И у меня есть нож. Он для выскабливания, а не для убийства, но рукоять крепко сжата в моей руке, и Рейчел должна отвалить нахрен от Дикона. Она словно дикая кошка. А он пытается схватить её за запястья.

— Фиона! — выкрикивает он.

Я не знаю, помочь ему или отвернуться, но я вскидываю руку с ножом, замахиваясь. Я понимаю, почему он выкрикивает моё имя, но уже слишком поздно. Снежок снова брыкается, превращая всё в хаос. Рейчел отталкивается в сторону, и нож прокладывает свой путь к груди Дикона. Я рефлекторно дёргаю руку назад. Кровь не проступает. Пока. Он выглядит просто как удивленный человек в разорванной рубашке.

Он не мой. Не мой мир. Он просто отрезал меня от себя, чтобы отправить дрейфовать в свободные воды бесконечной пустоты.

Чувствую прилив норадреналина и эндорфинов. Я — раба своего гнева и боли.

— Нахрен тебя! — Я бью его по груди, но у меня в руке нож.

Дикон отклоняется. Рана неглубокая, но я сделала это намеренно. Слышу свой крик.

Хоть Снежок, кажется, успокоился, несмотря ни на что, и Дикон сначала кажется ошеломлённым и шокированным, Рейчел до сих пор находится под действием чистого адреналина. Она толкает меня вниз, чтобы убраться из тесного загона.

Затем появляется кровь. Рот и глаза Дикона открыты, и они заполнены мной. Нож падает. Дверь захлопывается. Всё становится чёрным.

Я чувствовала, будто собиралась умереть.

Нет, не умереть.

Исчезнуть.

Словно моё существование вот-вот сожмётся в крохотную черную точку. Обычно я ныряю в беспамятство, но в этот раз этого не происходит. Я боялась этого оргазма, как не боялась ни одного из предыдущих, пока не услышала его голос.

— Кончи, милая. Я с тобой.

Глава 28.

ФИОНА

Дикон развязал меня и надел на меня кроссовки прежде, чем я присела на ствол дерева. Казалось, позади осталось несколько часов, но прошло лишь двадцать минут, плюс пять для того, чтобы Дикон мог снять меня с дерева и ещё пять, чтобы я пересказала ему свою историю.

— Прости меня. Снова. Прости, — сказала я.

— Ты не хотела этого. Это был несчастный случай.

— Второй раз. Второй раз я ударила специально.

— Это была едва заметная царапина.

— Дикон…

Он приложил пальцы к моим губам. Мне нужно было, чтобы он заставил меня страдать, а не очертил рамки наказания. Нужно было корчиться от силы его злости. Нужно было почувствовать, словно я умираю. Только это можно было называть честной расплатой.

— Когда я веду переговоры с людьми, которые удерживают моих парней, мне приходится смотреть сквозь их злость, — ответил он. — Я должен увидеть их страдания. Если я не смогу увидеть душу того, кто видел, как его отца убивали или калечили, или если я не смогу воззвать к его слабости, я не смогу достучаться до них. Я остаюсь снаружи их разума. Но, чтобы понять их, мне нужно попасть к ним в душу, — он кладёт руку на сердце. — Когда ты нанесла второй удар, мне удалось пробраться к тебе в душу.

— Но те люди, с которыми ты ведёшь переговоры, и ты находишь их…

— Они не являются моим стимулом жить, — он встал и протянул мне руку. — Как только мои парни оказываются в безопасности, те люди становятся инструментом для передачи сообщения.

Я приняла его руку, и Дикон поднял меня на ноги.

— Так ты не собираешься поквитаться со мной?

— Никогда, — он приобнял меня рукой, и мы прошли к забору. — Твой отец. Она пыталась шантажировать его?

— Так сказали Тереза и Марджи.

— Думаю, ей нужна была одна из вас, чтобы заступиться за неё перед вашим отцом. Ей нужно было, чтобы ты сломалась.

— Но с нами этого не произошло, — ответила. я

— Не из-за неё, и не в тот раз. Но ты всего лишь человек. Все восьмеро из вас. В один день ты сломаешься. Но не из-за меня. Так что я не говорил никому про ту девушку, пока у меня не было всей картины.

