Обстановка сложилась довольно тяжелая. Особенно для тех, кто оказался на острие клина, вонзившегося во вражескую оборону. Сказывался острый недостаток в боеприпасах, горючем, больше того, сюда из района Смоленска спешно перебрасывалась эсэсовская танковая дивизия "Мертвая голова".
Только своевременная помощь могла изменить ситуацию. Для авиации сделать это было довольно сложно: землю уже покрыли глубокие снега, преобладала низкая облачность. Штурмовики если и поднимались в Воздух, то ходили парами, а то и одиночными самолетами.
...Коммунист командир эскадрильи "охотников" 800-го штурмового полка 292-й авиадивизии лейтенант М. Одинцов вылетел на задание со своим ведомым младшим лейтенантом В. Чернышевым. До линии фронта пришлось идти на бреющем. Пробив снегопад, "илы" вышли "в район лучшей погоды" - летели под нижней кромкой облачности на высоте сто пятьдесят - двести метров.
Под крылом на белом фоне только кое-где виднелись пятна - следы свежих воронок. Недалеко от того места, где на карте перекрещивались дороги, ведущие из Смоленска в Белый и Ярцево, Одинцов заметил скопление танков, артиллерии, машин. Два штурмовика ринулись в атаку, обрушив на головы фашистов бомбы, реактивные снаряды. Завершив бомбометание, начали поливать гитлеровцев свинцом из пушек и пулеметов. Сделав семь заходов, "ильюшины" вышли из боя и взяли курс на свой аэродром.
Вражеская колонна понесла значительные потери. Последующие действия других экипажей корпуса сорвали план переброски войск противника: дивизия СС "Мертвая голова" так и не смогла подойти к Белому. Войска генерала Добровольского уже расширяли образовавшийся коридор в обороне противника, наступали дальше...
Комиссар 1-й эскадрильи 800-го полка Я. Фесенко, обычно спокойный на земле, в воздухе был неистов и бил фашистов без жалости и пощады. Смело и решительно действовал Фесенко в каждом полете, каким бы рискованным он ни был. В руках комиссара тяжелый Ил-2 как бы терял свой вес и сохранял лишь крылатость и мощь.
Так, в начале, декабря Я. Фесенко повел шестерку "илов" к Белому и на подходе к городу обнаружил выгружавшийся эшелон противника.
- Бьем фашистов! - скомандовал он по радио ведомым; и первый устремился в атаку.
Сперва сбросили фугаски, затем ударили из пушек и пулеметов по гитлеровцам, которые, сломя голову, убегали от вагонов. Подожгли в голове железнодорожного состава цистерну с горючим, а в хвосте - два вагона с боеприпасами. От взрывов местность осветилась яркими вспышками. Вагоны и прилегающие к станции постройки заполыхали огнем.
Вражеские зенитчики явно "зевнули" и вдогонку начали обстреливать штурмовики. Снизу вверх потянулись пунктирные строчки пулеметных очередей, загремели артиллерийские выстрелы. Когда Фесенко сбросил последние бомбы, его самолет сильно тряхнуло. Он густо задымил и стал терять высоту.
В такой ситуации следовало оставить машину и воспользоваться парашютом, но коммунист Фесенко отчетливо сознавал, что значит для него оказаться на территории, занятой врагом, и направил горящий "ил" в центр выгрузки...
Штурмовики, увидев гибель своего комиссара, с утроенной силой набросились на врага и буквально разметали эшелон.
Еще более интенсивной стала работа штурмовых полков, когда наземные войска, пробиваясь вперед, на запад, и встретив на своем пути сильно укрепившегося противника, не задержались, а обошли город Великие Луки с севера и юга и замкнули кольцо окружения на западе, между Великими Луками и крупным железнодорожным узлом Новосокольники.
Оказавшись в окружении, гарнизон Великих Лук, используя прочные старинные здания и другие каменные постройки, зарыв в землю танки, которые остались без горючего, превратил этот пункт в довольно мощную крепость. Гитлеровцы сопротивлялись отчаянно. Вот тогда и потребовалась помощь штурмовой авиации.
Перед корпусом Рязанова была поставлена задача: с воздуха парализовать сопротивление окруженного гарнизона, нанести удары по укрепленным точкам и этим помочь войскам 8-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии "раскусить" этот крепкий "орешек".
