В 2012 году началось обсуждение проекта Положения о монастырях и монашествующих, который был разработан профильной комиссией Межсоборного присутствия, направлен на отзыв во все епархии, а также размещен в сети Интернет для публичного обсуждения. В ответ поступило огромное количество откликов от архиереев, монашествующих, представителей белого духовенства и мирян. Отзывы демонстрируют глубокое понимание проблем современного монашества и проникнуты любовью к нему. Это свидетельствует о том, насколько дорого и значимо монашество для всей церковной полноты.

На первый взгляд у читателей комментариев может сложиться впечатление, что многие критики документа стремятся к некоей «монашеской демократии», выражающейся, к примеру, в выборности игумена или в определенной административной независимости от епархиального архиерея. Такие высказывания были. Но нередко за ними стоят не анархические устремления, а попытки, пусть и не всегда удачные, отыскать пути возрождения традиций древнерусской монашеской жизни. К примеру, что стоит за предложением избирать игумена? Ответ простой: стремление, чтобы игумен был подлинным отцом монастырского семейства, знающим и любящим каждого насельника. Другое дело, что предложенный способ вовсе не гарантирует желаемый результат и, более того, в неокрепших монастырях может привести к кризису. То же можно сказать о порой звучавших призывах к усвоению иноземных монашеских традиций. За этими призывами чувствовалась обеспокоенность утратой части нашего монашеского предания в годы лихолетья. И, хотя не может идти речи о слепом копировании практик извне, без учета наших реалий, история русского монашества знает случаи рассудительного заимствования живых образцов предания, как, например, введение общежительного устава преподобным Сергием Радонежским по совету Константинопольского Патриарха Филофея.

Новый вектор дискуссии был задан братией Соловецкого монастыря. В суждении его Духовного собора, опубликованном в конце октября прошлого года, отмечено, что «в монашеской жизни все очень индивидуально, и святоотеческая традиция не дает универсальных путей решения ее вопросов». Соловецкая братия указала, что «возрождающееся сегодня русское монашество находится на переходном этапе, и если зафиксировать… нынешние реалии, то они ограничат монашескую жизнь в будущем». В связи с этим Духовный собор Соловков предлагает пока принять те документы, которые сейчас действительно необходимы, например, касающиеся иноческого пострига и последствий оставления монастыря. Это предложение соответствует изначальному поручению, данному президиумом Межсоборного присутствия профильной комиссии. Вместе с тем Духовный собор Соловецкого монастыря предлагает начать работу над созданием в благоустроенных монастырях индивидуальных уставов, с последующим утверждением Священноначалием. Стоит ли эту в чем-то верную идею реализовывать буквально? Не приведет ли разработка индивидуальных уставов к разобщению нашего монашества, славного своим единством? Не свидетельствует ли большое число конструктивных реакций на проект Положения о том, что назрела пора для масштабной общей дискуссии внутри монашеской среды относительно развития монастырской жизни? Предлагаю членам Собора принять эти вопросы к размышлению.

Неустанно напоминаю как игуменам и игумениям, так и всем монашествующим, что основным деланием, к которому призваны насельники обителей, является молитва, совершаемая в течение уставных богослужений и во время выполнения иноческого молитвенного правила, а также творимая «на всякое время и на всякий час». Следует стремиться к тому, чтобы за ежедневным богослужением присутствовало большинство насельников, чтобы на совершение иноческого правила в распоряжении у братии и сестер всегда было достаточно времени. Этому должен способствовать личный пример самих игуменов и игумений. Я понимаю, что они загружены заботами о благоустройстве обителей и об обеспечении братии или сестер всем необходимым, но призываю их также являть личный пример духовного и аскетического делания.

