Коммунисты и комсомольцы полка обратились к командованию с просьбой похоронить Мастеркова на Родине.

Вскоре по указанию командующего 2-й воздушной армией генерал-полковника авиации С. А. Красовского на полевой аэродром прибыл транспортный самолет Ли-2. Летчики, техники, мотористы прощались со своим боевым товарищем. В новой офицерской гимнастерке лежал в цинковом гробу Саша. Русые волосы аккуратно причесаны. Спокойный, красивый, он, казалось, просто спал.

Друзья несли ранние живые цветы к его изголовью, а душу рвал на части траурный бетховенский марш. В скорбном молчании замер почетный караул...

И как последняя память - боевой листок эскадрильи в траурной рамке с портретом Саши и статьей, которую подписали все летчики полка. Она была их клятвой отомстить за смерть Александра Мастеркова, не давать пощады врагу, бить его до полного разгрома.

Похоронили его в Москве, на Калитниковском кладбище.

Около двухсот раз взлетал он в грохочущее небо Великой Отечественной войны, около сорока раз ходил на штурмовку с бомбометанием, бесстрашно провел сорок воздушных боев и лично сбил восемнадцать вражеских самолетов.

Четыре боевые награды получил на прифронтовых аэродромах. А пятую, самую высшую - орден Ленина и медаль Золотая Звезда - получить не довелось: высокое звание Героя Советского Союза ему присвоили посмертно.

Московская комсомольская организация и комсомольцы завода "Динамо" могут по праву гордиться своим славным старшим товарищем.

Нашей работой довольны.

Десять дней летчики полка прикрывали Ил-2 и сами штурмовали войска противника в предгорьях Татр, в районе Гирсдорф, Розен, Арнсдорф, Турниц, Приборн. Прижимаясь к земле, они "утюжили" вражеские окопы, огневые позиции, колонны автомашин.

Противнику был нанесен огромный урон в танках, бронетранспортерах и живой силе. Об успешной работе истребителей и штурмовиков над полем боя, хорошем их взаимодействии и слаженной работе говорят радиограммы с командных пунктов.

"Маршал Конев приказал личному составу 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии, принимавшей участие в массированном налете на противника в районе Гирсдорф, Никласдорф, объявить благодарность.

Командующий 2-й Воздушной армией Красовский".

"За все дни исключительно доволен работой. Шлю массу благодарностей за хорошую работу. Удвойте силы. Осталось мало, ронять славу не будем, мы гвардейцы, оправдаем это.

Командир 2-го гвардейского штурмового авиационного корпуса генерал Слюсарев".

"Работали отлично. Командир 34-го стрелкового корпуса объявил всем летчикам благодарность".

"Работу сегодняшнегб дня 26.3. 1945 г. командующий 59-й армией оценивает отлично".

А вот отзыв командования 93-го гвардейского штурмового авиаполка:

"...В течение марта 93-й гвардейский штурмовой авиационный полк произвел около пятисот боевых вылетов и только благодаря отличной работе летчиков 5-го гвардейского истребительного авиаполка не имел ни одной потери от истребительной авиации противника. Летный состав 93-го гвардейского штурмового авиационного полка остался доволен работой истребителей, выносит им свою благодарность и желает дальнейших успехов в боевой работе.

Командир гвардейского шап подполковник Шумский".

Особо отличились летчики в борьбе по ликвидации окруженной группировки противника в районе Шенбрун и Приборно.

Этой операцией войска нашего фронта очистили всю освобожденную территорию от очагов сопротивления гитлеровцев и теперь могли переключить свое внимание на подготовку сокрушительного удара по последнему оплоту фашистской Германии - Берлину.

На Берлин.

