Сказал, словно отрубил. Стоявшие рядом с Евстигнеевым солдаты усмехнулись, глядя, как вихрастый балагур буквально подавился непроизнесённой фразой. Рядовой Пётр Демьянов покраснел, отчего его конопушки стали ещё заметнее. Поручик Астафьев и артиллерийский капитан вообще не обратили на инцидент никакого внимания. Взгляды офицеров были прикованы к появившейся на склоне процессии.
– Рота, стройся! – гаркнул фельдфебель, едва завидев, кто именно приближается к месту работ. Вложил в голос максимум служебного рвения, как и полагается по должности. – Смотри у меня, Демьянов!
Тяжело дыша, по склону поднимался непосредственный «виновник» непредвиденных физических нагрузок для солдат, гроза всех и вся на полуострове – наместник Его царского величества адмирал Алексеев собственной персоной. К тому же не один, а в сопровождении внушительной свиты, состоявшей из пары генералов, нескольких полковников и подполковников, трёх флотских офицеров, да ещё какого-то типа в штатском. Некоторых из свиты наместника солдаты знали – генерала Фока, например, командира их собственного полка, батальонного и ротного командиров. Других генералов и офицеров из свиты Алексеева пехотинцы не знали, а больших морских чинов вообще впервые видели столь близко.
– Здравствуйте, господа! – в ответ на приветствие и доклад вытянувшихся по струнке офицеров – артиллерийского капитана и Астафьева – произнёс наместник. – Мы не на плацу, скомандуйте солдатам «вольно». Уфф, давайте отдышимся, Александр Викторович, Василий Фёдорович. Всего ничего осталось, малость передохнём, да с божьей помощью дойдём до вершины.
– Ох, зачем вообще, ваше высокопревосходительство, нам надо тащиться на самый верх? – в голосе Фока слышались плаксивость, подхалимство и раздражение одновременно. – Неужели наши более молодые спутники не справились бы с рекогносцировкой на местности?
– Ох, и горазды вы, Александр Михайлович, перекладывать на молодёжь всю работу, – мазнув взглядом «более молодых» полковников и подполковников, покачал головой Алексеев. – Вон, взяли бы пример с Василия Фёдоровича: идёт, молчит, даже на природу не жалуется.
Члены свиты наместника заулыбались, припомнив, как вчера при осмотре Киньчжоуских позиций генерал от артиллерии Белый провалился в какую-то промоину на склоне сопки.
Даже видавшие виды казаки конвоя заслушались, когда генерал поминал хлёстким словом ту промоину, горы, китайцев, ну и японцев заодно. А молоденький поручик, руководивший строительством бетонированного укрытия для пулемёта, даже покраснел, услыхав заковыристые обороты начальственной речи.
– Ну, как, Василий Фёдорович, хороша позиция? – спросил наместник, кивнув на едва торчащий из-за защитного каменного бруствера ствол мортиры.
– Да, молодцы пушкари, что не поленились выложить высокий бруствер, – не стал кривить душой Белый. – Случись обстрел – камни примут на себя все осколки. Здесь страшно лишь прямое попадание, что, в общем-то, невозможно без должной корректировки с гребня самой сопки.
– Что же, пойдём, посмотрим, как там обстоят дела на вершине гребня. Здесь не токмо пушкари работали, но и пехотинцы свои спины гнули, – задумчиво произнёс Алексеев, поворачиваясь к Астафьеву и артиллерийскому капитану. – Поручик, составьте список особо старательных, и подайте его командиру батальона. Он утвердит поощрительные суммы и благодарности.
Стоявший чуть в сторонке и позади подполковник утвердительно кивнул, опасливо зыркнув в сторону немного неровного строя солдат. Да, не ожидали пехотинцы появления столь высокого начальства, оттого и форма одежды здорово подкачала. Впрочем, генерал-адъютант и его свита не обратили никакого внимания на внешний вид солдат, направляясь к вершине сопки.
– Угощайтесь, поручик, – артиллерийский капитан протянул Астафьеву коробку с папиросами. – Мда, вот и не верь слухам, что наместник резко изменился после своего назначения. Говорят, его словно подменили.
– Благодарю, – Астафьев ловко выудил из коробки папиросу и, чиркнув спичкой, закурил. – Не знаю, не могу судить. Я впервые вижу генерал-адъютанта вживую, да ещё столь близко.