Архиерейский Собор 2011 года указал на необходимость получения богословского образования всеми монашествующими31. Действительно, важно, чтобы практический опыт монаха, который он получает через участие в богослужениях, исполнение послушания, общение с опытными собратьями, преобразовывался с помощью «образования книжного» в мировоззрение, позволяющее целостно, в духе православной традиции смотреть на мир, различать и распознавать его искушения и подмены. В настоящее время насельники большинства ставропигиальных монастырей либо уже имеют духовное образование, либо проходят обучение на заочных секторах духовных семинарий и академий. Для братии Валаамского и Соловецкого монастырей, удаленных от образовательных центров, предложил бы использовать методы дистанционного обучения. Отрадно, что и во многих епархиях создаются благоприятные условия для образования монашествующих. За последние два года многие епархиальные мужские монастыри направили своих насельников для обучения на заочных отделениях духовных семинарий. Определенные шаги в данном направлении сделаны и женскими монастырями, к примеру в Иоанно-Предтеченском ставропигиальном и в Дивеевском. Однако ввиду специфики женских монастырей пока рано говорить о систематической реализации в них этой задачи.

Прошлый Собор также поставил перед всеми обителями Русской Православной Церкви задачу организовать достойный прием паломников. По такому поручению едва ли можно дать формальный отчет. В качестве образца для подражания приведу пример ставропигий.

Здесь налажено дежурство монашествующих, отвечающих на вопросы посетителей. В некоторых обителях при входе устроены приемные, где гости могут получить ответ на интересующий их вопрос, пообщаться со священником. На видном месте вывешивается номер телефона дежурного насельника, который по звонку выходит для личной встречи с посетителем. Призываю монашествующих исполнять соборное постановление о гостеприимстве искренне, ответственно, с осознанием его важности, воспринимая его не как формальность. Гостеприимство должно быть неотъемлемой чертой деятельности современных монастырей, свидетельством любви и заботы о каждом человеке, приходящем в обитель.

Центром жизни Церкви является богослужение. Поэтому неприемлемыми представляются отдельные попытки как архаизации, так и модернизации богослужебной традиции. Первое подчас выражается в искусственном, а порой и неумелом применении «древлеправославной» практики за пределами единоверческих храмов или в придании знаменному распеву значения якобы единственного подлинно церковного певческого стиля. Лучшие образцы этого распева, несомненно, принадлежат к сокровищнице церковного искусства, однако Церковь знает и другие стили пения, прочно вошедшие в ее литургическую практику. Наша задача заключается в том, чтобы сохранять и развивать все лучшее в нашей многовековой, многообразной церковно-певческой традиции. Наблюдается и крайность, противоположная упомянутой, состоящая в стремлении насыщать службу скорее концертными, нежели церковными, песнопениями, произвольно сокращать и упрощать богослужение, самочинно и неграмотно редактируя богослужебные тексты.

Говоря о проблемах современной гимнографии, хотелось бы отметить, что тексты, поступающие в Синодальную богослужебную комиссию из епархий, зачастую требуют полной переработки, что значительно затрудняет процесс введения новых служб в обиход. Епархиальным Преосвященным следует уделять больше внимания работе епархиальных богослужебных комиссий и требовательнее относиться к качеству их работы, а в случае необходимости – привлекать специалистов из ведущих духовных школ.

Одной из важнейших тем Архиерейского Собора 2011 года стал вопрос о сохранении и распространении памяти новомучеников и исповедников Российских. В отдельном соборном документе синодальным учреждениям и епархиям был дан ряд конкретных поручений, направленных на то, чтобы имена новомучеников и их подвиги получили более широкую известность как среди церковного народа, так и в обществе в целом. Большинство этих поручений в той или иной степени исполняются, хотя все же пока рано говорить о полноценной реализации постановлений Освященного Собора. Высший Церковный Совет в октябре прошлого года констатировал, что не вполне удовлетворительные результаты работы в этом направлении связаны с отсутствием единого координирующего центра. Каждый синодальный отдел действует автономно и порой по остаточному принципу, а епархиям не к кому обратиться с возникающими вопросами. В связи с этим Священный Синод в заседании от 25–26 декабря 2012 года (журнал № 124) образовал под моим председательством Церковно-общественный совет по увековечению памяти новомучеников и исповедников Российских, который несет ответственность за разработку и осуществление мер, направленных на то, чтобы должным образом сохранялась и возгревалась память в народе нашем о подвиге пострадавших в годину гонений.