- А девки-то тебе зачем?

- Эх, Пётр Алексеич! А тебе разве лекарки, хоть и в ту же Армию не нужны? А аптекарши, а швеи, учителя танцев, музыки и пения, да и те же учительницы? Женщины, Петя, в некоторых профессиях порой намного искусней мужей бывают. Это так господом в них заложенно.

- А почто только сто детишек? - наехал царь.

- Так учителей поначалу только двое-трое будет. И больше 20-25 душ зараз обучать не смогут. Тебе и так придётся подыскать ещё и своих учителей для комплекта.

- Это каких же?

- Ну, например, поищи на Руси самых наилутших травниц, лекарок и колдуний. Собери их в школе штук 5-10. Мои хлопцы с ними побеседуют, проверят: кто из них чего стоит, отберут одну-две, а остальных по-домам или ты у себя в хозяйстве приспособишь. А ещё нужны будут кузнец толковый, плотник, столяр, каменнотёс, каменьщик, гончар, художник и архитектор. Но чтоб, настоящие Мастера своего дела были. И не забывать, чтоб было чем их всех, и детишек, и учителей кормить-поить-одевать-обувать и куда поселить. Да и о жаловании учителям подумать.

Самым оптимальным вариантом, я думаю, было бы приписать к школе деревеньку душ на 300-400, освободить её от налогов и податей, и пускай на свой кошт школу кормит. А еще лутше где-нибудь на Дону, под Воронежем присмотреть такую деревеньку и там же при ней построить школу. Ну, разумеется, подгадать так, чтоб и речушка рядом была, на которой и мельницу можно поставить, лесопилку, и домницу, и гончарную мастерскую.

- Ну как, годится тебе такой план? Осилишь?

Пётр почесал затылок.

- Однако, озадачил ты меня, князь. Аж дух захватило! Никак с мыслями не соберусь... Вот так сразу, бац! и школа, и учителя, и ремёсла, и лекари.

- Не просто ремёсла, - перебил я его. - а ремёсла, которые на голову выше всех европейских. И знания, о которых в Европе и не слыхивали. Ты это учти. Таких учителей ты сегодня во всём мире не найдёшь. Вот коль приедешь ко мне в гости, то и летать тебя научу.

- Князь, побойся Бога, Как летать??!!!

- А по небу-воздуху. Здесь взлетел, а через четыре часа в Воронеже водку пьёшь. - подмигнул я обалдевшему Величеству. - Коль не боишься, приезжай завтра ко мне. Покатаю тебя по небу. - подколол я его и показал ему прозрачную пластиковую трубку с двумя магнитами:

- Вот смотри, так: - эти железки хрен отдерёшь друг от друга. А если одну перевернуть, то она начнёт летать над другой. На, играйся, изучай.

Алексеич на какое-то время впал в прострацию, наблюдая за парящим магнитом в трубке. Пришлось пихнуть его в бок:

- Так берёшься за школу или сам своими силами да иностранцами продажными будешь учить?

- Так что я, полоумный, чтоб от такого отказываться. - протянул самодержец. - Будет школа и будет именно на Дону и под Воронежем. Знаю я там такую деревню и место подходящее. Сам к нему присматривался. Откуплю я её у боярина или отыму и тебе отдам.

- А мне-то она на кой? Школа будет твоя, то есть "государева". Сам ты её и построишь, но по нашим чертежам и хотениям. Я ребятам скажу, они в черновую прожект составят, к местности его привяжут. А ты уж озаботишься и строителями, и архитектором, и материалами, из коих строить. А как будет готово, да будущие ученики и учителя собраны, так "братья" и подъедут, и займутся делом. Глядишь, на том месте лет через десять и первый российский Университет будет. Ну, а коль решился, то и с монастырями и начальными школами в долгий ящик не откладывай.

Гл. 7 Дела трофейные.

Тут подоспели первые шашлычки и мы отвлеклись. Через пару часов царь со свитой убыл по делам. Мы прибрались и стали готовиться к ночлегу. Ко мне подошёл Кныш:

- Тоша, тут бурления говн поблизости какие-то нездоровые. Кажется, нас убивать собираются.

- Царь?

- Да, не-е... Нохчи шевелятся..

- Ну, так прими меры.

- Уже принял. Тока ты изволь в домишке спрятаться.

