Может, им убить его нужно. Гости с Хофры так лихо друг друга режут, протыкают, травят. Пусть эти двое вне кланов, но они не вне интересов кланов и не вне общей политики. Не вне породившего их общества. Любопытно было бы проанализировать, зачем отрезают еще и язык. И ученика дают из другого клана. Возможно, чтобы человек с крыльями не увлек за собой народ, не соблазнил недовольных, не смог ни сам, ни через переводящего его вслух помощника показать силу личности на публике и позвать людей куда-нибудь в сторону от намеченного вождями и прочими великими воинами пути. Любая долговременная традиция возникает не просто так, она базируется на прецедентах, часто негативных. Как нужно делать, чтобы избежать тех и вот тех осложнений. Найден удачный метод? Отлично, закрепим. И запишем в историю болезни, чтоб больше не повторилось.
Доктор Илан путался. Он знал, что путается. В людях, в событиях, в собственном положении, в своих обязанностях и долговых обязательствах. Эшта поменял в его глазах несколько ипостасей, и доктор Ифар был сегодня не тем человеком, которым казался вначале, и с доктором Наджедом - госпожой Гедорой не все так ясно и однозначно, как было три декады назад, и Гагал сейчас другой, и Неподарок какой-то не тот, одна Мышь гвоздь гвоздем, и то не без неожиданностей... Да и сам хорош. Был доктором Иланом, а стал... Недогосударь Шаджаракта. На государя пока не тянет. Тем не менее, это все равно два разных человека. Доктор Илан и недогосударь Арденны.
И что делать? И почему ты, Илан, вообще решил, что должен, просто обязан что-то делать? Потому что тебе мешает оставленное предками наследство? Это не так. Ты даже официально в права наследования еще не вступил. Ты пока доктор Илан. Который принимает решения по медицинским вопросам и по устройству госпиталя. И печать у тебя простая, камушек с инициалами. Государственную не брал в руки ни разу, хоть и знаешь, где лежит. Все твои недорешения просто неуверенная проба сил и неспокойная душа.
Доктору все это лишнее. Это у недогосударя зудит. Одно, другое, пятое, десятое. Только ему, в отличие от доктора, проще решить, чем сделать. Государи редко сами делают что-то. За них отдуваются другие.
* * *
Но едва Илан оказался в коридоре с твердым намерением начать принимать хоть какие-нибудь решения, к нему в ноги бросились две женщины и стали прикладывать к его рукам и подолу рубахи бумажки с молитвами. Он сначала ничего не понял, потом испугался, потом удивился, потом он поднимал их с колен. По коридору уже бежал дежурный фельдшер и две санитарки, Илан накричал на них, кто, мол, пустил, что за безобразие, потом пытался объяснить, что он врач, обычный врач, лечит, как все врачи, лекарством и скальпелем, а не молитвой и заговоренными бумажками, и приложиться к его руке вовсе не равно исцелению... Поняли женщины что-либо из его слов или не поняли, осталось неясно. Кажется, не поняли, да и не очень слушали. Их увели. Он привалился спиной к стене. Унял неприятную, почти брезгливую дрожь. Думал о том, что не только в профессии доктора, но и в занятиях государя есть что-то такое, что нельзя профанировать. И ниже чего нельзя опускаться. Если начнут так ходить и падать под ноги, придется придумывать контроль на входе в госпиталь, ограничивать доступ в отделение, прятаться и находить пути незаметного отхода самому. Не хочется. Плохо это. И вранье плохо, и своя собственная правда при глухоте к встречным объяснениям тоже плохо. А правда у каждого ожидаемо своя. Но есть нюанс. Своя правда есть и у недогосударя Шаджаракты. Это доктор Илан всех понимает, прощает и забывает с миром. Государь обязан делить свой зуд деятельности на собственные интересы и чьи-то еще. На свою правду и чужую.
