Конан, уже не торопясь, взглянул наверх, мысленно истово поблагодарив своего сурового покровителя – Крома! Он не сомневался: это именно его Небесный защитник послал ему столь странного напарника! Этого волка!

После краткой мысленной благодарности варвар прошёл три шага, отделявшие его от лежащего на земле и ещё хрипящего тела. Наблюдать агонию совсем уж было расслабившегося и торжествовавшего победу перестраховщика Конан не стал. Тем более, что он, в отличии от большинства своих противников-колдунов, не получал наслаждения от наблюдения за страданиями жертвы.

Вместо этого киммериец повернулся к серому напарнику, и сказал:

– Спасибо. Ты пришёл вовремя.

Волк, разумеется, не ответил, но посмотрел киммерийцу в глаза.

Конан кивнул ему.

Повернулся снова к поверженному трусу. Тот явно умирал. Тогда Конан вынул из голенища лежащего сапога второй кинжал, и перерезал до конца всё ещё слабо трепещущее горло. С позвоночником пришлось повозиться – всё-таки – не меч! – но он справился.

И вот уже остекленевшие глаза чародея смотрят в его глаза с высоты зажатой в руке отсечённой головы, которую киммериец держит за волосы. Но прежде чем обратиться в последний раз к поверженному магу, Конан глянул на «напарника»:

– Тело – если хочешь – твоё!

Волк, сразу резко, словно презрительно, отодвинувшийся от туловища, снова посмотрел варвару в глаза.

Конан хмыкнул:

– Согласен. Я тоже не стал бы такого есть!

Он повернулся к голове, где ещё светились странным блеском глаза:

– Отвечаю на единственный, и наверняка мучающий тебя вопрос. Киммерийцы никогда не лезут в воду, не прихватив оружия. Хранят его воткнутым в ил между ног. А где спрятал, вылезая из воды…

Зажал между ягодицами! Тренированные мускулы. Всё ясно?

Странно, но глаза мигнули.

Конан кивнул:

– Ладно. Нехорошо издеваться или глумиться над мёртвыми. Но если б я спросил о твоём последнем желании, ты бы насторожился. И мне не удалось бы так просто убить тебя, – Конан не извинялся и не старался оскорбить мертвеца. Он просто констатировал факт, – Итак. Твоё последнее желание!

Голова промолчала. Но – Конан мог бы поспорить на остаток своего гонорара! – глаза сменили выражение удивлённого гнева на – просто ненависть.

Откровенную и понятную.

Однако киммериец вовсе не был в претензии.

Ненавидеть его – право каждого. Чародея. Будь то – живого, или мёртвого.

Он положил голову рядом с собой на траву, и полез в суму: где-то там, в её необъятных недрах, хранилось всё необходимое и для таких случаев.

Последнее прибежище очередного несостоявшегося Властелина Мира: простой полотняный мешочек, наполненный самой обычной солью…

Ему нужны «доказательства».

А наместник наверняка отлично помнит лицо наглого чародея.

Тайную долину они покинули, двигаясь рядом. Перед походом вполне спокойно и мирно пообедали вяленным мясом из Конановских запасов. Зверь спокойно шёл у ноги киммерийца, всем видом показывая, что совсем не боится того. Конан понимал, что на перекрёстке они расстанутся, потому что слишком разные у них пути и судьбы.

Но он был рад, что судьба, или небесный Покровитель свели его с мужественным и надёжным другом хоть на краткий миг.

И он совсем не жалел о предстоящем расставании: ведь они, работая «командой», добились того, чего хотели!

Один из них – отомстил!

А другой – честно заслужил свою плату!

2. Конан и Опал Нэсса.

«… и будет богатой и благополучной жизнь жителей страны,

когда опал получит, что предначертано ему Скрижалями,

и Избранные двенадцать взойдут на моё ложе!»

(Из Кодекса пророчеств Тимуды Несравненной.)

– Стой, где стоишь, или превратишься в дикобраза!

Конан аккуратно поставил на землю приподнятую было ногу.

