12 июня. Москва.
С 28 мая по 11 июня был на космодроме и в Евпатории - участвовал в подготовке и осуществлении пуска "Союза-11" с космонавтами Добровольским, Волковым и Пацаевым на борту. Волнений, как всегда, было много, но к общей радости (и моему изумлению), старт "Союза-11", его стыковка с "Салютом" и пять суток работы экипажа Добровольского на станции прошли просто отлично, каких-либо серьезных замечаний по работе техники пока не было и нет.
Сегодня в восемь часов утра Николаев доложил из Евпатории, что на борту "Салюта" все в порядке. За прошедшие одиннадцать лет я впервые нахожусь в Москве во время пилотируемого полета и чувствую себя как-то не совсем удобно - мне неловко перед летающим в космосе экипажем. 16 июня я вернусь в Евпаторию и буду на КП до окончания полета. Уверен, что за пять дней моего отсутствия на КП ничего плохого на станции не произойдет. Я обязал Николаева ежедневно по два-три раза сообщать мне о ходе полета, а в случае возникновения каких-либо трудностей - докладывать немедленно в любое время суток.
В Москве за Главкома остался генерал А.Н.Ефимов (маршал Кутахов и его заместители находятся в Крыму на военном учении "Юг", проводимом лично министром Гречко). Я был у Ефимова, доложил ему о ходе полета экипажа Добровольского на "Салюте" и о своем намерении возвратиться в Евпаторию. Ефимов ни звука не проронил по поводу вызова В.А.Шаталова в ЦК КПСС для переговоров о назначении его на мою должность. Правда, я и без Ефимова хорошо знаю, что такие переговоры уже состоялись. Ну что же, Шаталов достоин выдвижения, я сам рекомендовал его кандидатуру Кутахову. Я люблю свою работу и чувствую в себе достаточно сил, чтобы еще лет пять потрудиться на "космической ниве". Думаю, что меня могли бы и оставить на службе, если бы вдруг мне пришло в голову высказать такое желание, но я не стану этого делать: работать с Кутаховым трудно, и я без сожаления расстанусь с ним.
В 11 часов звонили из Евпатории Николаев и Трегуб - оба подтвердили, что полет станции проходит успешно. Трегуб просил направить в Евпаторию экипажи Филипченко, Лазарева и Воробьева, предназначаемые для очередных полетов на "Союзах".
15 июня.
Весь вчерашний день провел в Звездном. Беседовал с Шаталовым - он рассказал о своих поездках в ЦК и в Главное управление кадров. Судя по всему, уже в июле будут закончены все формальности, связанные с освобождением меня от должности помощника Главкома ВВС и назначением на нее Шаталова, кандидатура которого была одобрена начальником административного отдела ЦК и секретарем ЦК Д.Ф.Устиновым.
Провел совещание с участием Кузнецова, Крышкевича, Пашкова, Шаталова, Леонова и Поповича. Рассмотрели состояние готовности экипажей для ДОС и "Союзов", решили сформировать несколько новых экипажей. Для "Союзов" сформировали шесть экипажей: №18 - Филипченко и Гречко; №19 - Лазарев и Макаров; №20 - Воробьев и Яздовский; №21 - Яковлев и (предварительно) Порваткин; №22 - Коваленок и (предварительно) Исаков, №23 - Щеглов (фамилия второго члена экипажа в тексте рукописи не указана. - Ред.). Для орбитальных станций "Салют" наметили сформировать пять экипажей: 1) Леонов, Рукавишников, Колодин; 2) Губарев, Севастьянов, Воронов; 3) Климук, Артюхин, ...; 4) Быковский, Алексеев, ...; 5) Горбатко, ..., ... (в состав трех последних экспедиций также должны быть включены космонавты от ЦКБЭМ).
Экипажи Леонова и Губарева будут полностью подготовлены к полету на "Союзе-12" к 30 июня, в первых числах июля им предстоит вылет на космодром. Пуск "Союза-12" возможен в период между 15 и 20 июля. Вчера Леонов опять проявил мальчишество: после совещания он обратился ко мне с просьбой разрешить ему в первых числах июля съездить на два-три дня в ГДР. "Если не хочешь поставить себя в глупейшее положение, - сказал я Леонову, - то никому не говори об этом своем желании. Но знай, что я буду категорически против твоей поездки в ГДР". Остается чуть больше двух недель до вылета на космодром, а командир "Союза-12" думает не столько о полете в космос, сколько о вручении своих картин Дрезденской галерее.
