В последние дни Гарри обнаружил, что многие сокурсники – да и студенты помладше, начиная чуть ли не с четвертого курса – откровенно засматриваются на него. В отличие от прошлых лет, когда на него смотрели как на героя пророчества и только, это внимание оказалось неожиданно приятно. Гарри наслаждался откровенным желанием и жадными, возбужденными взглядами, скользившими по его соблазнительной фигуре. Зелья, которыми все это время пичкал его Драко по приказанию Люциуса, сработали как нельзя лучше. Плечи раздались – немного, но все-таки заметно. Исчезла излишняя худоба, оставив соблазнительную гибкость уверенного в себе хищника. А еще Гарри заметил, что ему стало легче общаться с сокурсниками. Он перестал стесняться, когда тот же Симус рассказывал очередной анекдот «с перчинкой». Точнее, он наконец-то начал понимать, в чем смысл этих анекдотов, и почему, услышав их, часть девушек краснеет, часть заливисто хохочет, а манерные слизеринки возмущенно фыркают. И стало очень смешно следить за Невиллом, очевидно не въезжающим в смысл повествования о птичке на толстой ветке. Перед Гарри наконец-то раскрылся мир, который он, вечно занятый борьбой с Волдемортом, раньше даже не замечал. И мир этот, полный страстных взглядов, любовных страданий и телесных удовольствий ему несказанно нравился.

* * *

– Ты долго будешь копаться? Papa нас ждет через час, а до Хогсмита идти Мерлин знает сколько. Потти, ну что ты на себя любуешься, как барышня! – Драко раздраженно плюхнулся на кровать прямо в утепленной осенней мантии. Хэллоуинское настроение было испорчено окончательно, и даже предвкушение визита в отчий дом стремительно испарялось. А все из-за Поттера. Мордред дернул рара пригласить того на празднование в Малфой-мэнор. Мало того, что это гриффиндорское недоразумение чуть ли не с утра оккупировало его любимое зеркало, так теперь они еще и опаздывают!

– Перестань ворчать, а? Тебе не угодишь. То я слишком лохматый, то слишком долго причесываюсь, – Гарри, не переставая прихорашиваться, весьма похоже передразнил капризный тон Малфоя. – Лучше скажи, почему Люциус так настаивал, чтобы я был в школьной форме? Я понял, что носить джинсы под мантией – это моветон, но штаны из драконьей кожи…

– А штаны из драконьей кожи – это пошлость и мещанство.

– Зато возбуждает, – он одернул манжеты белоснежной рубашки и еще раз поправил красно-золотой форменный галстук. – Все, можем идти.

– Прятаться не будешь? – Драко рывком встал с кровати и огляделся в поисках мантии-невидимки, которую нерадивый владелец постоянно засовывал куда-нибудь подальше от чужих глаз, да там и забывал.

– Вот еще! – фыркнул Поттер и снова выгнулся перед зеркалом, пытаясь рассмотреть, не помялась ли мантия на спине. – Все давно в Большом зале, празднуют и только рады будут, если я не приду. От меня последнюю неделю полфакультета шарахается, я своими шутками всех окончательно достал.

Он бросил последний взгляд на свое отражение, еще раз одернул манжеты и вышел в коридор.

– Шутками? – хмыкнул Драко, накладывая на дверь своей комнаты запирающие заклинания. – Лучше скажи, развязностью. В жизни не думал, что всего за месяц скромный гриффиндорец может превратиться в такое…

– Такое что? – нехорошо прищурился Поттер.

– Такое соблазнительное, развратное, распущенное существо, – выкрутился Драко.

– То-то же!

Так, шутливо перебраниваясь, они прошли через холл и проскользнули на улицу. Двери школы оказались не заперты: то ли ждали кого-то из важных гостей, то ли Дамблдор решил, что после пира студентам захочется прогуляться. Как бы то ни было, но двое беглецов беспрепятственно добрались до Хогсмита, где Гарри под руководством любовника приобрел бутылку неплохого вина в подарок Люциусу, после чего они активировали портключи.

* * *

Прибытие в поместье прошло как-то буднично. Ни тебе толпы Пожирателей, ни довольного, хоть и скрывающего это за обычной невозмутимостью Люциуса. Даже фонари у парадного подъезда оказались какими-то тусклыми. Тоска и обыденность. Ну, разве что Поттер в этот раз для разнообразия не упал, а только споткнулся, но удержался за плечо Драко и тихо выматерился сквозь зубы. Портключи он ненавидел по-прежнему.

Эльф, встретивший молодого хозяина и гостя у дверей, предложил проводить Гарри в его комнату, а Драко отправился к себе, бросив на прощание:

– Когда придешь в себя, попроси Дисси показать тебе, где библиотека. Отец будет ждать там через три четверти часа, как только сможет оставить гостей.

– В библиотеке? – в голосе Поттера послышалась издевка. – И это обещанный мне праздник?

– Мерлин, какое чудовище я сотворил! – театрально простонал Малфой, удаляясь по коридору. – Подожди хоть до вечера!

На три четверти часа терпения у Поттера предсказуемо не хватило. Покрутившись перед зеркалом и в очередной раз убедившись, что мантия не измята, а волосы уложены в соблазнительном беспорядке, который ему теперь весьма нравился, Гарри выглянул в коридор. Там было пусто и довольно темно.

– Экономят, хорьки! – недовольно пробурчал он и решил прогуляться по поместью. Любопытно же! А если он заблудится, всегда можно будет позвать эльфа – пусть выводит. И вообще, его пригласили на праздник, а не сидеть в темной комнате и не забавляться с Люциусом в библиотеке. Точнее, не только забавляться.

Размышляя таким образом, Поттер добрался до перекрестка двух длинных коридоров. Посмотрел направо, потом налево – никакой разницы. Обернулся. Пожал плечами и свернул направо: его привлекла негромкая музыка, доносившаяся из глубины коридора.

Пушистая ковровая дорожка вывела его к ярко освещенной мраморной лестнице, широкие ступени которой спускались в огромный, залитый сиянием свеч холл. Здесь музыка была слышна громче, а когда Гарри спустился к дверям бального зала и осторожно потянул их на себя, на него обрушился настоящий вихрь звуков. Музыка уже не лилась – она гремела, взвивалась и затапливала поместье, подхватывая и унося с собой. Гарри заглянул в приоткрытые двери. Громадные мраморные колонны, казалось, поднимались выше, чем в Большом зале. Под потолком сверкали огромные, размером с хижину Хагрида, хрустальные люстры – да так ярко, что Гарри даже зажмурился. Ничего себе! Это ж у Малфоев не поместье, а настоящий дворец. Понятно, почему хорек кривит рожу при одном взгляде на Уизли. После такой роскоши Нора явно выглядит… да никак она не выглядит! Зато… зато у Уизли крепкая семья. Гарри задумался на минуту, смог бы он прямо сейчас бросить Малфоев и выбрать жизнь с Джинни. Потом решил, что не стоит портить себе праздник подобными мыслями и решительно шагнул вперед.

Зал был полон народу, поэтому Поттер не спеша пробирался вдоль стеночки, стараясь не наступить никому на мантию, и с открытым от удивления ртом разглядывал танцующие в центре зала пары. Что танцевали, понять он не смог, но явно что-то древнее и волшебное, потому что по телевизору такую музыку не передавали.

Внезапно перед ним возник домовой эльф с подносом, заставленным бокалами с белым вином. Гарри подцепил один, пригубил: сладкое. Он решительно прихватил еще бокал и погрузился в толпу.