Неторопливо повернулся, не забыв, впрочем, проверить, торчат ли из голенищ сапог рукоятки верных кинжалов, и удобно ли будет, если понадобится, выхватить меч. Его поразило не столько то, что он, опытный воин, вор-профессионал и следопыт, не обнаружил присутствия врагов, сколько то, что голос звучал тоненько-пискляво, и слышался словно от земли – как если бы говоривший сидел, и был маленьким ребёнком.

Поэтому картина, открывшаяся его взору, не явилась для варвара сюрпризом: человек, который отдал ему приказ, оказался карликом, и его рост не превышал трёх футов. Впрочем, при более внимательном осмотре странного воина выяснилось, что тот всё же не совсем карлик – у тех головы как у обычных людей, а тело непропорционально мало – а, вроде, лилипут. Всё в его фигуре казалось вполне пропорциональным: и голова, и торс с жилистыми руками, держащими небольшой лук с наложенной стрелой, и ноги, обутые в миниатюрные, но хорошей выделки, сапоги.

– Это ты, что ли, собрался утыкать меня стрелами? – в голос Конан старался сарказма или иронии не подпускать, чтоб ненароком не обидеть кроху, хотя ему уже стало смешно. Смешно от нелепости ситуации: как если бы белка сказала тигру, что сейчас она его загрызёт!

Его собеседник отнёсся к вопросу серьёзно: махнул рукой, и приказал:

– Бойцы. Покажитесь.

Из-за кустов с обеих сторон прогалины бесшумно вышли, или с земли поднялись, около двадцати лучников. Выражения лиц у них оказались достаточно свирепы, чтоб Конан поверил, что они и правда могут пострелять в него. И не успокоятся, пока не достигнут того эффекта, который обещал предводитель. Поэтому он кивнул:

– Я понял. И чего вам от меня надо?

Предводитель, казалось, опешил на долю секунды. Потом вновь нахмурил брови:

– Нам – ничего. Кроме того, чтоб ты объяснил, какого Варкисса ты зашёл на нашу территорию, и чего тебе здесь надо?

Конан невольно почесал в затылке. Но врать смысла не увидел:

– Собственно говоря, я иду за опалом Нэсса. Мы кое с кем договорились, что я достану этот камень из заброшенного Храма Пурха, и этот «кое-кто» отвалит мне за него немного денег. Или много. Это уж, смотря на чей взгляд.

– Так, понятно. А почему ты не спросил нашего разрешения на проход через нашу территорию?

– А потому что до вот этой самой минуты я и не знал о вашем существовании. Меня никто не предупредил о том, что этот лес – чья-то собственность. Но если дело только в этом, я готов исправить ошибку: я, Конан-варвар, приношу свои искренние извинения, что вторгся в ваши владения без спроса. И прошу вашего разрешения на проход через вашу территорию! – Конан всегда считал, что глупо завязывать бой, когда можно попытаться договориться. Да и не хотелось ему этих милых бедолаг убивать.

Предводитель, казалось, смутился ещё больше. Потом глянул на своих подчинённых, и жестами подозвал к себе троих более пожилых мужчин отряда. Они о чём-то оживлённо зашептались, изредка бросая на киммерийца сердито-настороженные взгляды.

Затем троица расступилась, и предводитель вышел чуть вперёд:

– Мы, вообще-то, торгуем с людьми из Шопесты. И они отлично знают и нас, и наши правила. Так что нам непонятно, как они могли тебя не предупредить… Но мы знаем и тебя, Конан-варвар. И верим тебе на слово. Потому что ты – человек чести. Поэтому если ты пообещаешь, что не тронешь наших селений, и не будешь покушаться на наших женщин, мы разрешим тебе проход через наши владения, и даже дадим проводников – чтоб ты скорее вышел на путь к Храму. Устраивают тебя наши условия?

Конан огромным усилием сдержался, чтоб не рассмеяться от души.

Их женщины! Покуситься на крошек, едва ему по пояс!.. Ха! Но…

Может, они действительно, искренне верят в то, что их женщины – самые желанные и красивые?!

Да и на здоровье! Ему разные экзотические туземочки, разумеется, нравятся, но – трёхфутовые!.. Это уже перебор.

– Я, Конан-киммериец, обещаю вам, что не буду покушаться на ваших женщин. И селенья ваши не трону.