Сегодня звонил К.А.Керимов, он интересовался временем моего вылета в Евпаторию. Я ответил, что вылетаю завтра и буду оставаться на КП до посадки "Союза-11". "Когда вы находитесь на КП, я чувствую себя увереннее и спокойнее", - сказал Керим Алиевич, заканчивая наш разговор.
16 июня. Москва-Евпатория.
Сегодня в 14:00 я возвращаюсь в Евпаторию. До вылета я должен побывать еще в ЦПК.
Ночевал на даче, проснулся в 5 часов и вышел в сад. Прекрасное утро, чудесная зелень - сейчас этот уголок Подмосковья кажется мне частичкой рая. На нашем доме поселились четыре семьи ласточек, в саду много скворцов, есть даже "свои" скворцы, прилетающие к нам из года в год. До завтрака часа два косил траву. В 8:30 Муся, Оля и Коля проводили меня за ворота дачи.
Перед отлетом в Евпаторию я снова побывал в ЦПК, где узнал печальную весть: вчера на 70-м году жизни скончался академик Василий Васильевич Парин, с которым мы сотрудничали более десяти лет. Вместе с Яздовским, Газенко, Сисакяном и другими учеными Парин закладывал основы космической медицины.
Беседовал с Павлом Поповичем - он жаловался на плохое состояние дел со строительством "Алмаза". Челомей часто и подолгу болеет, а его заместители не горят желанием драться за свое детище. Сейчас, когда "Салют" уже летает в космосе, Мишин еще настойчивее напирает на Устинова и Смирнова, добиваясь закрытия челомеевской программы "Алмаз" и расширения своей программы "ДОС-7К". Пока ему разрешили строить только четыре экземпляра ДОС, но он намеревается получить заказ на изготовление десяти экземпляров. Борьба Мишина против строительства станции "Алмаз" и корабля ВИ наносит нашей оборонной программе трудно восполнимый урон.
Павел Попович и Виталий Севастьянов подробно рассказали мне о своей поездке во Францию и встрече там с экипажем "Аполлона-14".
Провел беседу с Евгением Хруновым - он просил ориентировать его по ряду вопросов, связанных с предстоящей ему поездкой в США.
Незадолго до отъезда из Центра на аэродром у меня состоялся нелегкий разговор с Борисом Волыновым, который уже второй год командует отрядом слушателей-космонавтов. Назначая Волынова на это "тихое" место, я откровенно объяснил ему, что в ближайшие два-три года его не разрешат послать в новый космический полет и будут ограничивать в выездах за границу. В ЦК (Сербин) и ВПК (Царев) мне довольно прозрачно намекнули на то, что еврейские родственники Волынова "будут висеть на нем тяжелым грузом". Волынов, однако, не хочет мириться с обидными ограничениями и при каждой встрече со мной просит включить его в один из экипажей, готовящихся к очередным полетам. Сегодняшняя наша беседа была предельно откровенной и потому особенно трудной - я пытался убедить Бориса, что в сложившейся обстановке ему лучше пока не напоминать о себе и не настаивать на новом полете. Я, правда, не уверен, что после этой беседы он прекратит поиски ответа на мучительное для него "почему?"...
...Евпатория. 23:00. Только что вернулся с КП после переговоров с Добровольским и Пацаевым (Волков отдыхает). Чувствуется, что космонавты очень устали. На мой вопрос об обстановке на станции и самочувствии экипажа Добровольский ответил: "На борту почти нормально. Вероятно, мы сможем продолжать полет".
Перед стартом "Союза-11" мы договорились с Георгием Добровольским о том, что, давая оценку состояния станции и экипажа, он будет употреблять выражения "отличное" или "хорошее", если нет сомнений в возможности продолжать полет, и "удовлетворительное" - в случае появления таких сомнений. Командир экипажа "забыл" о нашей договоренности и предоставил "земле" право решать трудный вопрос: не следует ли космонавтам досрочно покинуть станцию "Салют"? К моменту моего разговора с ними явной угрозы для их жизни и здоровья не было, поэтому я дал "добро" на продолжение полета. Постараюсь, однако, кратко изложить последовательный ход событий второй половины этого дня.
