По целому ряду причин в России существуют смутные понятия о новейшей истории Германии. Так, например, мало кто знает, что антисемитизм и расистские взгляды всегда были широко распространены в этой стране и не случайно стали типичными для некоторых немецких политических деятелей. При этом антисемитизм и расизм не умерли с гибелью нацистского государства – они живы в Германии и сейчас.

Отметим также, что широко распространенное у нас представление о Германии как о стране «поэтов и философов» плохо соотносится с преступлениями немцев во время Второй мировой войны. В частности, войну против нашей страны, жертвами которой стали десятки миллионов наших соотечественников, большинство немцев считали и продолжают считать «справедливой». Они полагают, что они боролись против «мирового зла» и защищали от «иудео-большевистских варваров» европейскую «культуру».

Нападение нацистской Германии на Советский Союз в сознании большинства немцев отделено от понятия «холокост», хотя такое положение, как указывает немецкий историк И.Келер, весьма далеко от истины. Однако мнения отдельных историков не могут изменить структуру самосознания нации.

В отличие от нас немцы далеки от того, чтобы идеализировать Россию и русских.

К тому же немцы оказались побежденными во Второй мировой войне. Что хуже всего для них, так это то, что они оказались слабее той страны и того народа, который они так искренне презирали и ненавидели. Решающее военное поражение Германии во время Второй мировой войны было нанесено людьми, которых немцы презрительно называли «недочеловеками».

Таким образом, если в русских представлениях о Германии преобладает беспочвенная и опасная идеализация немецкого менталитета, то в германских представлениях о России явно видна злобная демонизация нашей страны. Ни то, ни другое положение нельзя назвать нормальным.

В Германии часто цитируют М.С. Горбачева, который, имея в виду Э. Хонеккера, сказал: «Кто опаздывает, того наказывает история». Однако история готова так же легко наказать и того, кто не имеет полной информации о предмете своего рассуждения.

Задача этой книги – восполнить пробелы в нашем представлении о Германии, а также сделать для себя выводы на будущее.

Так называемый «спор историков» начался в 1986 году. Но уже тогда многим как в Германии, так и за ее пределами было ясно, что этот спор будет длиться очень долго.

«Спор историков» связан в первую очередь с именем Эрнста Нольте, профессора Свободного берлинского университета. Три работы Э. Нольте – «Фашизм и его эпоха», «Германия и холодная война», а также «Марксизм и индустриальная революция» сделали его заметной фигурой среди исследователей в области новейшей истории Германии.

Собственно «спор историков» в Германии начался с того, что Э. Нольте отказался принять участие в традиционной дискуссии во Франкфурте (Roemerberg-Gespraeche), так как ему показалось, что ее организаторы больше внимания уделили его коллеге и оппоненту влиятельному историку Вольфгангу Моммзену. Тогда Э. Нольте решил отказаться от участия во встрече и передал текст своего выступления газете «Франкфуртер альгемайне цайтунг», где он и был опубликован. Статья Нольте называлась «Прошлое, которое не проходит». Именно публикация этой статьи и содержащиеся в ней тезисы вызвали противоречивую, но бурную реакцию в немецком обществе. Полемика по этому поводу, в первую очередь в средствах массовой информации, и составляет собственно то, что принято называть «спором историков».

В этой статье Э. Нольте посетовал на то, что нацистское прошлое в Германии никак не хочет проходить. Более того, оно – это прошлое, – по его мнению, претендует занять место настоящего, или висит над ним как дамоклов меч.

Один из центральных тезисов Э. Нольте состоит в том, что политику физического уничтожения евреев, проводившуюся фашистским режимом Гитлера, следует рассматривать в тесной связи с вопросом об уничтожении гражданского сословия в России, а также с уничтожением кулачества, то есть крестьянства. Э. Нольте утверждает также, что германский фашизм следует оценивать как «зеркальное отражение русской революции и в определенной степени марксизма».

Центральным для профессора Э. Нольте является также понятие «азиатского преступления». В этой связи немецкий историк вспоминает Макса Эрвина фон Шойбнер-Рихтера, одного из ближайших соратников Гитлера. В 1915 году фон Шойбнер-Рихтер был консулом в Эрзеруме, где он мог непосредственно наблюдать за геноцидом армян в Турции. Это было первым большим геноцидом в ХХ столетии. Преступления турок против армян профессор берлинского университета классифицировал как «азиатское преступление».

Статья «Прошлое, которое не проходит» содержала, разумеется, только основные тезисы Э.Нольте. Затем его взгляды получили развитие в его последующих статьях, а также монографиях.

Э. Нольте приводит в одной из своих работ реакцию А. Гитлера на первые сообщения о поражении вермахта под Сталинградом (1 февраля 1943 г.). Тогда А. Гитлер якобы предположил, что некоторые из немецких офицеров будут сотрудничать с «Советами». «Представьте себе «клетку с крысой». Тогда они все что угодно подпишут». (А. Гитлер, если верить этому нацистскому апокрифу, имел в виду конкретный вариант пытки с использованием изголодавшихся крыс, который якобы использовался «на Лубянке»). Э. Нольте также прокомментировал и известный эпизод из книги Оруэлла «1984», где автор, по мнению немецкого историка, имел в виду не Лубянку, а некую «китайскую ЧК».

В любом случае для Э. Нольте эта клетка с крысой необходима для того, чтобы подчеркнуть «азиатский» характер преступлений, которые якобы совершались в определенных странах Востока, в первую очередь в России. Этот тезис об «азиатском преступлении» Э. Нольте самым активным образом будет затем использовать для доказательства своего весьма сомнительного тезиса о «превентивном» характере войны нацистской Германии против СССР.

Анализ подобного рода «азиатских преступлений» приводит Э. Нольте к выводу о том, что «уникальность» немецкого фашизма состоит только в использовании газовых камер для геноцида и современных индустриальных методов физического уничтожения людей – все остальное в истории уже якобы было.

Уже на этом этапе знакомства с концепцией Э.Нольте можно сделать заключение о том, что он приводит сравнения нацистского режима в Германии с другими режимами в первую очередь для того, чтобы свести до минимума «уникальность» преступлений немцев во время Второй мировой войны. Нольте прибегает уже к испытанному методу «банализации при помощи сравнения». Обыденность преступления, по мнению сторонников этого подхода, лишает историческое событие статуса уникальности. Как раз в этом и состоит одна из целей Э. Нольте.

После «клетки с крысами» Э. Нольте делает в своих рассуждениях следующий шаг и формулирует вопрос – не являются ли преступления Гитлера следствием опасений, связанных с тем, что он считал себя возможной жертвой таких «азиатских пыток». В таком случае Аушвитц – это только реакция на русский ГУЛАГ, а «уничтожение наций» – реакция на «уничтожение классов».

На основе всех этих «притянутых за уши» аргументов Э. Нольте делает вывод о том, что уничтожение евреев – это «понятная» (значит оправданная) реакция А. Гитлера на те угрозы, которые чувствовал сам вождь немецкой нации. Отметим, что уничтожение русских и здесь вынесено за скобки для удобства самооправдания.

В последнее время в немецком обществе Э. Нольте считают апологетом нацистского режима. В этой связи многие напоминают о том, что он был учеником известного философа Мартина Хайдеггера, который в свое время был активным членом НСДАП. Учитель Э. Нольте и признанный немецкий философ также утверждал, что войска СС проводили «позитивную» демографическую политику. Но хорошо известно, что войска СС участвовали только в массовых расстрелах и депортациях, и что в данном случае они делали «позитивного»?