Тео опускает голову, аккуратно берет Мел за руку и, перевернув её тыльной стороной вверх, целует девичьи пальцы. А затем, не дожидаясь её согласия, - развязно в приоткрытые губы.

- Спокойной ночи, Мелани. - говорит он, разворачиваясь и шагая к дверям.

- Почему ты не называешь меня Тот?

Тео останавливается, замерев на месте. Мел беспомощно хмурится.

- Это ведь моё новое имя.

Парень, оглянувшись, белозубо скалится.

- Потому что я влюблен в Мелани Камбелл. - простодушно отвечает он. - А не в какую-то Тот.

Тео уходит, а Мел еще долго стоит на месте, упрямо не позволяя себе рассчитывать на правдивость его слов.

Глава 19. Держась за руки

Он так близко.

Такой теплый и родной, сейчас он дышит жаром и имеет раскаленный до предела взгляд. Откровение в его глаз завораживает, от него мурашки бегут по телу, а руки начинают предательски дрожать.

Он прекрасен. От тяжести его тела становится тяжело дышать и даже сброшенные на пол вещи не спасают - всё жарче, жарче, никакой прохлады. Дыхание, движения, ленивые прикосновения сухих губ и языка.

Мел цепляется за его волосы и вскрикивает, когда он резко двигает бедрами, входя до предела.

Зверь. Он просто животное.

Ему плевать на её боль, на то, что происходит в мире, на настоящее, прошлое и будущее, на людей. Он вернулся и больше не оставит её. Ни на секунду - это слишком больно. Больнее и страшнее, чем какой-то жалкий рак.

- Не уходи больше. - просит она, подаваясь навстречу его широким объятиям, и доверчиво прижимается щекой к его шее. - Прошу, не оставляй меня. Я так скучаю...

- Я здесь, Мел. - шепчет он ей в волосы. Жар становится сильнее. - Я здесь. Я здесь...

Всё тает. Жар поглощает темнота.

Тео исчезает. Мел просыпается.

Минуту она не шевелится. Две, три, пять. Чувство такое, будто кто-то разом переломал все кости и разорвал внутренности, но она чудом продолжает жить.

Это волшебство или проклятие?

Я смотрю на Мел и сжимаю её холодную ладонь. Девушка не реагирует.

- Теперь ты знаешь. - шепотом говорю я, привлекая её внимание. Мел кривит губы.

- Прости. - беззвучно произносит она.

- Ничего. - качаю головой я, сильнее сжимая её руку. - Всё будет хорошо, детка. Я тебе обещаю.

- Сама-то веришь?

- Не особо. - честно признаюсь я. - Но мы живы, а значит, у нас есть шанс.

- На что?

Я выразительно моргаю. Она понимающе кивает.

- Сделаем это, когда наступит нужный момент. - говорит она. - Я больше не могу.

- Осталось совсем немного, а потом... Я сожгу это поганое место.

Мел слабо улыбается.

- Я любила его, представляешь?

- Я знаю.

- Это грустно, правда?

- Да, грустно. Но я, слава Богу, не понимаю тебя. Не понимаю такой любви.

- Поймешь, когда потеряешь.

Я нервно сглатываю и опускаю взгляд.

- Об Эване так ничего и не слышно? - спрашивает Мел. Я отрицательно качаю головой. - Я уверена, он вернется.

- Может и не возвращаться. Без него мне будет легче дышаться.

Затем, будто по закону подлости, я подрываюсь на кровати, заходясь в диком приступе кашля. Мел хлопает меня по спине, но я огораживаюсь рукой.

- Ты больше не будешь курить. - говорит она. - Не думала, что всё зайдет так далеко. Ингалятор с тобой?

- В сумке.

После ингаляции действительно становится легче. Мы с Мел наконец поднимаемся с кровати. Я иду в душ, Мел чистит зубы, потом мы меняемся местами, переодеваемся и спускаемся на кухню выпить кофе.

Над "Домом" будто повис черный купол из алкоголя, наркотиков и скорби. Все разбиты, как Мел, и я боюсь даже представить, что сейчас чувствует отец Тео. Наверняка ему еще хуже. Хотя, казалось бы, куда хуже?

