– И что мы можем сделать?

– Это я у тебя спрашиваю! Либо парня найди, либо докажи, что не вернется. Придумай что-то.

– Я понял.

– Он понял! А чем ты вообще все это время занимался? – шеф был раздражен и говорил на повышенных тонах.

– Другим делом, труп отравленный… на скамейке…

– Да кому какое дело! Есть важные дела – а есть проходные. Вот про аренду – важное дело. А это…

– Но там же убийство! Отравление!

– Послушай, КК, – сказал шеф, – там неизвестный труп, который никто не ищет, а здесь – живые люди! От которых судьба твоя зависит, между прочим. Ясно тебе?

Повисла недолгая пауза.

– Вот видишь, лестница стоит? – спросил шеф, – показывая на прислоненную к стене стремянку. – Твоя карьера, это идти по ступенькам вверх. И такие дела, как с арендой – с сильными мира сего – могут поднять тебя на пару ступенек за раз. А твой труп безымянный, если ты не завязнешь в этом деле как в болоте, – в лучшем случае не скинет тебя оттуда, где ты уже стоишь. Правда ты и так почти на полу.

КК молчал.

– Все, иди работай.

КК вышел из кабинета в странном состоянии. Внутри боролись желание доказать, что он не тряпка и может раскрыть оба дела, и нежелание что-либо делать дальше в принципе. Когда он дошел до своего стола, второе, похоже, готово было перевесить.

Но работа есть работа, и переборов себя, КК отправился на поиски камер, в объективы которых теоретически мог попасть Стенли, когда вышел из своего офиса в последний день.

Как ни странно, несмотря на все нежелание заниматься арендатором, КК в этом деле удалось немного продвинуться. Камера на углу улицы отчетливо показала, что никого, похожего на Стенли мимо не проходило. Значит, выйдя из офиса, Стенли не пошел налево. Оставался единственный путь – направо. Дальше, камере дорожного наблюдения удалось заснять Стенли на светофоре. Единственное, что огорчало, что поля шляпы так и не дали возможности в деталях рассмотреть лицо арендатора.

К вечеру КК проследил его путь до сквера. Но дальше начиналась жилая застройка, и камер практически нигде не было.

КК ничего не оставалось делать, как попытаться опросить отдыхающих в сквере на лавочках, не видели ли они похожего на Стенли мужчину неделю назад. Остаток дня он посветил расспросам.

Так же ему удалость выяснить, что арендованные помещения использовались как классы для каких-то курсов повышения квалификации. Это звучало настолько скучно, что КК усомнился в своей теории о том, что Стенли был коварным отравителем. Теперь Стенли казался ему чопорным и сухим преподавателем, самым страшным наказанием у которого была двойка. Единственное, что по-прежнему оставалось странным, что в помещение со следующего дня перестали приходить ученики – так сказал администратор. Но с другой стороны, это как раз и можно было считать косвенным признаком осознанного прекращения аренды со стороны Стенли. Это свидетельствовало в пользу права владельца заключать новый договор аренды с кем бы то ни было.

Вверх по карьерной лестнице…

Человек в сером пальто и серой шляпе вышел из стеклянных дверей офисного здания. Он шел медленно и уверенно, размахивая в такт шагам серым зонтиком. Пройдя прямо два квартала, он прошел через сквер и завернул в арку.

Через несколько минут из арки вышел мужчина средних лет в джинсах, бейсболке и черном кожаном пиджаке. Закатанные рукава позволяли увидеть на запястьях концы татуировок в восточном стиле. Мужчина прошел до угла дома, повернул налево и скрылся в баре под названием «Счетовод».

Несколько человек видели, как этот мужчина в черном пиджаке входил в бар.

Один из опрошенных добавил, что, что у местного бармена на руках вытатуированы какие-то китайские змеи. Но он не берётся утверждать, что виденный им мужчина был именно бармен из Счетовода.

При этом никто не видел, как кто-то в сером пальто выходил из арки. Двое, сидевших на лавочке, отчетливо подтвердили, что мужчина в татуировках вышел из арки и вошел в бар, а дама, следящая за ребенком на детской площадке по ту сторону арки, уверено заявила, что видела мужчину в сером пальто.

Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что это был один и тот же человек, – сказал себе КК, рассматривая стены в темной арке. Но куда и как он смог спрятать вещи, чтобы переодеться?

КК простучал носком ботинка низ стены. Звук был глухим – ниш нет, ничего не спрячешь. Значит, кожаная куртка была у него под пальто. Но как это доказать?

КК сел на лавку около арки и закурил. Здравый смысл говорил, что все напрасно, и что у этих событий нет никакой связи. Но интуиция упрямо пыталась связать вместе все события последних дней.

Докурив, КК встал, поднял воротник пальто и медленно побрел в сторону бара, не имея ни малейшего представления, что делать дальше. Поравнявшись со входом, КК заглянул внутрь бара через витраж, сделанный в виде комикса на тему приключений золотодобытчика времен золотой лихорадки. Последняя часть витража, приходившаяся на входную дверь, представляла собой хеппи-енд истории – счастливый золотоискатель стоял со счетами посреди горы золотых монет.

И правда, счетовод, – подумал КК и открыл дверь в бар.

В баре было тихо и темно – идеальная атмосфера, чтобы отвлечься от мира и от любого времени суток. КК прошел вдоль стены со столиками и подошел к барной стойке. Через минуту перед ним появилась пепельница и блюдце с орешками. Подошедший бармен без единого слова вопросительно взглянул на КК.

– Пиво, пинту, – сказал КК.

Бармен поднял бровь, по-прежнему не издавая ни звука.

– Портер, – уточнил КК.

Пригубив пиво, КК откинулся на спинку барного стула.

– Как-то не густо у вас тут…

– Зато тихо, – ответил бармен.

– И всегда так?

– А вы, похоже, не местный…

– Да, случайно забрел…

– К нам редко случайно заходят. Вы тут по делам?

– Типа того. Я…

– Полицейский?

– Так заметно?

Бармен скептически пожал плечами.

– Просто предположил.

– А вы тут давно работаете? Многих посетителей знаете? – КК старался не подать виду, что его интересует сам бармен.

– Уже лет десять.

– Прилично.

Повисла пауза, КК не знал, как продолжить разговор, не спугнув бармена.

– Ну спрашивайте уже, что хотели, раз пришли, – неожиданно сказал бармен.

КК растерялся, он понятия не имел, о чем спрашивать. Всего два года, как он работает в Отделе, и всего второе дело, которое он ведет без более опытного напарника. Импровизация не была его сильной стороной.

– Ничего странного не замечали в последнее время? Никто не приходил необычный?

– Да вроде все как всегда. Никого странного. У нас публика однородная, почасовая. С семи – клерки местные приходят, в девять-десять – студенты. Парочка завсегдатаев. Три явных алкоголика. Хотя уже два – один зашился. Ничего особенного.

– Значит, никаких странностей?

– Говорю ж – нет.

– А в округе есть еще питейные заведения?

– Мы – одни на пять кварталов. За парком есть еще бар, но это далековато.

– Понятно… никаких странностей…

– А хоть за какой период? Когда должны были быть ваши странности?

КК не знал и этого.

– Примерно месяц, – наобум ответил КК.

– Месяц… Месяц… Нет, вроде не было ничего. Ну, только тетка странноватая рыдала в неурочное время с букетом. Продавщица из магазина тут недалеко. Больше никого.

– Интересно. И что в ней было странного?

– Да тоже ничего, просто я ее раньше не видел.

– Ладно, спасибо, за помощь и пиво. Если что вдруг заметите, дайте знать, – КК протянул бармену свою визитку.

Бармен кивнул и положил визитку за кассу.

КК вышел из Счетовода, чувствуя себя ужасно глупо.

Около часа КК бродил по кварталу кругами. От бармена ему не удалось узнать ничего нового. Все аргументы, которые указывали на то, что бармен и был пропавшим Стенли, сводились к татуировкам. У Бармена действительно на руках были вытатуированы змеи и иероглифы. Вполне татуировки в восточном стиле, о которых говорили свидетели. На этом какие-либо улики против бармена заканчивались.