По благословению Патриарха Всея Грузии Илии II

Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской православной церкви

(ИС Р16-606-0272)

В Грузии святого Гавриила (Ургебадзе) почитают особенно широко. Повсеместно. В России его имя также обретает все большую известность. Рассказы об этом необычном подвижнике Православия XX столетия, нашем современнике, появляются и в печати, и в других средствах массовой информации. Наиболее важным в деле расширения почитания святого Гавриила, наверное, являются свидетельства лично знавших его людей. В 2015 году мы провели серию интервью с целью собрать материал для этой книги. Не было ни плана, ни «формата», ни пожеланий редактора или издательства – только живые разговоры и воспоминания, которые и продиктовали нам содержание книги. Поэтому ее подлинными авторами являются в первую очередь рассказчики – те люди, которые поделились своим личным опытом общения с ним.

Детские воспоминания мы услышали от сестры отца Гавриила Джульеты (Джигитян-Вариани). Ценные штрихи к его жизненному пути добавил друг детства отца Гариила архимандрит Иоаким (Асатиани), который является живым свидетелем известной истории со сжиганием отцом Гавриилом портрета Ленина. Владыки Даниил (Датуашвили), Николай (Пачуашвили) и Серафим (Джоджуа) были еще мирянами, когда впервые познакомились с отцом Гавриилом в кафедральном соборе Сиони в Тбилиси. Владыка Даниил, будучи уже в сане иеромонаха, служил в монастыре Самтавро в то время, когда там окончательно поселился отец Гавриил. Владыка Иосиф (Киквадзе) в это время был настоятелем находящегося рядом с Самтавро мцхетского кафедрального собора Светицховели. Игуменьи Мариам (Микеладзе) и Феодора (Махвиладзе), монахини Текла (Сихарулидзе) и Евдокия (Дадунашвили) пришли каждая в свое время в монастырь Самтавро сначала трудницами, затем послушницами, а потом уже были пострижены в монахини не без деятельного участия отца Гавриила. Сейчас уже протоиереи, а тогда миряне Зураб Цховребадзе и Арчил Миндиашвили, миряне Звиад Ониани, Тамуна Иоселиани и Нино Канделаки были прихожанами монастыря Самтавро, где получали духовное окормление у отца Гавриила и были свидетелями его жизни. Необычным образом появилась в книге история владыки Александра (Ищеина) – в результате стечения обстоятельств мы узнали, что и на его духовном пути оставил след отец Гавриил.

Данную книгу можно назвать портретом или даже наброском к портрету отца Гавриила. Слово «портрет» в нашем случае будет более уместным, чем «икона», по той же причине, по какой жизнеописание святого человека часто сильно отличается от его жития. Однако мы надеемся, что этот портрет приведет хотя бы одного человека к живому опыту общения с отцом Гавриилом, который возможно приобрести в молитве к нему и в Евхаристической чаше через единение с Господом нашим Иисусом Христом. Его же слава да пребудет всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

И наконец, о названии книги. В качестве заглавия мы использовали фрагмент фразы из «Чина великого водоосвящения», которую часто можно было услышать уст отца Гавриила, исповедника и юродивого: «Велий еси Господи, и чудны дела Твоя, и ни едино же слово довольно будет к пению чудес Твоих».

Никто не знает, какого происхождения была наша мама. Говорят, что как-то одна очень большая семья была проездом через Тифлис[1]. У них родился ребенок, и они не смогли его забрать, а ставшая нам бабушкой женщина как раз мечтала взять ребенка и, как только родилась моя мать, взяла ее и выходила. Бабушка нашу маму очень, очень сильно любила, все старалась ей отдать, следила за ее здоровьем, дала гимназическое образование. Она была уже очень старенькая, когда взяла маму на воспитание, поэтому старалась выдать ее замуж пораньше, чтобы у нее был какой-то покровитель и она не осталась бы в возрасте 1314 лет одна. У нас раньше женщины выходили замуж очень рано. Маме подобрали жениха, оказался очень положительный человек – Василий Ургебадзе. Варварушка, мама моя, ему полюбилась. А она тогда даже не понимала, что такое замужество, как это – выходить замуж, потому что почти не имела контакта с другими семьями. Знала, что есть мать, а как живет семья: муж, жена, – она этого не понимала. Потом, конечно, повзрослела, в 14 лет вышла замуж, а в 15 лет у нее уже родилась Эмма – моя старшая сестра. В 17 лет родился второй ребенок – мой старший брат Михаил, а потом, в 19 лет, – Василий. При рождении его назвали Годердзи. Однако, когда маме было 20 лет, а Годердзи был еще грудным ребенком, мужа мамы – Василия Ургебадзе – убили. Это был 1931 год, голодные времена, они с бабушкой вдвоем выхаживали детей. Надо сказать, что мама была очень красивая: невысокого роста, беленькая-беленькая, синеглазая-синеглазая, таких синеглазых я вообще не встречала. Ее приглашали работать в театре, но тогда были другие нравы, и бабушка говорила моей маме: «Знаешь, Варя, нельзя в театр идти, у тебя маленькие дети. С нравственной точки зрения тебе не стоит работать в театре».

Джульета Джигитян-Вариани

Кто были родители матери отца Гавриила – Варвары – неизвестно. Это был революционный период. Ее родители сказали, что у них серь езные проблемы, и оставили Варвару в семье армян, дав большие деньги на ее содержание. Они сказали, что если смогут вернуться, то заберут ребенка, но не вернулись. Женщина из принявшей Варвару армянской семьи как раз подрабатывала, ухаживая за детьми; она в свое время нянчила княжеских детей. Когда отца отца Гавриила – Василия – убили, мать воспитывала троих детей одна, ей было очень трудно, времена были тяжелые. Потом она уже не смогла одна обеспечивать детей и вышла замуж за армянина по фамилии Джигитян.

Звиад Ониани

Мама устроилась на работу, продавала «Воды Лагидзе» на проспекте Руставели. А потом как-то ей сказали: «Ты знаешь, есть один человек, очень интеллигентный, красивый. Может быть, ты выйдешь за него замуж?» Детей-то надо поднимать, они маленькие. Их даже предлагали отдать в приют, но мама и бабушка не захотели. И вот познакомилась наша мама с моим отцом примерно в 26 лет; ему тогда было уже 59, но он был очень представительный, красивый, хороший специалист в области экономики, окончил гимназию, из обеспеченной семьи, братья его получили образование в Женеве. Мама согласилась выйти за него замуж. Он умер в 72 года; к тому времени дети уже были взрослые, а мне еще и 12 лет не испольнилось, когда папа скончался. То есть я моим братьям и Эмме сестра только по матери.

Мы все жили в мамином и бабушкином доме. Рядом с нами была церковь святой Варвары. Там проводили крестные ходы, торжественные службы, а мы играли прямо во дворе этой церкви – ограды тогда там не было. Васико[2] то, что видел в церкви, потом хотел воспроизвести и среди своих сверстников; ну, а им это все было неинтересно. И вот Васико возьмет палку с тряпочкой и торжественно так идет, как будто с иконочкой. Это с детства в нем было. Он был на семь лет старше меня, мне тогда было года 3–4.