Группу мне обещали сформировать за три дня. Свободное время использовал на пристрелку оружия. Изучение карт района и оборудование нескольких тайников. Для своих нужд. Уже приобрёл пагубную привычку "несуна". Стал страдать этой болезнью, как и весь народ. Чем был хуже?

Через три дня группу сформировали. Когда я их выстроил, мгновенно понял. Меня не обманули. Группа действительно была сводной. Точнее сказать сбродной. С миру по сосенке и будет густой лес. Если не присматриваться.

Три лейтенанта только успели закончить училище. Были добровольцами. Ещё два лейтенанта были профи! Имели солидный стаж! Отработали год стажёрами в конторе. Два старших лейтенанта работали в районном отделении нашей конторы. В не большом городке на Севере. Оперативными уполномоченными по надзору за паспортным режимом. И ещё капитан боевой парень из политотдела. Он сразу назначил себя замполитом и начал воспитывать личный состав. Проводил политзанятия и политинформации. Это были люди из моей конторы. А было в сводной группе ещё семь человек из армейской разведки. Два прапорщика уже два года служили в ограниченном контингенте. Три сержанта были здесь уже чуть больше год. Если считать три месяца учебной подготовки. То старослужащие налицо. Двое рядовых этим не блистали. Один после окончания трехмесячной подготовки на Кушке. Второй имел стаж службы больше. К сроку в учебном подразделении он добавил ещё целый месяц. Хотя смотря где быть. В некоторых точках это действительно огромный срок.

Передавая мне, списки группы начштаба горестно вздохнул и развёл руками. Он всё понимал. Но людей взять было негде. Он дал мне неделю на подготовку группы. Это был, добрый жест с его стороны.

Делать было нечего. Плакать? Жаловаться? Кому? Только себе! Это знал. Ныть перестал и занялся личным составом. Прапорщики были опытными добросовестными ребятами. Их назначил пулемётчиками. Дав двух солдат вторыми номерами.

Двое из лейтенантов после училища прилично стреляли. Они получили снайперские винтовки.

Три сержанта тоже были не плохие бойцы. Но они демонстративно "сачковали" снисходительно посматривая на меня. Их мысли были понятны.

"Салага ты! Хоть и майор!"

Хотелось лечь и завыть. Но хотелось и жить! Такое знаете не простое желание. Оно и руководило мной.

Поэтому я приказал снять накладки на погонах со знаками различия. Самозванец замполит возмутился:

— Коммунист! Офицер! От врага не прячется!

Я объяснил ему, что мы разведчики! Привёл примеры из фильмов о войне. Когда разведчики уходили в тыл врага. Они снимали и сдавали всё. Погоны и документы. Личные письма и фотографии. И были они коммунистами и комсомольцами. У нас враги кругом. Он поворчал и сдался. Фильмы видел.

С утра после завтрака направились на стрельбище. Сержанты попросили показать, как стрелять. Я показал. С двух рук. С положения лёжа. Сидя. Стоя. Одиночными и очередями из автоматов. Потом и из пистолетов. Вся группа меня поняла. Понял и я. С сержантами нужно было, что-то делать. Иначе сядут на голову.

Объяснить им кто здесь главный. Решил на доступном и понятном им языке. После обеда и провёл занятие по рукопашному бою. Дал по ножу каждому из сержантов и предложил нападать на меня. Парни были здоровые и сильные. Моё предупреждение, что работаем в полный контакт. Встретили с удовольствием. И начали.

Сначала они улыбались. Потом получили по носам и увидели свою кровь. От этого озверели. Но это помогло им мало. Я понимая, что они уважают только силу и не церемонился. Бил в полную силу. Они достать меня не могли. Ни ножами. Ни кулаками. Ни ногами. Через минут десять вся троица корчилась на земле. С трудом дыша. Подвывая от боли.

От дальнейших занятий в этот день я их освободил. Поддерживая друг друга. С трудом сохраняя равновесие и останавливаясь отдохнуть. Они медленно ковыляли. Направляясь к казарме. Остальных я отправил лазить по небольшой горке не далеко от лагеря. Выдержали этот день только прапорщики.

Вечером подкараулил момент, когда в курилке были только три сержанта я вошёл к ним.

— Будете вести себя нагло. Искалечу!

