Влажные лепестки, казалось, сами раскрылись навстречу губам мужчины. В опьяняющей тишине комнаты раздался ее стон. Ноги Марго сомкнулись вокруг головы Игоря, а руки исступленно схватили его волосы. Волны безумного наслаждения раскачивали Марго, вознося куда-то к небу и снова роняя в глубины радужной пропасти. А Игорь вдруг неожиданно оторвался от нее и, прежде чем Марго успела огорчиться или испугаться, развел ее бедра и нежно вошел в нее.

Она растворилась в забытьи. Тело Марго само отвечало его телу, и ей уже трудно было определить, где он и где она. Они стали единым целым. Блаженство становилось все громадней и невыносимей. Крик восторга вырвался из уст Марго вместе с последним содроганием их тел. Нахлынуло неимоверное, никогда не испытанное ею прежде умиротворение. Умиротворение и покой. Так вот как это бывает!

Марго, неожиданно для самой себя, заплакала. Она знала, что иногда плачут от счастья, но с нею это случилось впервые.

С нежностью и благодарностью обняла она любимого, а он, чуть приподняв ее лицо, ласково смахнул пальцем слезинки и высвободился из объятий Марго.

Его фигура белела в полумраке комнаты. Как он красив! Как бесподобно красив! Игорь взял свою одежду и, не одеваясь, вышел из комнаты, даже не обернувшись. Марго подняла глаза на стену. Ее глаза привыкли к темноте, и она смогла разглядеть висящую над кроватью картину. Обнаженная нимфа на берегу — она, Марго! Значит, все нормально. Но что-то явно происходило не так. Марго торопливо оделась и вышла в гостиную. Игорь, уже одетый, сидел в кресле и, методично наполняя рюмку, одним движением опорожнял ее. Бутылка была на три четверти пуста.

— Что случилось? Что-то было не так? — Марго хотела отобрать у него бутылку, но не ей было мериться с ним силой.

— Почему же не так? — Он пьяно усмехнулся. — Все так. Все, как обычно. Ничего особенного. — Он удерживал Марго на расстоянии вытянутой руки и налил себе еще одну рюмку.

— Что? — похолодев, спросила Марго, отходя и опускаясь в другое кресло, потому что ноги перестали держать ее.

— Ничего. Шла бы ты домой, малышка. — Игорь опрокинул рюмку в рот. — Муж, я думаю, тебя заждался. Ты ведь замужем, верно? Так что никаких претензий ко мне быть не может.

— Зачем вы опять притворяетесь? Ведь вы же любите меня? — Марго не узнавала своего голоса.

— Можешь говорить мне «ты», детка, теперь можешь. — Он налил себе еще. — Это была не любовь. Мы просто переспали. Это называется так, если говорить не очень высоким стилем. А можно сказать и грубее. Хочешь?

— Игорь, но я же знаю — ты любишь меня! И ничуть не меньше, чем я тебя. Иначе зачем тогда было все это? — Она, оправившись от шока, поднялась и, подойдя к Игорю, опустилась на ковер у его ног, как раньше делал он сам.

— Зачем? — Он громко и неприятно засмеялся. — Затем, что я был пьян и ничего не соображал.

— Ты не был пьян, — возразила Марго. — Бутылка была почти полная.

— Ты стала наблюдательной, — усмехнулся он. — Ладно, пьян я не был. Все гораздо проще. Все всегда просто. Просто, как устройство мира. Я мужчина, детка. Ты знаешь, что это значит. Если не знаешь, я напомню тебе слова твоего мужа, которые он говорил тебе по такому же точно поводу там, в парке. Я нормальный мужчина, я не каменный. Ты соблазняла меня, и в отличие от него я поддался этому соблазну. Вот и все. Или продолжить?

— Не нужно, я прекрасно помню, что он говорил. Но то, что произошло с нами, это совсем другое, — горячо возразила Марго.

— Уверяю тебя, то же самое, — заверил он. — Твой муж говорил, что он не подлец, поэтому он сдержался. А я подлец и сдержаться не сумел. Но, поверь, я не хотел этого.

— Игорь, если ты и не сдержался, то лишь потому, что любишь меня. И ты всегда хотел меня, но сдерживался, потому что ждал, терпеливо ждал, когда я тоже полюблю тебя и тебя захочу. Теперь это произошло, и ты вовсе не подлец, только перестань, пожалуйста, меня обманывать и прекрати пить. Ведь ты хотел меня, именно это и было твоим желанием в случае выигрыша, — сказала Марго.

— Что? — Он вдруг тепло, как раньше, засмеялся. — Нужно же так заблуждаться! Стал бы я тратить столько сил и времени ради того, чтобы просто переспать с тобой! Я мог бы проделать это в первую же ночь нашего знакомства. У меня было совсем другое желание, Маргарита, желание, чтобы ты оставила меня и ушла.