Мобилизовав все свои последние резервы, фашисты превратили Берлин и его окрестности в неприступный вал. Только в самом городе было построено ими более четырехсот различных железобетонных сооружений, все нижние этажи зданий были превращены в опорные пункты. На перекрестках, засыпанные щебнем, стояли танки и артиллерийские установки. Общая глубина обороны, включая город, тянулась на сто с лишним километров. Немецкое командование бросило против частей и соединений Советской Армии все свои силы. На подступах к Берлину было сосредоточено около двух тысяч самолетов, в том числе новых типов "хейнкелей", "мессершмиттов", более сотни реактивных истребителей Ме-262 и самолетов-снарядов системы "мистель". Наличие развитой сети аэродромов обеспечивало возможность широкого маневра авиации противника.

Верховное Главнокомандование тщательно разработало план предстоящей операции. В нем основной упор делался на четкие, согласованные действия двух фронтов: 1-го Украинского и 1-го Белорусского. Задача нашего 1-го Украинского состояла в том, чтобы мощным концентрированным ударом разгромить оборону немцев на реке Нейсе в районе Форст и, развивая успех прорыва, подвижными силами устремиться вдоль автострады на Берлин. Часть сил должна была завязать бои за овладение городом, другая, наступая на запад в обход, соединиться с войсками 1-го Белорусского фронта, затем выйти широким фронтом на реку Эльбу и не дать таким образом берлинской группировке фашистов отойти на запад.

С большим нетерпением ждали войска начала Берлинской операции. Весь личный состав нашей истребительной дивизии гордился тем, что ему выпала ответственная задача участвовать в штурме фашистского логова.

Конечно, летчики знали, что враг будет сопротивляться с яростью обреченного, поэтому к штурму гитлеровской цитадели готовились тщательно.

В эскадрильях проходили партийные и комсомольские собрания, на которых обсуждались конкретные вопросы подготовки предстоящей операции. Летный состав тщательно изучал по картам район боевых действий, аэродромную сеть ВВС фронта на случай вынужденной посадки. Техники еще и еще раз осматривали и проверяли самолеты, чтобы те работали, как хорошие часовые механизмы. Для лучшего обеспечения боевой работы штурмовиков и надежного непрерывного прикрытия с воздуха наших войск, штаб дивизии перебазировался ближе к линии фронта. Полк обосновался на полевой площадке у деревни Каниг.

Перед началом боевых действий личный состав построили на аэродроме под развернутым гвардейским знаменем. Начальник штаба полка Калашников зачитал обращение Военного совета фронта.

"Боевые друзья! Пришло время нанести врагу последний удар... Стремительным и героическим штурмом мы возьмем Берлин... За нашу Советскую Родину - вперед на Берлин!"

16 апреля в 6 часов 15 минут залп нескольких десятков тысяч орудий и минометов возвестил начало битвы за Берлин. Войска 1-го Украинского фронта после мощной артиллерийской и авиационной подготовки под покровом плотной дымовой завесы перешли в наступление. С утра туман немного мешал летчикам, но потом погода улучшилась, стало ясно. Тогда-то они парализовали немецкую авиацию.

Вражеская оборона по реке Нейсе в первый день наступления была прорвана, подвижные части стремительно бросились вперед. Наша авиация, выполнив первую часть своей задачи, перенесла удары в глубь немецкой обороны, сопровождая пехоту мощными бомбовыми ударами, огнем пушек и пулеметов.

События развивались очень быстро. Нужна была большая оперативность и четкое взаимодействие, чтобы не допустить ошибки: не нанести удар по своим войскам. Перед каждым вы лагом требовалась новая информация о положении войск, новые данные о противнике.

В течение трех последующих дней гвардейцы сопровождали штурмовиков и бомбардировщиков в районе Котбус, Рогозен, перенося свои удары все ближе и ближе к Берлину. Итог: более двухсот боевых вылетов и шесть сбитых "Фокке-Вульфов-190".

18 апреля шесть Ла-5 во главе с Попковым сопровождали десять Ил-2 в район Котбуса. Прижимаясь к земле, штурмовики смело "утюжили" вражеские окопы и огневые позиции. Над целью завязался воздушный бой с шестнадцатью "Фокке-Вульф-190". Старший лейтенант Глинкин, находясь в ударной группе, короткой очередью сбил левофлангового "фоккера", другой самолет загорелся от меткой очереди Белякова.