Прилив энтузиазма у Михалки неожиданно схлынул. Он снова почувствовал, как с тяжелой тупой силой давит на подреберье печень и как в мучительных судорогах извивается желудок. Краски окружающего мира поблекли, будто кто-то убавил яркости в цветном телевизоре. Все стало безразличным старику: и сверкающие бриллианты росы на серебряном плетении паутины, и изумрудная зелень травы, и лазурная голубизна цветов петрова батога, теряющих насыщенность тона в лучах восходящего солнца.

- Никодим Осипович Иванов у нас начальник, ну его в баню. Председатель горсовета он. По Хорогодской улице прямо пойдешь - вон она,- по левую руку горсовет будет.- Старик говорил все тише, потом перешел на бормотание и вовсе умолк.

Главная и основная особенность городка таилась в том, что в описываемые мною времена творились в местечке вещи маловероятные и случались в изобилии дела необычайные. Местные жители, привыкнув к разнообразным диковинам, перестали им удивляться, ибо человек привыкает ко всему, даже к чуду.

2

Пришелец отворил дверь и вошел в длинный застекленный по одну сторону коридор, заполненный густыми клубами дыма, в которых то и дело вспыхивали сигаретные огоньки. Нервные мужчины прохаживались по коридору, настороженно и враждебно поглядывая друг на друга.

Пришелец толкнул следующую дверь и очутился в крошечной приемной, битком набитой народом. Тут царила секретарша Лидочка.

Ее милое, а порой и живое личико застыло сейчас в надменной монаршей неприступности; в лицо ее вглядывались все, как в книгу судеб. Ей заискивающе улыбались, ей делали подарки. И она все с тем же невозмутимым и высокомерным видом небрежно совала в ящик стола коробки конфет, духи и прочую мелочь, которую подносили ей, воровато озираясь, трепещущие подданные.

Бывалый читатель уже догадался, что у председателя горсовета был приемный день. И большая часть горожан, толпящихся здесь и с подозрением рассматривающих возможных конкурентов, пришла сюда по квартирному вопросу.

На втиснувшегося Пришельца недовольно покосились; так смотрят на чересчур энергичного пассажира, влезшего в переполненный общий вагон.

А Никодим Осипович все еще не принимал. Мучительно наморщив высокое чело, корпел он над очередным циркуляром сверху. Раскачиваясь от отчаяния, председатель предпринимал безуспешные попытки понять смысл очередного циркуляра. В нем говорилось следующее: "При исполнении распоряжений от 20.09.68 под № 384/5 имеются нарушения инструкции № 23 от 5.03.72 г. в той ее части, действие которой узаконено постановлением по данному вопросу от 3. 09. 74 г., п.5, 2, в котором..."

Дойдя до этого места, председатель выдыхался и, жалобно застонав, начинал сначала.

Убедившись окончательно, что данная бюрократическая высота не для него, он повел вокруг себя очами, налитыми кровью и повелел секретарше впускать.

Был Никодим Осипович человеком еще не старым, телосложения могучего, нрава крутого, неустрашимого. Ничего не боялся сей многомудрый муж, кроме хитроумных распоряжений вышестоящих инстанций. Он в одиночку ходил на самого свирепого посетителя и неизменно выходил победителем.

- Граждане! - забеспокоился Пришелец, услышав рокот начальственного голоса, возвещавшего о начале приема. - Пропустите меня. Пришелец я.

Посетители тут же ощетинились.

- Пропустить его!

- Как же!

- Спешу и падаю, - заухмылялся один в жеваном пиджаке с отечной мордой. - Что он, рюмка с водкой, чтобы его пропустить?

При упоминании о рюмке с водкой рот его наполнился слюной, и последние слова он произнес, забрызгивая соседей с головы до ног.

- Может, и взаправду гражданина надо пропустить,- съехидничала маленькая старушенция в черном цветастом платке.- Может, он беременная.

- Все мы пришельцы, - дружно заулыбались две кругловидные женщины в одинаковых красных кофточках и еще теснее прижались к черному дерматину председательской двери.- Вот я, например, пришелец из дома. А ты, Ганна?

- А я из молочного магазина пришелец.

Ошеломленный Пришелец потерял дар речи, сник и пристроился в самый конец очереди.