Многие экипажи работали только по этой цели. Чуть позже разведка обнаружила, что на помощь окруженному гарнизону со стороны Новосокольников движется большая колонна танков и моточастей противника. Таким образом, для штурмовиков появилась еще одна, не менее важная цель.
Командир корпуса Рязанов, не мешкая, дал команду одним полкам добивать уже выдыхающийся гарнизон в Великих Луках, остальных перенацелил на разгром свежих частей, находящихся на марше.
...Этот вылет шестерки "ильюшиных" возглавил командир эскадрильи 820-го штурмового авиаполка капитан В. Светличный. Собравшись в районе аэродрома Луга строем "клин", "илы" легли на курс к цели.
Погода, как и прежде, не баловала - мела колючая пурга, низкая облачность прижимала машины к земле.
Минут десять шестерка шла вдоль дороги, которая почти совпадала с курсом полета. Лишь изредка по ней проскакивали мотоциклисты, легковые машины.
А вот и то, что нужно: по дороге растянулась большая колонна танков, бронетранспортеров с мотопехотой, замыкали "шествие" танки.
Капитан В. Светличный подал команду перестроиться в правый "пеленг". Заместитель комэска лейтенант Л. Ячменев тотчас занял место в хвосте строя.
По команде ведущего "Атака!" экипажи бросились на врага. Одновременно ударили по голове колонны и по зенитным установкам, которые обнаружили себя еще раньше, до подхода группы к цели. Затем прошлись вдоль всей колонны. Несколько танков запылали, из бронетранспортеров начали выскакивать гитлеровцы, врассыпную бросились от дороги.
При выходе из атаки штурмовики заметили другую колонну, чуть поменьше, чем головная. И снова экипажи в работе. На головы врагов полетели бомбы, дымные шлейфы потянули за собой эрэсы...
Капитан Светличный решил "проутюжить" обе цели еще раз, теперь в обратном направлении. Но из-за облаков вывалились два "мессершмитта". Без прикрытия "илы" оказались в довольно трудном положении. Ведущий не успел построить "круг", как на него насели два "мессера". Один из снарядов разорвался справа у смотрового окошка, разбив бронированное стекло. Несколько осколков попали в летчика, и он потерял сознание...
На свой аэродром Светличный не вернулся. В полку его считали погибшим. Это подтвердили и ведомые комэска, видевшие, как горящий самолет врезался в землю. И все-таки Светличный остался жив: очнувшись, он вывалился из пылающей машины и в нескольких десятках метров от земли раскрыл парашют. Раненого летчика подобрали красноармейцы из 9-й гвардейской стрелковой дивизии и сразу же отправили в медпункт, который размещался в деревне Сахны.
Проявил мужество, не растерялся в подобной ситуации и комиссар эскадрильи 667-го авиаполка старший лейтенант Н. Кулаков.
По данным разведки, противник начал скапливать свои войска в двадцати километрах юго-западнее Великих Лук. С рассветом шестерку "илов" поднял командир полка майор Григорий Петрович Шутеев.
Погода для этого времени была обычной: облачность, сыпалась снежная крупка. При подходе к высотке 190,0 экипажи заметили крестатые коробки танков, тяжелую артиллерию, крытые брезентом грузовики. Ведущий сразу же приказал сделать сброс бомб с малой высоты, на втором заходе открыть пушечно-пулеметный огонь. Налет был весьма удачным. Группа легла на обратный курс.
Оставалось совсем немного до переднего края наших войск, несколько километров, и тут на Кулакова насел "мессершмитт". Он дал две очереди. Одна прошила левый элерон, вторая пришлась по кабине. Кулакова ранило в руку. А снизу забили зенитки. Раздался взрыв, машину сильно тряхнуло, и она загорелась. Огонь пробился в кабину, и на летчике начала тлеть одежда. Мотор работал с перебоями, но скорость резко падала. Только при помощи триммера удалось чуть поднять самолет. Спасение было в одном - парашют! Но не так-то просто выбраться из кабины: заклинило фонарь. Кулаков несколько раз пытался открыть его, но безуспешно. Тогда, согнувшись, он стал на сидение и, собрав всю силу, уперся спиной в колпак. Вылетев вместе с ним, потянул за скобу парашюта...
