Известие о скорой и страшной смерти Ильи ошеломило Максима Петровича. Он долго сидел и смотрел на кейс, оставленный ему его товарищем. Он вдруг «обнажённо» понял, кого он потерял. Друга! Верного друга! Вот ведь какая коллизия – столько лет прожили, столько помогали друг другу, а таким вот его не считал. Знал, всегда поможет, откликнется, всё сделает что в его силах и ничего взамен не будет просить. Они даже, как говорится, и «не пили ни разу», хотя поводов для этого было не мало. И вот теперь его нет! Остались от него только воспоминания, да эта странная просьба, хотя почему же странная? Решение этой проблемы могло много значить в его судьбе. Очевидно же – она очень важна была для него, вон даже какую сумму сумел выделить на проведения расследования. И ведь что удивительно, в этой, как теперь оказалось, страшной, тяжелейшей ситуации очень трезво рассуждал, как настоящий специалист, – без эмоций. Другой бы на его месте такого наговорил, а он анализировал. Эх, Илья, Илья! И как же ты, такой «тёртый калач», в ловушку угодил? Ведь знал же, сам сказал! И вот на тебе – угодил! Наверняка кто-то из «сильных мира сего» на него надавил, вынудил ехать в этот капкан. Повинуясь «сиюминутному решению», набрал номер секретаря Ильи:

– Катюша, это Максим Петрович… Да знаю я, уже сообщили. Ты можешь вспомнить поминутно, что произошло. Когда Илья Степанович вернулся в свой кабинет?.. Во второй половине дня?.. Что? Что?.. Кто передал это сообщение? Нечипурюк Аркадий Всеволодович… Быть в пятнадцать часов в администрации в кабинет номер восемь… Так, а скажи-ка мне, Катюша, сам-то Илья Степанович кому-то говорил о своей поездке?

– По телефону только своим замам Виталию Филипповичу и Кондрату Егоровичу, с ними он и поехал. О других разговорах я не знаю. У него же есть и другие возможности…

– Да-да, я это знаю. А не по телефону, может, кого вызывал?

– Вызывал ещё одного зама – Романа Петровича, с ним говорил почти час. О чём не знаю. Роман Петрович сейчас вместо Илья… Степа…но…ви…ча…

– Катенька, не время слёзы лить. Этим не поможешь, а только время потеряешь. Лучше скажи мне, как повёл себя Роман Петрович после получения этого страшного известия?

– Он… он оставил за себя Константина, своего помощника, и умчался на место происшествия. А когда вернулся, тут же связался с Сергеем Фёдоровичем, которого ещё Илья Степанович послал с группой в усадьбу. Затем вызвал к себе своих помощников Ивана и Костю, с ними долго о чём-то говорил, то отпускал, то возвращал их. Потом все куда-то разъехались, в офисе осталась только охрана, да и машин сильно поубавилось. Да вот я сижу на всякий случай.

– Правильно делаешь, Катюша. Помни, Роману Петровичу сейчас очень трудно, ему надо помочь выстоять. Ты мне очень помогла.

Опустив трубку, надолго задумался. Затем принялся составлять состав группы расследования, план его действий. Но всё «валилось из рук», ничего толкового не приходило на ум и странно, он всё чего-то ждал, было такое предчувствие. И дождался.

В одиннадцатом часу ночи пришло сообщение о гибели вора в законе Лосиноостровской группировки. Странное дело – его убили тем же способом, что и Илью. Что это? Заметают следы и маскируются, или натуральная месть Романа? А Нечипурюк? Ведь втихую поговаривают тут, в прокуратуре, о том, что он связан с криминалом, является их представителем в администрации. Он же, эта сволочь, похоже, и заманила Илью в западню. Тому никак нельзя было не ехать в назначенное время к чину администрации, такое непозволительно никому. Да, похоже на это. Но возможно и другое. Кто-то из авторитетных приказал Нечипурюку вызвать Илью к назначенному времени на Старую площадь и одновременно приказал этому Лосиноостровскому пахану сделать засаду, а затем убрать его, чтобы сохранить своего крота в этом гадюшнике. Но вполне возможно, это Роман сам каким-то образом вычислил эту сволочь и убрал тем же способом, дав понять остальным действующим лицам, что их ждёт, если они не прекратят своих действий против них. Насколько я знаю этого Романа, он именно так бы и действовал в аналогичных ситуациях. Но это легко установить, посмотрим завтра, каков будет Нечипурюк. Если с ним что-нибудь произойдёт, то это, скорее всего, работа Романа.

