Те синяки, что он оставил на его запястьях, испугали Райна. Его, который считал человеческую жизнь ничем - они испугали его. Руки Тионга, такие тонкие, такие… И синяки - свидетельство интенсивности желания Райна. Когда он увидел их на следующий день, его словно замкнуло. Он шел к Тионгу, как в тумане. Нежное прикосновение губ к запястьям. Бархатистость кожи сводит с ума. Тихий вздох изумления и Райн приходит в себя. От ярости выступают слезы: он поддался непростительным эмоциям. И Тионг увидел, каким слабым он может быть. Тихий, но короткий приказ Ивонн принял, не задав ни одного вопроса. Но смотреть, как выполняются его указания, Райн не смог. Видно, еще не все огрубело в его сердце. Но Тионг должен понять, КТО здесь хозяин.

Сколько продолжался этот бред? Райн не знал. День - ночь, ночь - день. Для него сутки делились на то время, когда он был с Тионгом и когда был вместо него. И Ивонн, сообщивший, что Марек хочет увезти их пленника. И бешенство, застившее глаза Райна, и его приказ, отданный не дрогнувшим голосом: убить. Чтобы все знали: Тионг - ЕГО пленник. И никто, никогда не притронется к нему пальцем. Никто не посмеет отнять его. Никто. Ни отчаянный крик Тионга, ни его обморок - ничто не сможет изменить такого положения вещей. В этой игре есть только двое игроков - он и Тионг.

А потом был фестиваль. И Брэндон. Невозможное, подвижное, словно ртуть, существо, в чьих глазах Райн увидел себя богом. Нет, не себя. Тионга. А потом снова что-то изменилось, и Райн оказался в его объятиях. Странное ощущение неправильности не оставляло его все время, пока они были вместе. И только потом, гораздо позже, он понял, где ошибся. Взгляд Рэна был точной копией взгляда Юргена, когда тот смотрел на него, видя в нем другого. Понял, и его прошиб холодный пот - Рэн обо всем догадался. И эта ночь была лишь проверкой. И он, Райн, ее не прошел. Рэн с Тионгом никогда не были близки. Никогда. Черт знает почему, но Тионг, никогда не отличавшийся разборчивостью, своего главного поклонника как-то упустил из виду. А дальше… Дальше повторился тот же кошмар, который он однажды уже пережил. Рэн, сопливый мальчишка, одному Богу известно, каким образом раскусивший его, заявил, что Райн - всего лишь бледное подобие. Плохая копия. Это было последней каплей, после которой в Райне что-то надломилось. И домой вернулся он уже не тем, что уезжал. Ощущение неумолимо приближающейся развязки все чаще настигало его. Но он не собирался сдаваться. Только не сейчас, когда он видит в ЕГО глазах тень улыбки. И пусть это всего лишь его воображение, она там есть. Где-то в глубине.

Но всему рано или поздно приходит конец. Даже самообладанию Райна. Его страсть, достигшая своего предела, больше не могла умещаться в нем. Его желание, сжигавшее его не хуже адского пламени, просто сводило с ума, погружая мозг в туман…

Глаза Тионга, горящие желанием, его губы, сладкие до не возможности. Его отчаяние, его злость… Было так приятно чувствовать свою власть над ним. Если не думать о том, что Тионг обладает властью гораздо большей. Ведь это Райн напоил его возбуждающим. Вот только Райн недооценил неприязни Тионга к себе и тот короткий, но меткий удар был для него полной неожиданностью. Как и то бешенство, которое он вызвал. Уничтожить, растоптать. Того, кто вызывал в нем чувства, с которыми он уже почти распрощался. Чувства, которым он поклялся больше никогда не поддаваться. Где та ненависть, что питала его все это время? Где та ярость, что не давала ему останавливаться? Она ушла, оставив вместо себя что-то другое. Что-то, что заставляло его замерзшую душу оживать. Что-то, что он не был готов принять… Прости, малыш. Стон, почти слезы раскаяния. Прости за боль… Я… Что за шум? Кто там?

Глава третья

- Ты сошел с ума?! Что ты наделал? - Юрген стоял на пороге комнаты, обводя ее почти безумным взглядом. Когда его глаза наткнулись на постель и на лежащем на ней Тионге, он только судорожно вздохнул. Райн перевел взгляд туда же. Да, есть, отчего испугаться. Тионг лежал, не шевелясь, и безучастно смотрел в потолок. По лицу размазана кровь, опухшие губы искусаны, а пальцы судорожно сжимают простынь. Разорванная рубашка валяется на полу рядом с кроватью. Юрген с секунду разглядывал все это, а потом кинулся к Тионгу. Тот поднял на него мутные глаза, губы чуть шевельнулись, и по комнате прокатился тихий шепот на выдохе:

- Ты… - а потом его глаза закрылись, и он впал в забытье. Юрген протянул руку, чтобы отвести упавшую на его глаза прядь волос.

