Дом Ньюта был похож на… Ньюта. Полный птичьих трелей, шипения, шелеста крыльев и криков — он был таким же странным, как и его хозяин. Грейвз отвел от лица свисающую ленту какого-то растения и, иногда поглядывая под ноги, прошел дальше, озираясь с любопытством. Определенно, лучшего места для лечения Криденса было бы трудно найти. Он, Грейвз, знал все, что творил, помнил и думал Геллерт Грин-де-Вальд. Не знал только, что Криденс выжил. Об этом ему рассказал Ньют, появившийся однажды на его пороге и на этот раз без своего волшебного чемодана.

Знавший Ньюта только по памяти Геллерта, Грейвз сначала даже растерялся, но впустил в дом без вопросов. Ньют смотрел на него почти с детским любопытством, без настороженности и страха. И через порог переступил без колебаний. Правда, на этом его решимость закончилась, и взгляд уже привычно ушел в сторону.

— Чай? — Грейвз чай не особо любил, но Ньюту стоило дать возможность немного освоиться.

Тот на мгновение вскинул удивленные глаза, и Грейвз еле успел подавить в себе желание коснуться россыпи веснушек. Геллерт не понял, что нашел в этом чуде Дамблдор? Тогда он еще глупее, чем Грейвз думал.

— Э-э-э… нет, спасибо, — Ньют склонил голову к плечу, глядя сквозь ресницы. — Я рад, что вы — это вы, и что с вами все в порядке.

— Спасибо, что закончили все это, — Грейвз с чувством кивнул и задал вопрос, который мучил его с первого дня возвращения. — Как вы догадались?

Ньют сморгнул и растерянно пожал плечами:

— Вы… вернее, Грин-де-Вальд… когда он сказал, что обскур бесполезен без своего носителя. Мне показалось, что он сожалел об этом, потому что хотел бы использовать его сам. Ну и то, что он сказал тогда, в метро. Я встречался с Геллертом, когда он пытался найти себе сторонников, и запомнил несколько фраз. Так получилось, — он улыбнулся почти виновато, и Грейвз покачал головой. Ньют казался рассеянным чудаком, однако вряд ли кто задумывался о том, что для изучения повадок животных нужна большая наблюдательность.

— Спасибо. Если бы Геллерта не раскрыли, я не уверен, что все еще был бы жив. Вряд ли кто-нибудь еще додумался бы применить это заклинание. Но вы вряд ли пришли за благодарностью.

— Нет, конечно, нет. Я… — Ньют заколебался, и Грейвза тут же одолело любопытство.

— Тогда что же? — спросил он мягко, как можно мягче. Шагнул вперед, коснулся плеча Ньюта, вынуждая его опуститься на небольшой диван, и устроился рядом, невольно окунаясь в странную смесь из запахов морской воды, меда и пряных трав. Ньют покосился на него, но не отодвинулся, только нерешительно улыбнулся.

— Криденс.

Грейвз вздрогнул. Криденс. Он помнил, что сотворил с мальчиком Геллерт, но доля его вины в произошедшем тоже была. Это он начал. Он познакомился с тихим, почти сломленным парнем, и это он попросил помочь. Он, Персиваль Грейвз. Но он никогда не обещал Криденсу сделать его волшебником. Все, что он мог и готов был дать — это заботу и защиту. Грейвз не умел жалеть, и Криденса он не жалел, но и оставлять его в том сумасшедшем доме не собирался. А Грин-де-Вальд манипулировал им. Грейвз стиснул зубы, и Ньют неожиданно подался вперед, накрывая его сжатый кулак теплой, чуть шершавой ладонью.

— Он жив, — тихо выдохнул он, внимательно наблюдая за реакцией. - Он жив и в безопасном месте.

Грейвз замер, еще не веря и остро чувствуя тепло чужой ладони.

— Жив?

— Ему было тяжело, но сейчас все в порядке. Я помогаю ему, но кое в чем я бессилен. Поэтому я здесь, — Ньют чуть расслабился, и Грейвз встал, шагнул в сторону, вернулся, мотнул головой и вдруг рассмеялся. Облегченно, почти счастливо. С плеч словно скала свалилась. Криденс жив!

Грейвз запрещал себе думать о том, что на самом деле именно он виноват в его смерти, а теперь…

— Что с ним? — немного успокоившись, он вернулся на свое место рядом с Ньютом, который смотрел на него со странным пониманием и еще более странной теплотой.

— Он учится управлять магией. И быть свободным. Я почти не знаю, каким он был до всего, но он больше не прячет глаза. Хотя открыться и отпустить себя до самого конца не может. Мы никогда с ним об этом не говорили, он не особо разговорчив, но, кажется, я знаю, в чем причина. Ему нужно поговорить с вами. Именно с вами.