— Думаю, Джонатан сломается, если узнает.

— Я не скажу ему.

— В любом случае, я знаю, как ты относишься к копам. Но теперь она мертва. Это всё равно не поможет.

Мы шли к забору, и он приоткрыл отверстие для меня. Я пролезла через него, словно другим человеком — очищенным. Я была женщиной, которая стала если не безгрешной, то смыла с себя самые затаённые грехи.

В саду было тихо. Нас никто не нашёл. Марк довёл своё задание до конца. Мы с Диконом вернулись в сад, а затем в лобби. Его время посещения истекло.

— Дикон, я хочу кое-что сказать.

— Значит, скажи.

— Я люблю тебя, — произнесла я.

— Я знаю.

— Не уверена, является ли это тем, чего я хочу. Тем, что у нас есть. Не знаю. Я не хочу потерять тебя, но не могу привязать, если не знаю.

Он прикоснулся большим пальцем к моему подбородку.

— То, что у нас есть является именно тем, что тебе нужно. С тобой никак по-другому не получится. Мы собираем друг друга по кусочкам.

— Я не хочу быть сломленной.

Он покачал головой.

— Тебе не нужно выбирать. Ты можешь позволить мне оберегать тебя, и я сделаю это, Фиона. Если ты останешься со мной, я встану между тобой и тем, то тебя ждёт. Я буду твоим защитником и ангелом мщения.

Когда он ушёл, я из окна наблюдала, как отъезжал его чёрный автомобиль, и задавалась вопросом, смогу ли я справиться без него. Он не соберёт меня по осколкам. Не сделает меня цельной. Он взял куски сломленной меня и дал цель трещинам между ними. Кем я была без этого? Я содрогнулась в страхе от этой мысли. Без него я буду дрейфовать, останусь маленькой шлюпкой в океане, но пока я не встречусь лицом к лицу с этим одиноким пространством, я никогда не найду берег.

Глава 29.

ФИОНА

Свет включили.

Руки болели от связывания, и ссадины от шнурков немного пульсировали. Я не хотела прикасаться к себе. Мой клитор, наконец, успокоился.

Я оставила дверь в ванной немного приоткрытой. Подумала, что стоит закрыть её, иначе шум спускаемой по трубам воды не даст мне уснуть. Я забыла принять «Гальцион». Подумала, что должна встать и проглотить таблетку. Утром у меня встреча с Эллиотом. Нам предстоит поговорить о том, была ли готова я уйти отсюда, или хотела отдохнуть. Я закрыла глаза и подумала о конюшне, о девушке Джонатана, о поцелуях и драке с женщиной, которую я никогда ранее не встречала и не знала, что она принадлежит ему.

Это была старая я.

Новая я больше не будет делать подобных вещей.

Кто-то из соседей спустил воду в туалете. Трубы засвистели. Я подумала о том, чтобы встать и закрыть дверь в ванную, но спала уже прежде, чем могла это сделать.

Глава 30.

ЭЛЛИОТ

Она выглядела отдохнувшей. Глаза горели знанием, но в выражении лица была тревога и настороженность. Вот какой эффект на неё оказывал Дикон. Как бы сильно я ни хотел ненавидеть его за то, как он прикасался к ней, или злиться за то, что Дикон имел то, чего хотел я, изменения в её поведении нельзя было игнорировать.

— Я видел, как вы ушли в сторону леса, — сказал я. — Вы должны были оставаться в поле зрения.

Фиона с трудом сглотнула.

— Почему вы не подняли тревогу или не сделали что-нибудь?

— Это ничего бы не дало.

— Как будто всю мою жизнь было иначе, — сказала она. — Разве не всегда люди держали меня подальше от последствий моих действий?

— Ты хочешь знать последствия твоего вчерашнего поступка?

— Мне придётся остаться здесь.

— Нет. Тебя вышвырнут.

Она рассмеялась и поёрзала в своём кресле.

Я продолжил:

— После встречи с Диконом мне стало ясно, что он не навредит тебе. Я не думаю, что он станет подвергать себя ситуации, где ты могла бы снова причинить ему боль.