Председатель, разъяренный бумагами, расправлялся с посетителями умело и скоро. Самые заядлые просители не задерживались в кабинете больше полутора минут и вылетали оттуда красные, как из парилки, разгоряченные, прижимая к груди своей папочку с драгоценными бумаженциями.

- Я буду жаловаться! Подумаешь, какой выискался! - выкрикивали уже в приемной самые неукротимые.- Да я к самому...

Но трудные победы, казалось, придавали Никодиму Осиповичу новые силы, и очередная жертва вылетала еще скорее,

Наконец баталия закончилась. Голова председателя с лихой улыбкой на устах выглянула в приемную и весело заорала:

- Лидусик! Представляешь, в среднем минута и двадцать пять секунд? Каково?!

- Поздравляю,- подобострастно пропела секретарша Лида.- Это личный рекорд.

- А это кто? - Иванов заметил Пришельца, скромно сидящего в углу.

- Говорит, что он пришелец, - Лидочка недовольно кивнула в его сторону башнеподобной прической, - а документов предъявлять не желает.

- Ну давай, пришелец, заходи! - весело рявкнул председатель, умиротворенный полной и окончательной победой, - Надеюсь, не по квартирному?

Пришелец недоумевающе посмотрел на Иванова.

- Ладно, ладно, - махнул на него рукой председатель.- Заходи. Это я пошутил так.

Лидочка дисциплинированно хихикнула и в очередной раз переложила бумаги с места на место.

Пришелец вошел в кабинет и сел напротив председателя в неудобное казенное кресло.

- Ну, рассказывайте, что вас привело ко мне? - доброжелательно спросил председатель, к которому вернулось хорошее настроение. Огромные кулаки его, теперь спокойно лежащие на поверхности стола, не напоминали более устрашающие стенобитные орудия древности, а казались естественной принадлежностью мебели.

- У меня произошла поломка, - сказал-прозвенел Пришелец, бесстрашно глядя прозрачным взором в мутно-желтые глаза председателя. - Не могли бы вы...

- Нет, дорогой товарищ. Не мог бы.- Председатель встал и широко развел руками.- Чего нет, того нет. Ремонтом и горюче-смазочными материалами ведаю не я, а комбинат коммунальных предприятий. Лично у меня нет ничего.

Иванов был доволен, что на сей раз отказать удалось, покривив душой самую малость. Не покривил даже - умолчал о том, что сам-то комбинат тоже находится в подчинении у него.

- Вам ясно? По поводу ремонта обращайтесь в ККП. Вот если бы вам понадобилось жилье на время...- Голос Иванова рокотал доверительно, почти интимно. - В этом вопросе я бы мог вам помочь. Однако я понимаю всю нелепость моего предложения: зачем инопланетному существу жилплощадь? Ха-ха-ха!

Никодим Осипович любил, когда душевную широту и щедрость можно было продемонстрировать, как он любил говорить, "на дурнячок", ничего существенного не теряя и не связывая себя обещаниями.

- Жилплощадь? - переспросил Пришелец.- То есть помещение в котором живут? Что ж, пожалуй. Пока корабль не отремонтирую, надо где-то жить.

Председатель перестал улыбаться. Помрачнел. Сел в кресло.

- Такие дела, - сказал он, отводя глаза, и губы сложил, будто сжал их пинцетом.

"Вот змей, вот сукин сын, - подумал он с раздражением о пришельце. Обошел! Уел! А притворялся интеллигентом прозрачным и безобидным. Улыбался робко. Впрочем, черт их, пришельцев, разберет. Может, улыбка такая на ихних лицах - сплошное издевательство над вышестоящим начальством?"

- Жилье... Да... Это сложный вопрос... - мычал между тем он. - Это надо обдумать, покумекать. - Председатель пытался придумать, как бы половчее оставить Пришельца с носом.

Наконец взор его прояснился, и он, скрывая в кулаке лукавую усмешку, спросил:

- Удостоверение личности есть у вас какое-нибудь? Проживание надо оформить и зарегистрировать.

- Удостоверение личности? - не понял Пришелец.- Что это такое?

- Это документ, удостоверяющий, что вы - это вы. Что вы - это не он, не пятый, не десятый, а именно вы. Пришелец немало удивился этим словам.