– Да вы горите! – прохладная рука МакГонагалл легла ему на лоб. – Давайте-ка мне вашу домашнюю работу и идите в башню, отлежитесь, если уж так не хотите в больничное крыло.
– Я… я не сделал, – прошептал Гарри, окончательно покраснев. – Мне… плохо было…
МакГонагалл охнула, очевидно, решив, что ее ученика терзают уже почти сутки, и Гарри поспешил ее успокоить, утверждая, что приступ миновал, и что ему сейчас намного лучше. При этом он старался не смотреть на Малфоя, который демонстративно закатил глаза, показывая свое отношение к столь откровенному вранью.
– Хорошо, мистер Поттер, если вы так говорите... – наконец сдалась профессор. – Можете сдать работу завтра, а сейчас продолжим урок.
* * *
Время до конца занятия прошло для Гарри как в тумане. Его попеременно мучили сильнейшая эрекция, раскаяние во лжи и стыд за собственное грехопадение. Колокол, известивший об окончании урока, застал его как раз на последнем, и в коридор Гарри вышел, чувствуя себя грязным, совращенным и чуть ли не изнасилованным. Соблазненным мерзким слизеринцем. О да, Малфой был причиной всех его бед. Отвратительный, наглый, развратный Малфой, который сейчас стоял, небрежно-изящно привалившись к резной полуколонне, очевидно, ожидая, пока его жертва выйдет из кабинета.
Стараясь избежать нежеланной встречи, Гарри ускорил шаг, но не тут-то было. Сильные властные руки обвили его талию, и юноша услышал шепот, от которого его самобичевание мгновенно улетучилось:
– Шрам, говоришь?
– Да… – выдохнул Гарри, растворяясь в обволакивающем его наслаждении.
– И сильно болит? – острые зубы прикусили мочку уха, слегка потянули.
– Нет…
– Хочешь еще? – горячее дыхание щекотало шею сзади, заставляя Гарри чуть ли не плавиться в объятиях слизеринца. – Я хочу. Ты такой соблазнительный, такой сладкий. Так кричишь, когда тебе больно. Тебе ведь это нравится, да, Гарри? Нравится мне подчиняться, нравится, как я беру тебя, соблазняю. Ты же придешь сегодня, верно? Туда же, где мы были вчера…
– Малфой, – простонал Гарри, заставляя себя буквально выдраться из ласково обнимающих его рук. – Ты извращенец. Ты с ума сошел. Ты… ты меня заставил. И изнасиловал. Вот именно, изнасиловал! – Поттер, распаляясь все больше, уже яростно шипел, почти переходя на парселтанг, не забывая при этом оглядываться – не дай Мерлин, кто из студентов услышит, что он выясняет отношения с Малфоем. – Ты грязный, мерзкий, голубой хорек. Ты мне отвратителен. Меня тошнит от одного твоего присутствия…
Хлоп! Пощечина была настолько стремительной, что Гарри даже не заметил, как слизеринец поднял руку, чтобы его ударить.
– Изнасиловал? – Малфой недоуменно, словно ничего и не произошло, приподнял одну бровь. – Ну надо же, а я всегда считал, что если мой партнер в постели стонет, умоляя взять его, то это не изнасилование. Выходит, я ошибался. Ни один Малфой никогда не был насильником. И, обвиняя меня в подобном, ты оскорбляешь честь моего рода. Так что дуэль, Поттер. Сегодня. В семь часов.
Отрывистые слова повисли в воздухе, и еще долго Гарри казалось, что он слышит их эхо, мечущееся между каменных стен.
* * *
Остаток дня у Поттера не заладился. Через десять минут после разговора с Малфоем его нашли друзья, убежавшие было вперед и вернувшиеся, когда поняли, что Гарри отстал. Гермиона настояла на том, что ему необходимо показаться в Больничном крыле, а мадам Помфри промурыжила там до самого обеда, влив в Гарри с десяток общеукрепляющих зелий. Варил их, несомненно, Снейп – уж больно гадостными на вкус они были. Во время обеда Гарри по-прежнему проклинал жесткие хогвартские скамьи, а также мучительно пытался вспомнить, где именно будет происходить назначенная дуэль. Время он помнил точно – семь часов вечера, почти сразу после окончания чар, которые сегодня стояли последней парой. А вот место… Но не спрашивать же у Малфоя! В конце концов, Гарри решил, что постарается проследить за слизеринцем – чары-то у них вместе. Тот наверняка занесет сумку в свою комнату, а потом пойдет на место дуэли.
