нравилось в профессоре.
Неожиданно парень вздрогнул, почувствовав под босыми ногами влажную траву. И тут же улыбнулся. Ему нравилось ходить босиком, нравилось чувствовать, как ветер треплет волосы, прибивая пряди к лицу. Он неспешно прогуливался вокруг маленького фонтана. Мансер мгновенно оказался рядом с ним, положил тяжелую руку на плечо, и они вместе спустились по тропинке к парку. И не понятно было, защищает ли телохранитель его от возможного нападения, или же от всех подряд.
А так же Драко скучал по Гарри. Но старался игнорировать это чувство. Кто бы мог подумать, что он, Драко Малфой, станет другом Гарри Поттера. Да еще и наслаждаться этим. Пока они оба учились в Хогвартсе, соперничество между ними никогда не было веселым и дружеским. И Драко до сих пор не мог понять, как же они умудрились сблизиться.
Но здесь, в Имении, среди членов прайда все казалось иным. Драко твердо знал, что здесь никто не воспримет его симпатию к парню как-то неправильно. Здесь не надо было притворяться, не надо было постоянно бояться показать себя глупым, не надо было скрывать от других тот факт, что он счастлив. В школе же это было невозможно. Постоянное беспокойство, что кто-то может увидеть то, что для чужих глаз не предназначено, заставляло контролировать каждое свое движение. Скрывать собственные слабости и выискивать чужие.
Здесь все было намного лучше, к такому выводу пришел Драко, стоя лицом к лицу с Мансером. Если он нуждался в крепких объятиях, то мог их получить сразу же. Драко счастливо улыбнулся, когда Мансер поднял его на руки, поняв, чего хочет юноша. Прокатиться на руках любимого мужчины. Держаться за шею. Чувствовать гибкое мускулистое тело. Драко вздохнул от
настоящего удовольствия.
Естественно, к мехам его еще никто не брал, но Драко уже не мог прекратить думать о том, как это произойдет. А в том, что это случится, парень не сомневался. Наверное, если бы он жил не в прайде, то даже прошедшие роды не заставили бы его сменить ориентацию. Но рядом с двумя телохранителями он не мог не думать о том, как будет, когда эти двое будут любить его.
Волшебный мир не особенно хорошо воспринимал гомосексуальность, но в прайде… Женщин ценили, как носителей жизни. их сделали священными. Мужчины оказались в положении, когда женщины сами выбирали себе партнера, если хотели зачать. Мужчины не ложились с ними только для того, чтобы получить удовлетворение.
Драко никогда не хотел мужчину-любовника. До недавнего времени. Даже веселый Амрис не заставил его сменить предпочтения. Но все равно что-то изменилось. Он не знал точно, как это получилось, не был уверен, что это нормально в прайде, но не мог перестать фантазировать о том, как займется любовью с двумя мужчинами.
Ну ладно, не просто некими безликими мужчинами, а со своими телохранителями. Конкретно, с Мансером и Яджи. Ему нравилось их
присутствие, нравились их прикосновения. И была ненавистна сама мысль, что придется расстаться с ними, когда придет время возвращаться в Хогвартс. Он и раньше использовал любую возможность вернуться домой, чтобы увидеться с ними. Хотя, раньше он не задумывался над причинами. Рядом с ними он чувствовал себя в безопасности, нужным и любимым. И никто в школе не знал о его чувствах. Оба мужчины жили глубоко в его сердце, подальше от чужих глаз и насмешек. Потому что он не сможет пережить комментарии Крэбба или Гойла, или еще какого-нибудь слизеринца. Только не о прайде или своих телохранителях.
Последние два года он отдалился от жизни прайда. И постоянно задумывался, как так Мансер и Яджи, и что же за чувство движет ими. Драко даже попробовал экспериментировать с другими парнями. И ничего не получилось. Тогда он решил, что с девчонками это, по крайней мере, безопасно. Он перетрахал очень много девчонок. Были и слизеринки, и ревенкловки, и гриффиндорки. Как то встречаться с девушками из Хаффлпаффа не доводилось, но не особенно и хотелось.
