– Тебя как зовут?
– Артур.
– Видишь ли, Артур, в самое ближайшее время народ начнёт разбиваться на конкурирующие группировки, и та команда, которая окажется самой сплочённой, займёт лидирующие позиции. Соответственно, такая группировка будет претендовать на лучшие вакансии в Легионе, а это очень важно, так как здесь нас считают отбросами общества, с которыми церемониться совершенно не принято.
– Похоже на то… – с кислой миной на лице протянул он и спустя несколько мгновений сделал своё предложение: – Давайте сохраним наш союз, хоть на некоторое время, пока не разберёмся с текущей обстановкой.
– Это верно, но есть один весьма существенный вопрос: кто возглавит нашу команду?
– Тур, ты нас организовал, а значит, продолжай рулить и дальше, а там будет видно. Как говорится, жизнь покажет.
Обведя всех внимательным взглядом, я понял, они все согласны с моей кандидатурой, но порядок требовал поинтересоваться их мнением, и поэтому я задал вопрос:
– Кто согласен с моей кандидатурой, прошу поднять руку.
Как ни странно, все двадцать девять человек подняли руки, но больше всего удивили мои гаврики. Мне вначале думалось, что они поголовно будут активно возражать против моей кандидатуры, но после штурма десантной капсулы они взглянули на себя с совершенно другой точки зрения, увидев свою силу, получившуюся в результате объединения.
– Ну что же, спасибо за доверие, постараюсь его оправдать в полной мере, но имейте в виду, условия остаются прежними. Мои приказы выполняются беспрекословно, правда и многие вопросы я с вами буду обсуждать. Не самодур же я, в конце-то концов!
Наш полёт продолжался недолго, и спустя полчаса десантные капсулы зашли на посадку, а затем началась наша выгрузка, но уже здесь новобранцам не позволили впадать в безумие, заставив соблюдать порядок. Это контролировали многочисленные бойцы, закованные в штурмовую броню и вооружённые электрическими шокерами и кнутами, выдавая немалый опыт в подобных делах, а это не могло не настораживать.
В общем, сразу вывели нас и, поставив в строй, отвели в отдельную казарму на сто двадцать человек, да так и оставили, правда предупредив, что с завтрашнего утра нас переоденут и только после этого приступим к занятиям. На вопрос, когда будут кормить, ответ никто не дал, что лишний раз наводило на весьма неутешительные мысли касательно сегодняшней ночи. Похоже, её ещё надо умудриться пережить…
Когда все разобрались со своими койками и привели помещение в более или менее приличный вид, я озадачил своих людей поиском крепких палок или кусков арматуры и вообще всего того, что можно использовать в качестве оружия, но, к сожалению, это не принесло ожидаемого результата. По всей вероятности, командование учебным полигоном заранее подготовилось к нашему прибытию, убрав всё лишнее, но, как давно известно, кто ищет, тот всегда найдет. Вот и мы нашли выход, подручными средствами разобрав двухъярусные кровати, но скорей всего, не мы одни такие умные, другим это обязательно должно было прийти в голову.
До самого позднего времени мы подготавливались, и что интересно, вначале только моя команда этим занималась, а все остальные из нашего взвода взирали на нас как на неких придурков, но вслушиваясь в наши негромкие разговоры, присоединились, готовясь встретить во всеоружии наступающую ночь. В конечном итоге наша суета прекратилась, и всё замерло в ожидании неких событий. Они и последовали, когда ночь вступила в свои права. Мы все внимательно вслушивались в нарастающий шум. Практически со всех сторон раздавались крики и ругань, постепенно переходившие в яростные потасовки, и этот накал явно усиливался, постепенно приближаясь. Мало того, уже некоторые казармы запылали, ясно показывая, что просто пересидеть в помещении сегодняшнюю ночь нам явно не удастся.
– Мама дорогая, и это армия?! – не сдержавшись, выпалил один из новобранцев, затравленно оглядываясь по сторонам.
– Спокойнее, боец! Не надо паники, она равносильна смерти, лучше готовься к бою без всяких правил. Это всех касается! – грозно заорал я и, вскочив на ноги, обвёл их взглядом и обратился ко всем присутствующим: – В казарме нам не дадут отсидеться, спалят заживо. Поэтому сейчас выходим на улицу и образуем строй. Только таким образом мы сможем пережить сегодняшнюю ночь.
