В Горках знал его любой,

Старики на сходку звали,

Дети — попросту, гурьбой,

Чуть завидят, обступали.

Был он болен. Выходил

На прогулку ежедневно.

С кем ни встретится, любил

Поздороваться душевно.

За версту — как шёл пешком —

Мог его узнать бы каждый.

Только случай с печником

Вышел вот какой однажды.

Видит издали печник,

Видит: кто-то незнакомый

По лугу по заливному

Без дороги — напрямик.

А печник и рад отчасти,—

По-хозяйски руку в бок,—

Ведь при царской, прежней власти

Пофорсить он разве мог?

Грядка луку в огороде,

Сажень улицы в селе,—

Никаких иных угодий

Не имел он на земле…

— Эй, ты, кто там ходит лугом!

Кто велел топтать покос?! —

Да сплеча на всю округу

И поехал, и понёс.

Разошёлся.

                 А прохожий

Улыбнулся, кепку снял.

— Хорошо ругаться можешь! —

Только это и сказал.

Постоял ещё немного —

Дескать, что ж, прости, отец,

Мол, пойду другой дорогой…

Тут бы делу и конец.

Но печник — душа живая,—

Знай меня, не лыком шит! —

Припугнуть ещё желая:

— Как фамилия? — кричит.

Тот вздохнул, пожал плечами,

Лысый, ростом невелик.

— Ленин, — просто отвечает.

— Ленин? — Тут и сел старик…

День за днём проходит лето.

Осень с хлебом на порог,

И никак про случай этот

Позабыть печник не мог.

А по свежей по пороше

Вдруг к избушке печника

На коне, в возке хорошем —

Два военных седока.

Заметалась беспокойно

У окошка вся семья.

Входят гости:

— Вы такой-то? —

Свесил руки:

— Вот он я…

— Собирайтесь! —

                           Взял он шубу,

Не найдёт, где рукава.

А жена ему:

— За грубость,

За свои идёшь слова…—

Сразу в слёзы непременно,

К мужней шубе — головой.

— Попрошу, — сказал военный,—

Ваш инструмент взять с собой.

Скрылась хата за пригорком.

Мчатся санки прямиком.

Поворот, усадьба Горки,

Сад, подворье, белый дом.

В доме пусто, нелюдимо,

Ни котёнка не видать.

Тянет стужей, пахнет дымом —

Ну овин — ни дать ни взять.

Только сел печник в гостиной,

Только на пол свой мешок —

Вдруг шаги, и дом пустынный

Ожил весь, и на порог —

Сам, такой же, тот прохожий.

Печника тотчас узнал.

— Хорошо ругаться можешь,—

Поздоровавшись, сказал.

И вдобавок ни словечка,

Словно всё, что было, — прочь. —

Вот совсем не греет печка.

И дымит. Нельзя ль помочь?

Крякнул мастер осторожно,

Краской густо залился.

— То есть как же так нельзя?

То есть вот как даже можно!..

Сразу шубу с плеч — рывком,

Достаёт инструмент. — Ну-ка…—

Печь голландскую кругом,

Точно доктор, всю обстукал.

В чём причина, в чём беда,

Догадался — и за дело.

Закипела тут вода,

Глина свежая поспела.

Всё нашлось — песок, кирпич,

И спорится труд, как надо.

Тут печник, а там Ильич,

За стеною пишет рядом.

И, привычная, легка

Печнику работа.

Отличиться велика

У него охота.

Только будь, Ильич, здоров,

Сладим любо-мило,

Чтоб, каких ни сунуть дров,

Грела, не дымила,

Чтоб в тепле писать тебе

Все твои бумаги,

Чтобы ветер пел в трубе

От весёлой тяги.

Тяга слабая сейчас —

Дело поправимо,

Дело это — плюнуть раз,

Друг ты наш любимый…

Так он думает, кладёт

Кирпичи по струнке ровно.

Мастерит легко, любовно,

Словно песенку поёт…

Печь исправлена. Под вечер

В ней защёлкали дрова.

Тут и вышел Ленин к печи

И сказал свои слова.

Он сказал, — тех слов дороже

Не слыхал ещё печник:

— Хорошо работать можешь,

Очень хорошо, старик.

И у мастера от пыли

Зачесались вдруг глаза.

Ну, а руки в глине были —

Значит, вытереть нельзя.