- Согласуем позиции, - сказал Мастер, усаживаясь у маленького компа и вставляя в него дискету.

- Согласуем, - спокойно ответил Гастон, но по тому, как он подался вперед, я понял, что разговор будет нелегким.

Впрочем, Мастер даже не покосился в его сторону. Видимо, все это он предвидел заранее.

- Вчера вечером, - сказал Мастер, обращаясь ко мне, - Ольга предложила разместить на всех палубах биопробы из своего запаса. В каждом секторе по одной. В пять двенадцать по бортовому часть биопроб засветилась.

- Чьи? - спросил я взволнованно.

- Да, - сказал Мастер и кивнул. - Это первое, что приходит в голову. Но знать надо не чьи, а где.

Он пробежал пальцами по клавишам, и на дисплее появился тот же разрез рейдера, что я видел в операторской. Какое-то время я внимательно разглядывал его, пытаясь сориентироваться. На второй палубе срез проходил через жилую каюту, и я не то чтобы понял, а просто угадал в ней каюту Соннерса.

- Луч... - тихо сказал я. - Тонкий луч...

- Да, - кивнул Мастер. - Оказывается, нас обстреливают. И обрати внимание, какая точность! Ведь это все равно, что попасть камнем по пуле. - Он повернулся к Гастону. - Ты говорил с Ольгой, Гастон?

- Ну, говорил, - сказал Гастон медленно. - Результаты, понятно, предварительные. Но общая картина такова. В клетках по непонятной причине начинают рваться углеродные связи. Однако энергия высвобождается не в виде тепла, а в виде светового излучения. Через несколько часов наступает полное истощение и смерть.

- Ну и что ты думаешь по этому поводу?

- А вам удалось установить вид излучения? - вопросом на вопрос ответил Гастон.

- Нет. - Мастер покачал головой. - Но Кен не теряет надежды. Он пишет новую программу для анализаторов.

- А источник?! Вы определили, где он находится?

Не отвечая, Мастер смотрел на Гастона, но тот выдержал его взгляд.

Я не мог оценить происходящее, потому что многое для меня оставалось за кадром. У Гастона, узнавшего обо всем от Ольги, было время осмыслить ситуацию. И что-то он нащупал такое, что не нравилось Мастеру. Хотелось бы знать - что.

Стараясь сориентироваться, я не вмешивался, откинувшись на спинку дивана.

- Нет, - наконец сказал Мастер. - Мы определили только две плоскости. И ты это уже понял. Более того, я думаю, ты даже знаешь, что я хочу предложить.

- Может быть и знаю, - сказал Гастон. - Но ты все равно предложи. Серхито будет интересно услышать это от тебя.

Я понял, что им обоим нужна моя реакция. По ней они могли судить, как отнесется к предложению экипаж.

- Нужно сместить и развернуть корабль, - сказал Мастер, повернувшись ко мне. - Тогда следующий луч даст возможность определить их координаты. У нас уже есть две плоскости. Нужна третья.

- Следующий луч? - переспросил я, подчеркнув слово "следующий".

- Следующий луч - следующая жертва? - сказал Мастер со странной улыбкой. - Я тебя правильно понял, Серхито? Конечно, Второй, умирать не хочется никому.

Он назвал меня по-старому - Вторым, хотя после смерти Яна я уже не был вторым пилотом, а стал джамп-драйвером и, значит, его заместителем. Однако Мастеру зачем-то понадобилось подчеркнуть мою новоиспеченность. Может быть, он хотел отстоять свое право принимать решения? Странно, я на это и не претендовал.

Я почувствовал, что злюсь на него. Кроме того, мне было непонятно, почему он не сообщил экипажу, что Ольга размещает биопробы. Впрочем, надо было выслушать Мастера до конца.

- У меня есть план, - сказал он и поджал губы, отчего его слова прозвучали особенно весомо. - У нас есть тяжелые скафандры. Они защищают лучше, чем оболочка корабля. Вы это знаете. Правда, их всего семь штук. Но теперь их хватает всем.

- Одному не хватает, - заметил Гастон.

- Считай, что этим одним буду я, - отмахнулся Мастер. - Главное, что они снабжены генераторами аксионного поля. Я думаю, в них мы пересидим ЭТО.

Он замолчал, глядя на меня, и я понял, что пришло мое время. Я собрался, как перед прыжком.