Ладно. Пусть недогосударь Шаджаракта в своей области почти ничего не умеет. Зато умеет доктор. Собрать анамнез. Исключить ненужные варианты, неважные детали, субъективные взгляды, заведомую ложь. Поставить диагноз. Доверять себе. Не вставать на чью-то точку зрения, даже если ее убедительно обоснуют. Никому не верить до конца. Никому не подчиняться. Никому не помогать вне собственных целей. У него одна сторона - арданская. Все, что для Ардана болезнь, следует лечить. Для этого не нужно делиться надвое, отдельно доктор, отдельно государь. Он должен сохранить Арденну. От Хофры и Ходжера вместе взятых, если придется. От всех людей с крыльями и без крыльев, которые вот-вот сцепятся здесь поблизости, в прибрежных водах.
Кто из трех сторон поддержит его? Да никто. Как ни поверни, Ардан заложник чужой клановой политики. Он удобная военная база на перекрестке торговых путей, из него можно контролировать и берег, и море, он стратегически важная территория. Сейчас он под влиянием Ходжера. Потенциал которого неизвестен. И который будет использовать Ардан просто потому, что глупо не использовать. А дальше как масть ляжет. И Ардану, и клану Других. Государь Шаджаракта в таком раскладе вообще никто. Мельче разменной монеты. Участь незавидная, выбор решений скудный, назначение - никакое. Сколько угодно можно говорить одиночкам "я мигну - тебя казнят" или изображать гордого дурака, который не кланяется. Для Хофры, целиком или половинками, тем более, для Ходжера, его слова, его права, его семья не значат ничегошеньки. Зарвется - его просто уберут. Илан посмотрел уже, как это делается на Хофре. Никто не стесняется ни в выборе средств, ни в выборе фигур на роль жертвы. Мешаешь - в расход. Смерть твоя политически выгодна - в расход. На Ходжере что, какие-то лучшие идеалы и стандарты? В медицине, может быть. Но не в политике.
В общем, горе у тебя, государь Шаджаракта, а не наследство. С ним надо что-то делать, но что ни сделай, хорошего не получишь. Делать ты хочешь просто ради делания, чтоб не сгнило, и чтоб не сгнить вместе с ним. Поджечь его и сгореть к хвостам, зато ярко, вот для чего оно годится. Госпожа Гедора отличается от доктора Наджеда не просто так и не в силу психических отклонений. А потому, что тоже не знает, что с таким наследством делать. Черный Адмирал пытался. Не дали ему. Не только извне, но и изнутри. Те, кто понимал, к чему его задумки приведут. Вспышка, дым, искры, и нету. Недогосударь Шаджаракта, тебя ждет та же судьба. Либо раздваиваться, как мать. Либо погибнуть, как отец. Ты не сможешь быть третьей или четвертой стороной между серьезными силами, ты не сможешь сочетать в одной личности доктора и государя. Даже если сможешь, как ты будешь жить?..
"По совести..." - раздалось откуда-то со стороны сестринской и закрытых палат. До Илана не вдруг дошло,что это не его внутренний голос. Это интендант с помощником измеряют что-то в коридоре веревкой с узелками и "по совести говоря, здесь нужно перекладывать нижние трубы и одну вон там" - так целиком звучат его слова. Просто сознание выделило ответ на внутренний вопрос. Поставь и себе диагноз, доктор Илан. Чем ты болен - Дворцом-На-Холме, врачебным долгом, совестью, или всем вместе? Какая твоя позиция, какое решение выведет тебя и тех, кто с тобой рядом, из опасного тупика?.. Ты не знаешь.
Вот, вроде... Не выходил из госпиталя даже. А оказался в такой гуще событий и завязан в такой узел вопросов, что хоть ножом их режь. Или скальпелем. Дурацкое место. Все время у кого-то что-то не так.
Кажется, у Илана было намерение выслушать другую сторону прежде, чем принимать какие-либо решения. Но сторон-то три. Гарантий, что каждая станет рассказывать правду, никаких. Хотя...
Есть одна гарантия. Желтый флакон. Доктор Илан больше не станет заказывать это лекарство в аптеке. И сам его делать не станет. Это именно то, до чего опускаться не стоит, если есть хоть малейшая альтернатива. Он даже Цереца подождет читать (ну, некогда же). Но оставшиеся два употребит с максимальной пользой не только для пациентов, но и для собственного душевного равновесия. И как врач, и как государь. Не зря же доктор Актар выстрадал эти флаконы, через что, не будем и вспоминать, а они ему даже не достались.