План, как показало время, был бы почти гениальным, если бы в него не вмешался профессор Флитвик. За всеми своими переживаниями Гарри совершенно забыл, что эссе по чарам у него выглядело ничуть не лучше, чем по трансфигурации. Точнее, оно вообще никак не выглядело, поскольку Поттер забыл его написать. И вспомнил об этом не на часовом перерыве после ЗОТИ (он судорожно рылся в учебнике, пытаясь отыскать дуэльные заклинания позакавыристее), и даже не на перемене перед чарами, а ровно в тот момент, как профессор со словами «Ваша работа, мистер Поттер?» протянул руку к его тетради.
– Профессор Флитвик, Гарри себя вчера очень плохо чувствовал, – раздался голос Грейнджер. Все-таки иногда ее вмешательство бывало весьма кстати.
– Ну что же, надеюсь, сегодня вам лучше, мистер Поттер. Вы же сможете задержаться после урока и написать эссе на пятнадцать дюймов о чарах Фиделиус?
Гарри печально кивнул и виновато опустил взгляд, неожиданно заинтересовавшись царапинами на парте, а потому не заметил, что сидевший через ряд Драко остался весьма доволен сложившейся ситуацией.
Чары Фиделиус были одними из немногих, о которых Гарри действительно мог написать эссе на требуемые пятнадцать дюймов. В свое время, пытаясь разобраться с виновностью Сириуса, он довольно много читал об этом заклинании, а так как на третьем курсе его мозги не были заняты размышлениями об одном блондинистом мерзавце, то хоть какая-то информация в них осела. Размеренно скрипя пером и периодически покусывая его кончик, Гарри изливал свои познания на пергамент и чувствовал себя вполне благодушно до тех пор, пока не поднял голову и не уперся взглядом в часы. Короткая стрелка заметно перевалила за семь, а длинная, миновав горделивую готическую V, стремительно нагоняла напарницу. Проще говоря, было почти половина восьмого, и Малфой уже минут двадцать ждал его где-то в подземельях. А где – Гарри не знал!
Мурашки пробежали у него по спине: «Малфой» и «ждал» в одном предложении понятия не совместимые. Поттер быстро дописал эссе, сдал его профессору и почти бегом ринулся в подземелья. Почему ему было так важно застать проклятого хорька, Гарри не мог ответить даже себе.
«Пусть он будет там, пусть он будет…» – твердил Гарри, перепрыгивая через исчезающую ступеньку главной лестницы. «Не может быть, чтобы мне так не повезло», – повторял он, сбегая по лестнице к кабинету зелий. Так, еще два поворота и… как он проникнет в гостиную Слизерина, Поттер предпочитал не задумываться. Поворот, еще один и…
– М-мать! – наткнувшись на что-то высокое, он едва не ослеп от удара и полетел на пол, упав на многострадальную пятую точку.
– Ну и куда ты так торопишься? – полюбопытствовал Драко, разглядывая его с высоты своего роста. – Уж не ко мне ли на свидание?
– Какое на х*** свидание?! Ты меня на дуэль вызвал, – взвился гриффиндорец и, подумав, добавил чуть обиженным голосом: – А где – не сказал.
– Поттер, ты вообще замечаешь, сколько материшься? – Малфой, изящным жестом поддернув брючины на коленках, уселся на корточки и провел указательным пальцем по губам гриффиндорца. – Это нехорошо. У тебя отвратительные манеры. Ты не приходишь на дуэли, прилюдно оскорбляешь меня, да еще и материшься так, что гоблины могут позавидовать. И знаешь, что я думаю?