- Хорошо, Мастер, - сказал я. - Звучит заманчиво. Но какова вероятность того, что защита скафандров не пропустит это излучение? Вы не пробовали посчитать?

- А какова вероятность того, что за оставшееся время мы отойдем на безопасное расстояние? - быстро ответил Мастер. - Мощности излучения мы не знаем. И места источника не знаем. Куда двигаться? Впрочем, кое-что мы посчитали. Вероятность невысокая. Но и не такая, чтобы трусить. Ноль тридцать пять - ноль сорок.

- Это немного... - пробормотал я.

Я понимал Мастера и даже немного сочувствовал ему. По-своему он был прав. Затратить всю жизнь на аримаспов, вылавливать все время дырку от бублика и вот, на пороге ухода из Службы, наконец настичь их и осознать, что цель выскальзывает из рук - это было, наверное, очень тяжело. И все же в таких делах нужна тройная страховка, а у нас ее не было. Три трупа, четверть экипажа - в этих условиях по всем законам, людским и Божеским, следовало отступить.

Нет таких тайн, которые стоили бы жизни людей. Тем более, что никто не мешал нам вернуться. Мы могли окольцевать систему погран-радарами, чтобы определить вектор движения, если аримаспы захотят убраться из этого района; добраться до базы и организовать потом нормальный поиск. С киберразведчиками, автоколлапсерами, рейдерами высокой защиты, стационарными аннигиляторами, в конце концов. Создать эшелонированное прикрытие и спасслужбу.

- Немного? - переспросил Мастер и в голосе его отчетливо прозвучал расплавленный металл. - А два на десять в минус четвертой, что мы, вернувшись, застанем их здесь - это много? А десятки следов и ни одного за пятьдесят лет контакта - это как? А "Гермес", погибший, но не прекративший поиска - это на какие весы?

- Послушай, Мастер, - сказал вдруг Гастон. - Я думаю, тебе надо показаться Ольге. Пройти обследование. С тобой что-то не в порядке. Может быть, это психоз? Ведь мало того, что ты людей готов погубить, ты даже собой не дорожишь. "Я буду без скафандра!" А о корабле ты подумал? Ты ведь капитан!

- Капитан нужен для того, - сказал Мастер, - чтобы принимать решения в ситуациях большой неопределенности. А пилотировать корабль можно и без капитана. - Он вдруг успокоился, и я не сразу понял - почему. - Значит, вы против, - резюмировал он.

- Ну, - протянул я. - Надо подумать...

- Думать некогда, - жестко сказал Мастер. - Собирайте экипаж. Через двадцать минут. Здесь же. Тогда и поговорим.

В том, что разговор будет непростым, я не сомневался. Но начало пропустил, хоть и сидел в самом центре кают-компании, под фрагментом Галактической фантазии Тернера. Я вспоминал себя на первом курсе, Лайму Трувэ, которая вела у нас Теорию Контакта, и то, как однажды она разрыдалась прямо в аудитории. В тот раз она комментировала шестую главу Руководства, где говорится про осторожность. Только после этого я узнал, что флаг-капитан Седых, погибший на Силвер-Ю, был когда-то ее мужем.

В себя я пришел лишь после того, как Мастер, обведя глазами всех собравшихся, сказал:

- Ну, кто хочет высказаться? Дело серьезное. Прошу желающих.

Это, ей-Богу, было лишним. Ситуация была экстремальной, а в экстремальных ситуациях обычный порядок не годится. Принимать хором решение здесь все равно, что голосовать: идти в атаку или нет. Решение должен принимать капитан. Устав дает ему такое право, и вряд ли кто когда-нибудь возражал против этого. Но, видимо, Гастон все же смутил Мастера, и тот захотел разделить ответственность с экипажем. Только, на мой взгляд, зря. Он должен был сам принять решение, и решение это должно было быть абсолютно однозначным: вернуться на базу и готовить новую экспедицию.

Я незаметно оглядел сидящих в кают-компании. Все они, кроме разве что Евы, уже разменяли или близились к тому, чтобы разменять свой космический десяток. Гастон принадлежал к ветеранам; он даже родился на звездолете. Кен и Лизи участвовали в высадке на Валгаллу. У Ольги за плечами было уже три срока на разных форпостах. А Рей, тот вообще пришел в Поиск из Патруля, где служба, пожалуй, еще похлеще, чем у нас.