— Поклянись самым святым для тебя, иначе я тебе не поверю, — сказала Марго.

— Ты же видишь, у меня нет ничего святого, — рассмеялся он.

— Поклянись памятью своей матери, — сжав кулаки, потребовала Марго.

— Что? — Он отставил рюмку так резко, что бренди выплеснулось через край и пролилось на полировку стола. — Откуда ты… Ах да, Надя… Не стоило ей… Ну да ладно, клянусь. А теперь уходи.

Настала очередь Марго недоумевать. Неужели она на самом деле так заблуждалась?

— Игорь, но я же люблю тебя, — ласково произнесла она. — Сколько можно…

— Маргарита, это повторение разговора в парке? Я слышал там то же самое. Давай прекратим Это уже фарс. Если хочешь, ударь меня, я позволяю, и уходи. Все что угодно, но уходи. Это и было моим желанием, как я уже сказал тебе. Многие романтические девушки влюбляются в тех, кто помогает им. Я знаю жизнь, и я предполагал, что подобное может случиться. Но я считал своим долгом помочь тебе, потому что именно по моей вине ты вышла замуж за негодяя и стала несчастной. Я и придумал такое желание, чтобы потом обезопасить себя от возможных недоразумений. И ты не нужна мне. — Его рука снова потянулась к рюмке.

— Я ухожу. — Марго встала. — Но обещай, ради Бога, обещай, что сейчас же позвонишь в милицию. Что, если эти хулиганы придут к тебе ночью или встретят завтра утром, когда ты поедешь на вокзал? Если ты не сделаешь это сейчас, при мне, я сама это сделаю, когда приду домой.

— О Господи! — Игорь с тоской посмотрел на нее, а затем опустил голову на руки и надолго застыл в неподвижности. Когда он взглянул на Марго, лицо его снова было непроницаемо. — Я не стану этого делать, и ты тоже не станешь. Это бесполезно. О моем или твоем звонке сообщат начальнику милиции, а он не будет мне помогать.

— Но почему? — недоумевала Марго.

— Это не хулиганы, Маргарита, это мафия. И начальник милиции — один из них. — Игорь, кажется, сразу протрезвел.

— Значит, ты не обманывал, и в нашем городе действительно есть мафия? — спросила Марго. Ей было очень больно из-за того, что он отталкивает ее, но еще сильнее был страх за него.

— Да, есть. Ее верхушка — люди из так называемого высшего общества, имеющие доступ к власти. И они вовсе не считают себя мафией. Они просто помогают друг другу делать деньги. Сейчас все делают деньги. А я им мешаю. Но я уеду, и все останется на своих местах, — сказал он. — Я тоже не так уж бескорыстен. Но я делал свою работу не из-за денег, я хотел доказать всем, на что я способен. Хотел вернуться в Москву после того, как мое имя наделает в газетах много шума и меня объявят чуть ли не национальным героем, разоблачившим и победившим мафию. Я хотел, чтобы там, в газете, пожалели, что потеряли такого работника… «Я хотел въехать в город на белом коне, да хозяйка корчмы улыбнулася мне» — знаешь такую песню? — Игорь опять взялся за рюмку и, открыв бар, достал вторую бутылку. — Но она улыбнулась, и я сдаюсь. Сдаюсь, потому что мне не по силам больше тягаться с ними. Я узнал, понимаешь, узнал, кто глава их организации. — Он отхлебнул бренди прямо из горлышка. — Сказать тебе кто?

— Игорь, не пей, пожалуйста, ты уже пьян. — Марго опять попробовала отобрать у него бутылку и опять безуспешно. — Ты не должен сдаваться. Ты не должен уезжать. Я скажу отцу, и он тебе поможет. Кто бы ни был их главарем, но на моего отца ты можешь рассчитывать. Он честный и принципиальный человек, и вместе вы справитесь с любой мафией.

— О Боже! — Он выпустил бутылку, и Марго спрятала ее за спину. — Какой я идиот! Прости меня, Маргарита, я действительно пьян. На самом деле никакой мафии не существует. Никому ничего не надо говорить. Я напился и выдаю желаемое за действительное. И никакой я не герои Я лишь разыгрываю перед женщиной пьяную драму. — Почти насильно он вел ее к двери. — Мне ничего не угрожает. Я клянусь тебе, они лишь пугают меня. И я испугался. Я не очень-то смел. А ты обещала уйти. И ты уйдешь. И больше не скажешь ни одного слова. Потому что это мое желание. А играть нужно честно. — Он надел на нее шубу и распахнул дверь. — Прощай.