Он ещё с часик поприкидывал, но посмотрев на часы, решил прекратить, домой не ездить, а переночевать в кабинете. Заварил себе чая, достал печенье, из холодильника колбасы с хлебом и маслом, сделал бутербродов, попил, поел. Затем, всё убрав, постелил на диване и улёгся спать. Спал тревожно, всё ему снился Илья и «силился» чего-то объяснить, показать, но почему-то ему всегда кто-то мешал. Утром встал «весь разбитый», сходил умылся, побрился, заварил покрепче кофе. В это время зазвонил телефон. Он взял трубку. Говоривший представился. Максим Петрович его, конечно, знал, вернее, слышал о нём. Да и как не слышать? Доверенное лицо «семейки», выполнявшее их самые деликатные поручения. Но вот сам Максим Петрович дела с ним не имел – не тот уровень! Говоривший предложил встретиться, желательно поскорее и где-нибудь на нейтральной почве. Таким людям не отказывают – себе дороже! Через полчаса они сидели в дорожной кофейне, сильно расплодившихся в Москве в последнее время. Визави Максим Петровича не стал долго «ходить вокруг да около». После дежурных фраз сразу же изложил суть своего предложения:

– Его, то есть Максима Петровича, просят возглавить неофициальное расследование факта исчезновения Космоленского Лаврентия Марковича. Для этого ему выдаётся чек на сумму в триста тысяч долларов, всё, что понадобится сверх этой суммы, должно быть лично Вами обосновано. По завершении расследования будет передан ещё чек на сумму в двести тысяч долларов. При этом Вам предоставляется право распределить её согласно Вашему мнению. О результатах работы Вы должны будете доложить лично мне. Вам необходимо выяснить судьбу Лаврентия Марковича – убит или похищен. А также кто заказчик и кто исполнитель? Отводимое время на расследование – неделя. Вся необходимая помощь Вам будет предоставлена, опять же через меня, другими словами – Вы излагаете свои просьбы, а я принимаю необходимые меры.

Максим Петрович ненадолго задумался и, наконец, спросил:

– Кто из прокуратуры знает о Вашем предложении? Сколько времени Вы отводите на принятие мной решения? Почему обратились именно ко мне?

– Отвечаю по первому пункту. Только генеральный прокурор, он извещён о конфиденциальности такого расследования; по второму – не более полутора часов; по третьему – в настоящее время из действующих работников прокуратуры Вы наиболее подготовленный и грамотный специалист, Вам доверяют другие работники. Не сомневаюсь, на Вашу просьбу поучаствовать в этом деле откликнутся многие из тех, кому Вы предложите. Всё?

– Извините, ещё один. Вы кому-нибудь уже предлагали это?

– Пока нет. Разрешите откланяться. Через полтора часа я Вам перезвоню. Если Вы примите моё предложение, то к Вам подъедет мой помощник и привезёт конверт, в нём будет чек на триста тысяч долларов. Кстати, Максим Петрович, за эти деньги Вам не нужно будет отчитываться вообще.

Откровенно говоря, с этой публикой Максиму Петровичу очень не хотелось связываться. Он отлично знал – она из тех, кто «мягко стелет, но жёстко спать», им только кончик мизинчика покажи, как они всю руку оттяпают, особенно этот Иосиф Александрович Макузон. О нём-то он был наслышан. Собственно финансовыми возможностями Илья его уже обеспечил и не в пример этому Макузону, а за них в этом государстве ныне всё можно узнать, да и у него в генеральной тоже кое-чего имеется, всё-таки он не в последних чинах. И при этом очень даже хорошая позиция – работаешь и отчитываешься только перед своей совестью и никому, кроме памяти Ильи да собственного слова, не обязан ничего говорить и можно ничьи указания не слушать. Но с другой стороны, если он примет предложение этого босса, можно многое сделать, узнать то, что другим способом чрезвычайно трудно, как говорится, сейчас – весьма затратно. В любом деле есть свои плюсы и минусы, важно чтобы плюсов было всё-таки побольше и они весомые. Он ещё не пришёл к окончательному решению, вдруг услышал звонок.