- Не смей к нему прикасаться, - прошелестел по комнате глухой голос, и холод коснулся его затылка. Юрген замер с протянутой рукой, не смея пошевелиться. - Вот и умница. А теперь отойди от него.

Отойти? Сейчас?

- Ему нужна помощь, - Юрген осторожно мотнул головой. Дуло пистолета скользнуло по волосам, вызвав неприятные ощущения.

- Здесь есть кому оказать помощь и без тебя. Отойди.

- Нет, - Юрген упрямо сжал губы.

Дуло соскользнуло с головы Юргена. Теперь хищный глазок смотрел прямо в лоб лежащего в беспамятстве Тионга:

- Отойди.

- Ты не посмеешь, - глаза Юргена в страхе следили за черным стволом.

- Он - здесь.

Юрген медленно разогнулся и сделал шаг в сторону. Проследил, как исчезает из поля зрения пистолет, и только потом развернулся лицом к Райну:

- Ты соображаешь, что творишь? - серые глаза полыхали яростью и страхом.

- Этот вопрос ты должен был задать гораздо раньше, - Райн усмехнулся, не сводя пристальных глаз с Юргена и все еще держа его под прицелом. - Догадываешься когда?

Юрген вздрогнул. Это не правильно, все не правильно. Райн, неужели это он? Не может быть. Куда делся тот восторженный и влюбленный мальчик, который смотрел на него горящими глазами? Это существо не было им. Сейчас перед ним стоял хищник - опасный, готовый на все. И его идентичность с Тионгом только прибавляла ему остроты и завершала образ. Но как? Как этот мальчик смог превратиться из тряпки, которой он был, в это существо, держащее его на мушке? Как он смог провернуть все это? Стать Тионгом. Ради чего? Что это - месть? Юрген поежился, вспоминая то время, когда они еще были вместе. «Я могу стать им для тебя». Райн предложил, а он согласился. Не это ли имел в виду Райн? Ведь он мог это остановить, не дать ему сделать это с собой. Мог. Но не сделал. Да, это отличный повод для мести. Но вот кому он мстит? Ему или Тионгу? Юрген скосил глаза на постель. Тионгу. За то, что у него его лицо, за то, что Юрген любит его. За все.

- Но ведь он ни в чем не виноват!

Райн поморщился:

- Я сам разберусь. Как ты узнал?

Но Юрген молчал. Райн с секунду разглядывал его со странным удивлением, а потом фыркнул:

- Можешь молчать, я и так знаю, кто навел тебя. Рэн.

Юрген вскинул глаза:

- Откуда?

- Он единственный, кто дал себе труд подумать над несуразностями. А он всегда был мальчиком умным.

- Но, - Юрген все еще ничего не понимал, - если ты знал, что он догадался, почему не сбежал, не…

- Но так ведь гораздо интереснее, ты не находишь? - Райн мило улыбнулся, склонив голову набок, и Юрген сжал кулаки. Этот жест, эта интонация, эта улыбка - все это принадлежало Тионгу.

- Это не твое, - его голос упал до шепота от закипавшего в нем бешенства. - Все это не твое. Это ЕГО улыбка, ЕГО жест. Не смей…

- ТЫ хотел, чтобы я стал им. Ты говорил, что я - всего лишь жалкая копия. Теперь я стал им. Так чем ты не доволен?

Райн все еще улыбался, и на время желание стереть эту ухмылку с его губ хорошим ударом, затмило все.

- Это ты сделал меня монстром, Юрген. Все это, - Райн обвел комнату глазами, - твоих рук дело.

- Не смей так говорить! - Юрген сорвался на крик, не в силах выдержать терзаний так некстати проснувшейся совести.

Когда отзвучал последний звук, они услышали скрип открывающейся двери. Райн оглянулся всего лишь на секунду, чтобы отдать приказ вошедшему Ивонну, но этого мгновения Юргену вполне хватило, чтобы сгруппировавшись, прыгнуть вперед. И еще доля секунды, чтобы выбитый пистолет полетел на пол. А потом они сами покатились по полу, рыча и царапаясь, как два обезумевших зверя. Ярость придавала им сил, каждый из них защищал свое, и был готов биться насмерть. Но…