Теперь он пытался представить, как бы все сложилось, если бы еще в школе они смогли бы подружиться с Гарри. Пытался понять, возбуждает ли его Поттер. Гарри красив, стройный, страстный. Да. Но слишком молодой. Драко нравились девушки его возраста. Но мужчины… Оказалось, что он предпочитает тех, кто старше, сильнее, внушает доверие и страх. И понял, что целиком и полностью предан Мансеру и Яджи. Его сердце поняло это раньше, чем тело и разум. Он сильнее прижался к Мансеру, поглаживая мускулистую грудь. Мужчина довольно заурчал, уткнувшись носом в белокурые волосы парня. но при этом держа в поле зрения всех, кто находился рядом.
И, Господи, Драко почувствовал, как начинает возбуждаться. Тело стало словно восковое, в ушах звенело, в паху сладко заныло. Впервые после родов. Он и не думал, что так скоро начнет думать… да что там, желать секса. Но однако же сходил с ума от желания. Внутри бушевал голод, пустота и желание быть заполненным так, как случилось однажды. Он даже пожалел, что его тело так быстро возвратили в нормальное состояние. Поэкспериментировать было бы интересно. Но зная своих телохранителей, он понял, что те не смогут взять женщину к мехам. Даже если это юноша с временными женскими частями тела.
Сейчас желание захлестнуло его. Он знал, что для Мансера это не станет тайной. Вер-леопард с его острым обонянием сразу почувствовал изменения в запахе Драко. Большая рука сильнее обхватила его ягодицы. Нет, в этом жесте не было ничего грубого. Они с Яджи вообще не могли вести себя грубо по отношению к блондину, и тряслись над ним, словно тот был хрустальным. И жест этот был таким правильным. И Драко знал, что они оба никогда не причинят ему вреда, хотя оба были намного больше Амриса, а
ведь размеры Второго его испугали. Но Мансер и Яджи были другими. Он не боялся их. Они касались его с почтением, их прикосновения несли только нежность и заботу, тепло и вожделение… и любовь. И когда это наконец случится, Драко не собирался
пугаться. Все его существо пело от нетерпения и желания.
Улыбнувшись, парень осторожно поцеловал местечко над пульсирующей венкой на шее Мансера. Этот мужчина терпеливо ждал. И Драко счастлив был оттого, что стал Матерью. Что у него теперь есть двое сыновей. Он знал, что с нетерпением будет ждать, когда они вырастут. И ждал этого без тревоги и беспокойства. И возможно, впервые он готов был признаться в этом перед всеми. Он знал своем место в прайде, знал, что нужен прайду. И та боль, которая поселилась в его душе, когда он узнал, что никогда не станет ликантропом, наконец, исчезла. Сейчас это не имело никакого значения. Он был Матерью.
И оставалось надеяться, что Гарри тоже счастлив. Он видел его мельком в тот день, когда Гарри приходил посмотреть на малышей. Но Мансер и Яджи не пустили его, с их маниакальным стремлением защищать. Они выставили Гарри за дверь. Но скоро они начнут пускать к ним посетителей. Хотя у Драко не было сомнений, что если бы им позволили, они бы закрыли дверь его спальни ото всех еще на несколько лет.
Драко надеялся, что с Гарри все в порядке. Он слышал о том, что Троя забрали братья Уизли. И о том, как плакал Гарри, приняв слишком близко к сердцу тоску своего любовника. Наверное, до него дошло, что Люциус не берет случайных любовников в свою постель, что Люциус любил другого котенка, и, оставив его, испытал настоящую боль.
Ему хотелось, чтобы Гарри испытал хоть что-нибудь, что не причиняло бы ему боли. Прайд пытался показать Гарри свою любовь, но для парня, казалось, этого было не достаточно. Драко подумал, что впредь надо пытаться лучше. Гарри был слишком важен для прайда, и требовалось убедить Поттера, насколько он нужен всем им, почувствовал заботу, не только Люциуса - всех. Фактически, ему хотелось сделать хоть что-то, чтобы увидеть Гарри счастливым. Блондин прикусил губу.
Ликантропы приняли Танит своей королевой. Женщины прайда были довольны. Жизнь в прайде текла своим чередом, но смогли ли они показать Гарри, что приняли его? Безусловно, они называли его Избранным, но для мальчика, как Гарри, выросшего в нелюбви и тоске по настоящей семье, этого было мало. Тут необходимо было нечто большее.