Спокойным голосом сообщил им. Один из сержантов поднял голову.

— А не боишься? Пули летают быстро!

С кривой ухмылкой сказал он.

— Вот, завтра и попробуешь!

Спокойным голосом ответил я и хищно улыбнулся:

— Дам тебе шанс убедиться, что я быстрее!

Утром группа построилась и бегом покинула территорию лагеря. У подножья небольшой горы, где мы тренировались. Остановил своих бойцов. Сержанты стояли в стороне и настороженно наблюдали за мной. Выстроив всех в одну шеренгу. Встал перед строем и заговорил:

— Сегодня покажу вам, что человек без оружия может справиться с вооружённым противником.

Достал из кобуры табельный пистолет. Вынул обойму. Показал всем, что она с патронами. Вставил её на место и протянул сержанту. Он не шелохнулся. Только криво улыбнулся и сказал:

— Да я понял! Я раню или убью командира и пойду под трибунал? Спасибо! Не хочется!

— Наверно ты прав!

Ответил я.

— Но мы этот вопрос решим! Волноваться не стоит.

На листе бумаги набросал приказ о проведении занятий с применением боевых патронов. Перечислил всю группу и дал каждому расписаться. Бумагу вместе с пистолетом я протянул сержанту:

— Думаю этого тебе достаточно? Расстояние выбирай сам!

Сержант взял бумагу сложил и спрятал её в карман. Осмотрел пистолет. Передёрнул затвор. Посылая патрон в ствол. Отвернулся и отошёл метров на двадцать от меня.

Остальная группа столпилась за его спиной. Все смотрели на меня с недоумением. Думали майор, тронулся умом. Но я был в своём уме. Когда-то ещё на учебных курсах в Чернигове инструктор по рукопашному бою научил нас "качать маятник".

Простым языком это угадывать направление выстрела. По лицу противника. Его мимике. Движению ствола. Угадывать и уходить с линии огня. Мы много тренировались. И у меня это получалось очень неплохо. Это умение старался не терять и постоянно тренировался. Конечно, не под пулями. На последних курсах перед переводом в Москву я его продемонстрировал. По разрешению инструктора тренировался с однокурсниками. Вроде получалось. Кроме того знал, что сержант стрелок не очень. Так, что шансы я имел не плохие.

Сержант был извергом. Двигаться к нему, согласно договорённости мог только после его первого выстрела. Он медленно целился. Старательно наводя пистолет на моё мужское достояние. Я считал, что расставаться мне с моим достоянием рано. И старательно качал маятник. Раздался выстрел. Меняя траекторию движения и раскачиваясь, я бросился вперед. Два других выстрела сержант произвёл подряд. Надеясь просто попасть. Но я уже был около него.

Ногой я достал по его мужским признакам. Отомстил! Правым кулаком в висок, а левый кулак впечатал в губы. Обливаясь кровью из рассеченных губ, он упал на землю и застыл без движений. Стояла тишина. Только насекомые жили своей жизнью. Бойцы стояли оцепенев.

Я подобрал свой пистолет. Вынул обойму. Выщелкнул патрон из патронника. Поднял его. Вытер от песка. Вставил в обойму. Обойму вложил в рукоятку пистолета и убрал его в кобуру.

Всё это я проделал не спеша. Давая бойцам время прийти в себя.

Но это не помогло. Они стояли не шевелясь. Пришлось прикрикнуть:

— Всё! Кино окончено. Вперёд! А вы останьтесь!

Указал на сержантов. Остальные повернулись и побежали к горке. Сержанты стояли. Скосив глаза на неподвижного товарища. Их мысли понял. И сказал:

— Жив он! Не дрожите! Оттащите его в тень и приведите в чувство. Вперёд! И помните, что я вам обещал. Или хотите попробовать?

Они отрицательно покачали головами и бросились выполнять мой приказ. Я повернулся и побежал догонять убежавших к горке бойцов.

Ещё пять дней мы тренировались. Сержанты были послушны и прилежны. Остальные напуганы. Но делали всё без вопросов и понуканий. Неделя прошла. Подарок начштаба закончился.

Получили сухой паёк на пять дней. Группа вышла на патрулирование отведенной территории. Начались будни. Первый месяц нам везло. Мы трижды обнаружили скопления моджахедов.