Грейвз медленно выдохнул:

— Я виноват перед ним.

— Думаю, ему все равно. Он просто хочет знать, что был небезразличен вам.

Грейвз растерянным, непривычным для себя жестом взъерошил идеально уложенные волосы.

— Боюсь, я сделаю только хуже. Геллерт…

— Всего лишь воспользовался тем, что уже вырастили вы, — Ньют полностью развернулся к нему, подаваясь вперед и оказываясь слишком близко. — Он знает, что все это время Геллерт использовал его. Но не знает, о чем думали вы. И мне кажется, что вы не хотели ему ничего плохого.

— Люди неидеальны, Ньютон, — Грейвзу пришлось стиснуть пальцы в кулак, чтобы не коснуться словно сияющих веснушек и кончиков ресниц. — И я тоже.

— Я знаю, — Ньют тряхнул головой, превращая волосы, и без того, далеко не идеально лежащие, в хаос. — Но я вам верю. Криденс верил до самого конца, и продолжает верить.

Грейвз рассмеялся, в этот раз даже не пытаясь сдержаться. Кудряшки Ньюта пружинили под ладонью, но послушно укладывались на место.

— И все-таки я предложу чай, — он сам давно забыл, что такое смущение, но румянец Ньюту очень шел, и Грейвзу очень хотелось продлить этот визит.

А потом они пили чай. Вдохнув аромат альпийских луговых трав, Ньют улыбнулся и то забавные, то грустные истории посыпались из него одна за другой. Так ярко, так остро любящий животных, Ньют улыбался, рассказывая о них, смеялся, и грел одним своим присутствием и светом глаз. Грейвзу давно не было так хорошо и светло. Пожалуй, даже дольше, чем хотелось бы. Но стоило большим часам пробить шесть вечера, как Ньюта словно выключили. Он осекся, растерянным взглядом окинул комнату, посмотрел на чашку в своих руках, и Грейвз, поддавшись сильному порыву, сделал, наверное, самую большую ошибку в своей жизни, о которой ничуть не жалел. Забрав чашку из рук Ньюта и отставив ее в сторону, он подался вперед, мазнув губами по приоткрытым губам, сладким от сахарной пудры. Ньют сморгнул, поднял руку, касаясь кончиками пальцев там, куда Грейвз его поцеловал и выдохнул почти потрясенно:

— Зачем?

— Потому что не смог удержаться? — Грейвз пожал плечами, отвечая предельно честно. Он не знал, но не жалел и хотел бы повторить. — Простите, я не хотел… обидеть вас.

Ньют отвел взгляд, поколебался, словно не зная, что сказать, и наконец встал.

— Вы поговорите с Криденсом? Пожалуйста?

Грейвз опустил голову с коротким выдохом.

— Конечно, Ньют. Я в долгу перед ним. Где я могу его найти?

— Он живет со мной, — Ньют принялся покусывать губы, и Грейвз проклял все на свете. Наливающиеся цветом, чуть припухшие — они так манили к себе. Снова почувствовать вкус. Снова дотронуться. — Думаю, он будет счастлив, если вы сможете приехать к нему.

— Я приеду, Ньют, — Грейвз наконец-то заставил себя подняться. На то, чтобы остаться на месте и не испугать очередным своим порывом, понадобилось еще одно усилие. — Обещаю. Как только закончу свои дела здесь.

— Спасибо, — Ньют кинул на него скользящий взгляд и улыбнулся одними уголками губ. — Я… Мы будем ждать…

…И вот он здесь. Идет по дому, который с каждым шагом нравится ему все больше.

— Ньют? Криденс? — дойдя до развилки коридоров, Грейвз остановился, прислушиваясь к звукам.

— Тш-ш-ш… он спит, — только самообладание Грейвза спасло появившегося за его спиной Ньюта от немедленной смерти.

Грейвз вполголоса чертыхнулся, резко развернулся, готовый уже сказать пару «ласковых» слов тому сумасшедшему, который подкрадывается к аврору со спины, и прикусил слова на кончике языка. Ньют смотрел на него. Смотрел тепло, радостно, даже немного голодно. Легкий румянец смущения неумолимо наползал на его щеки, делая веснушки еще ярче, и Грейвз невольно улыбнулся. В домашней одежде, взъерошенный и кажущийся немного неуклюжим с этой своей копной волос — Ньют был чудом. Его личным чудом. Которое в его руки словно толкнуло что-то и тут же зашелестело наверху среди свисающих лент растений.