– Что же, вам повезло. Точнее – нам, – затягиваясь, усмехнулся капитан. – А вот морякам попадает от наместника почти каждый день. Говорят, что флотские уже вовсю стонут – от начальника эскадры до последнего кондуктора… Ладно, давайте-ка демонтировать блоки и тали, пока не стемнело. И с брусьями, с брусьями осторожнее. Иначе завтра придётся посылать паровоз в Дальний за новым лесом.
Вольно или невольно, но артиллерист весьма точно охарактеризовал взаимоотношения наместника Алексеева и флотского руководства. Морские чины почти всех рангов буквально стонали, почти ежедневно оказываясь в положении… Скажем так, того, кого пользует высокое начальство. Причём, если с адмиралом Старком и его штабными наместник проводил экзекуции в мягкой форме и за закрытыми дверями, то головотяпство и разгильдяйство командиров кораблей и других офицеров становились предметом чуть ли не публичного разбирательства. Начиная с сентября всякого рода тревоги и учения объявлялись на эскадре практически ежедневно, что, по мнению многих, лишь способствовало количеству совершаемых командами кораблей ошибок. Впрочем, генерал-адъютант был с этим категорически не согласен.
– Тяжело в ученье – легко в бою, – на любые возражения моряков следовал один и неизменный ответ. Неизвестно, какая муха вдруг укусила новоиспечённого наместника, но с некоторых пор Алексеев внезапно стал готовить всё подчинённое ему хозяйство к отражению нападения со стороны Японии. – Забудьте все предрассудки и воспринимайте самураев всерьёз.
– Что же, господа, как и было обещано, я нашёл выход из сложившейся финансовой ситуации. Теперь всё дело за вами, точнее, за вашими подчинёнными, – уже находясь в вагоне поезда, Алексеев резюмировал некоторые итоги своей деятельности за последний месяц. – Думаю, что в Порт-Артуре вы сможете привлечь к работам некоторое количество моряков. Из экипажей «Дианы» и «Паллады», например.
– Ваше высокопревосходительство, нам бы не хотелось портить отношения с начальником эскадры, – весьма прозрачно намекнул на тонкие обстоятельства генерал-майор Белый. – К тому же никакая бесплатная рабочая сила не способна компенсировать отсутствие стройматериалов. А на них, соответственно, вновь придётся тратить из вашего личного фонда. Замкнутый круг какой-то.
– К тому же, используя личный состав на строительных работах, мы забываем о боевой подготовке, – не усидел на месте генерал Фок. – Вот уже месяц, как мои солдаты…
– Ой, Александр Викторович, вот только не надо напоминать об уставах, артикулах да прочей шагистике на плацу, – Алексеев не совсем вежливо перебил командира 4-й Восточно-Сибирской. – Когда начнётся война, каждый бруствер, сложенный из камней, спасёт жизнь какому-нибудь солдату. Вспомните-ка осаду Плевны, господа!
– В Петербурге не верят в близкую войну с Японией, – дипломатично напомнил начальник Порт-Артурской крепостной артиллерии. – Япония не посмеет на нас напасть.
– Василий Фёдорович, давайте мы не будем уподобляться китайским мандаринам, – тотчас вскинул брови наместник. – Совсем недавно Япония уже нападала внезапно, даже не удосужив себя объявлением войны. И результат нам всем хорошо известен.
– Так то – китайцы, какие из них солдаты? – презрительно фыркнул Фок. – Мы же сильны и на суше и на море. Япония нас запугивает, и не более того.
– Да, на суше япошкам нас не одолеть, – посопев, согласился генерал-адъютант. – А вот на море враг имеет качественный перевес в броненосных кораблях линии. И это серьёзно. Молите Бога, господа, чтобы война не началась, пока не подойдут новые броненосцы с Балтики. Без них нам придётся туго.
В этот момент подали ужин, и никто из присутствующих не пожелал портить аппетит дальнейшим военно-политическим спором. На столе источала божественный аромат утка с трюфелями, зеркальный карп, запечённый по какому-то хитрому китайскому рецепту, чуть в стороне теснились холодные закуски. Личный шеф-повар наместника всегда умудрялся удивить высоких гостей своим высоким кулинарным талантом.