Всё началось, когда окончательно стемнело, и лагерь русской армии затих. Мыкола занял место в "Ёжике", включив ПНВ, дружинники - в глубине оконных и дверного проёма. По углам, на крыше установленны широкозахватные прожектора. На крыльце, под "Летучей Мышью" "клевал" носом часовой.

Они полезли после полуночи, когда "измученный" дремотой часовой, махнув рукой, скрылся в помещении. Два десятка абреков перемахнули через забор и с кинжалами ринулись в окна и дверь. Там их почти беззвучно приняли и упаковали. Но уже через минуту, с противным визгом, двор заполнили сотни папахоносцев. Вспыхнули прожектора. Мы открыли огонь. Кныш из "Ёжика" нас поддержал, перекрывая ходом и огнём пулемёта отступление противника. Через полчаса выяснилось, что во дворе мы положили человек триста. Пленных не брали. Убирать это мясо я пока не велел.

На завтра начали прибывать первые трофейные турецкие корабли. Мне об этом сообщил Алик со "Щенка", стоящего в устье. Я сразу же послал гонца из стрельцов Петру. А часов в 9 у ворот нарисовался царь со свитой. Посмотрел на результат ночной бойни и вызвал похоронную команду.

- Из ваших никто не пострадал? - тихо спросил он.

- Шутишь, Государь? От этих-то ослоёбов? - хмыкнул, стоящий рядом, Кныш. - Развели тут Законные Бандформирования, панима-а-ешь? А нам подчищай за ними...

- А это что у вас? - Царский взгляд упёрся в заляпанного кровью "Ёжика", которого пытался отмыть боец.

- Это, Пётр Алексеич, наша боевая машина. Сделана тоже из стали. Ты её ещё в деле увидишь, потом. - коротко информировал я, и царь не стал вдаваться в подробности, хотя взглядом постоянно косил.

Совместно попили кофию, я рассказал им о прибытии трофеев и мы спустились к реке, к лодкам. Предложил Петру, Лефорту, Меньшикову и ещё пяти офицерам места в своей шлюпке. Они расселись по банкам, и я оттолкнул лодку от причала. Остальная свита погрузилась в две свои лодки, на которых они прибыли сюда, на вёслах сидели здоровенные гребцы-преображенцы. Меньшиков, увидев, что гребцов в нашей лодке нет и грести придётся самому, поднял кипишь. Царь вопросительно посмотрел на меня. До этого по Дону мы ещё на шлюпках под мотором не ходили. Ну, не считая того случая на Гнатовской переправе.

Я улыбнулся Лексеичу, пожал плечами и тихонько запустил шлюпочный дизель на холостых. Уселся у руля, врубил ход и стал потихоньку добавлять газку. Лодка стала уверенно разгоняться. Под негромкий рокот мотора пассажиры завороженно глядели на убегающую назад воду и удаляющийся берег. Вышли на стрежень реки, и я разогнался до максимальных 15-ти узлов на форсаже, направляясь вниз, к острову. Лодки преображенцев безнадёжно отстали. Царь радостно щерился на носу и был счастлив. Остальные хоть и улыбались, но как-то неуверенно и довольно часто крестились.

Предупреждённый мной Костя уже подготовил "Иблисы" к полётам. Так что, когда мы высадились на мысу острова, особой суеты не случилось. Дорогие россияне обступили и с любопытством осматривали странные блестящие штуковины, не понятно на что годные. Пётр подошёл ко мне:

- Князь, мы ж хотели осмотреть трофейные корабли. - напомнил он .

- Вот и осмотришь, Твоё Величество. Только сверху, если не забоишься. - оскалился я и полез в "Иблис"-одиночку. Одел шлем с гарнитурой, пристегнулся. Величество внимательно наблюдал за моими действиями.

- Петь, отойди со своими подальше, Костя покажет куда. И постарайтесь не обосраться, если очень страшно будет. - я весело ощерился на него и дал команду:

- От винта!

Костя повёл гостей к камышам, и я запустил двигатель. Дал ему хорошенько прогреться, потом начал раскручивать винт. Хотя зрители стояли в трёх десятках метров, треуголки с них посдувало, когда я пошёл вверх. С разворотом стал набирать высоту и на 300-х метрах пошёл над рекой в сторону крепости. За каланчами развернулся и полетел назад, но уже над самой крепостью. Зашёл на посадку и опустился на площадку мыса. Возле камышей Костя повис на плечах самодержца, не давая ему подбежать к вертолёту до остановки лопастей. Пётр что-то восторженно орал и размахивал треуголкой.