Олис, наконец, смог взглянуть на дело своих рук. Ну, что ж, вид, конечно, не очень. А как, интересно, на вкус? Пахнет приятно.