Покинув помещение, мне вновь пришлось организовывать строй, но на этот раз дело пошло куда быстрее, так как дикие вопли уже были совсем недалеко от нас, и это подстёгивало лучше всяких затрещин. Одним словом, мы едва успели выстроиться наподобие древнеримских легионеров, когда на нас вылетели пара сотен опьянённых жаждой крови отморозков, и началась потеха. Первые минуты схватки, отбиваясь двумя железными кроватными ножками, я думал, что строй не выдержит и развалится, но проходили минута, другая и третья, а строй всё продолжал стоять на месте, упорно сражаясь за свою жизнь, а спустя некоторое время медленно пошёл в наступление, оставляя за собой покалеченные тела нападающих.
Если честно, я не сразу обратил внимание на то, что к нам присоединялись всё новые и новые новобранцы, и к концу ночи в нашем строю уже было не менее полутысячи человек. В принципе, это было понятно, увидев в нас силу, способную противостоять беспределу, люди пробивались к нам, желая сохранить свою жизнь, и многим это удалось. Одним словом, под утро мы полностью взяли верх над отморозками, затеявшими кровавую баню, и практически полностью взяли под свой контроль территорию казарм, где располагались новобранцы.
Когда наступил рассвет, мы все узрели последствия учинённого побоища, и это произвело очень сильное впечатление, но пугаться не стоило, так как мы просто защищали свою жизнь. Кстати, больше никто на нас не нападал, но люди продолжали держаться вместе, совершенно не желая куда-либо уходить, не без основания опасаясь остаться один на один с теми, кто учинил всё это безобразие. Поняв это, я потребовал очистить плац и, собрав матрасы, разместиться на отдых, а спустя пару часов к нам подъехал какой-то лёгкий бронетранспортёр, и из него выбрался офицер и, оглядев наше потрёпанное воинство, громко поинтересовался:
– Кто вами командовал?
Никто не поднялся, мало того, даже не удосужился ответить.
– Я спрашиваю ещё раз, кто вами командовал?! – ещё резче поинтересовался он, сурово оглядывая всех присутствующих.
– Да пошёл ты… далеко! – в ответ раздался чей-то усталый голос.
– Кто это сказал?! – с диким рёвом заорал он, бешено выкатывая глаза.
Народ явно был очень зол и совершенно не горел желанием выполнять требования тех, кто допустил произвол, но так как за этим отказом непременно должны были последовать репрессии, от которых пострадали бы все, я тяжело вздохнул и, опираясь на сильно погнутую ножку от кровати, поднялся на ноги и выкрикнул:
– Не морщи попу, командир! Это я мужиками руководил.
– Кто ты такой?
– Легионер Тур.
– Пойдём со мной.
Пожав плечами, я подмигнул гаврикам и направился в сторону бронетранспортёра, но народ повыскакивал со своих лежбищ и, сбившись в кучу, с угрозой придвинулся к чуть струхнувшему офицеру.
– Спокойней, парни, со мной всё будет в порядке! – успокоил я народ и, весело похлопав офицера по плечу, первым влез внутрь стального гроба на колёсиках.
Ехали мы минут пятнадцать, а ещё через пять минут меня сопроводили в один из кабинетов, где за столом сидел какой-то заросший жиром боров, с циничной ухмылкой посматривающий в мою сторону.
– Легионер Тур по вашему приказанию прибыл! – вытянувшись по струнке, гаркнул я, сверля тяжёлым взглядом этого кабана в офицерском мундире.
– Присаживайся, легионер, поговорим.
Не испытывая никакого пиетета перед хозяином кабинета, я присел на привинченный к полу табурет и всем своим видом продемонстрировал желание свалить отсюда как можно скорее. Поняв мою игру, офицер улыбнулся одними губами и, неожиданно для такого массивного тела, писклявым тоном заговорил:
– Ну что ж, я вижу, сержант Карис нашёл для себя вполне подходящую замену, отмазавшись от штрафного батальона, но имей в виду, если через сутки последствия учинённого погрома не будут устранены, начнутся расстрелы, по десять человек в день. Вопросы есть?