На кухне сидит, закидываясь таблетками, Бьянка. Она запивает пилюли вином и приветственно нам кивает. Мел падает на соседний с ней стул, достает из пачки сигарет, лежащей на тумбе, одну штуку и закуривает. Я присаживаюсь за кухонный стол, складываю руки на его гладкой поверхности и так сижу, уставившись перед собой.

В висках стучит желание бросить всё прямо сейчас и сбежать, пока мне в спину будут целиться мои "друзья". Умру, и что с того?

Я смотрю на Мел, пока она переговаривается о чем-то с Бьянкой и берет у неё полупрозрачный пакетик с каким-то порошком, после чего прячет его в карман. Блондинка кивает, хлопает синеволосую по плечу и уходит. Я провожаю её взглядом.

- Хочешь вмазаться? - говорит Мел, усаживаясь возле меня. Я неопределенно качаю головой. - Я сдохну, если не вмажусь.

- И когда ты начала колоться?

Девушка затягивает сигаретой и пожимает плечами.

- Не знаю. - ворчит она, стряхивая пепел в пепельницу. - Недели две назад. Это не героин, можешь не волноваться.

- Конечно. - фыркаю я, поднимаясь с места. Я отбираю у Мел сигарету и тушу её. Девушка с безразличным видом выдыхает дым вперед. - Я ради тебя жопу рву, а ты колись, пожалуйста. И знаешь, лучше бы я не пошла за тобой, честно. Просто задрал твой видок. Такое впечатление, будто это нормально.

- Что именно? - апатично интересуется девушка, но я этого уже не слышу, оглушительно хлопая дверью и выбираясь во двор.

***

Неделя за неделей: день сменяется днем, для кого-то - доза дозой, стопка стопкой, один заход другим. Каждый последующий день дается мне с трудом, но буквально через две недели мне становится легче. Знаете, это будто синяк, который со временем перестает болеть, если на него не давить. Иногда, чтобы не забыть, я давлю на него, ловлю кайф от боли, мучаюсь и иду дальше.

От Тео нет вестей, но нет и подтверждения того, что он умер. После того случая мы с Мел практически не разговариваем.

Да, не разговариваем. Но первым толчком к примирению для меня оказывается случайно подслушанный разговор:

- Ты не понимаешь, что значит зависимость. - Рашель всхлипывает, откидывает голову назад и теперь упирается затылком в стену. Она подносит дрожащую руку, между пальцами которой зажата сигарета, к губам и судорожно затягивается. Затем она поворачивает лицо в сторону какой-то темной фигуры и говорит, опуская голос до шепота. - Это когда ты готов на всё ради дозы. На всё. Абсолютно. У тебя не остается ничего святого, тебе плевать на правила, какие-то элементарные нормы и всю остальную дрянь. Кажется, что между тобой и счастьем пропасть, а доза дает возможность просто... переместиться на другую сторону.

Она откидывает густую прядь с лица, озлобленно кривит губы и шмыгает носом.

- А ломка... Некоторые не могут это пережить, так что же ты хочешь от себя? Ты давно в зеркало смотрела? - она издает короткий нервный смешок. - Мелкая дура. Ты готова унижаться ради того, чтобы получить желаемое? Конечно же нет! Мне, правда, не приходилось конкретно унижаться... Дилан доставал столько, сколько нужно, но когда мы с ним были в разрыве... Больше этого не повторится. Я вела себя, как сучка, но сейчас всё изменилось.

Она замолкает всего на секунду, после чего продолжает.

- Я люблю его, а он любит меня.

- Так уверена в этом? -говорит темная фигура.

- Да, конечно. Мы пережили многое, держались вместе. Он привык ко мне, к моему поведению и... телу. - затем она улыбается. - Дилан не влюбляется просто так. А в меня он влюблен.

Она улыбается еще шире, видимо, заметив взгляд собеседника, и продолжает:

- То, что он оставил тебя в живых, ничего не значит. Ему плевать на тебя, ясно? Плевать. Ты - никто.

Мелани поднимается со своего кресла, выдыхает облачно дыма, тушит сигарету о подлокотник рядом с рукой рыжеволосой и растягивает губы в ухмылке.

- Ты, должно быть, разводишь перед ним ноги с ужасно покорным видом. - она цепляется большими пальцами за карманы джинсов и, на ходу развернувшись, шагает в противоположную от меня сторону. - Я восхищаюсь этому! Не каждая сучка может быть такой шлюхой для одного-единственного!