Предложение подполковника дерзкое и опасное было единственным и разумным. Согласно карте, был двух километровый участок тропы. Открытый и прямой. Он был самый опасный для каравана. Так, как был открыт для атаки с воздуха. Наши "вертушки" и штурмовики постоянно патрулировали всё вокруг. Могли и атаковать. Путь для движения каравана выбрали грамотно. Везде тропу прикрывали горы. Над ней были карнизы. Тропа как бы укрывалась под ними. И то шли медленно и осторожно. Можно было предположить, что этот открытый участок караван постарается проскочить. Как можно быстрее. Уделяя всё внимание опасности удара с воздуха. Ослабив внимание на окружающую местность. Это был шанс. И единственный вариант откладывающий последнее решение. Атаку в лоб и путь в герои. Мёртвые герои. Иллюзий не было. Все были взрослыми. И вера в чудеса, осталась в далёком беззаботном и счастливом детстве. Перед нами была реальность не самая хорошая. Приказ командира следовать к выбранному месту обсуждению не подлежал. Но, все мы были счастливы безмерно. Жизнь ещё не надоела. И у каждого появился шанс. Пожить ещё.
Горными тропами, опередив медленно идущий караван, вышли к долине. Открытому участку тропы.
В нашем сводном отряде было одиннадцать снайперов два крупнокалиберных пулемёта и семь ручных. Гранатомёты "Муха" были у всех.
Подполковник распорядился трёх снайперов и один расчёт крупнокалиберного пулемёта расположить на выходе из долины. Они должны были атаковать караван в лоб. Оставив две удобные площадки для моджахедов охранения. Не занятыми. Пятеро снайперов и второй расчет крупнокалиберного пулемёта заняли позиции на входе в долину. Они должны были атаковать караван с тыла. Две наиболее удобных площадки для моджахедов здесь тоже оставили свободными. Пусть выбирают! Была одна надежда, что нас они не заметят. И мы сможем атаковать караван внезапно. Это давало шанс сократить возможные наши потери. Сберечь людей. Остальные бойцы залегли вдоль дороги. Тщательно замаскировавшись. Все понимали. На кону стояла жизнь каждого.
Три оставшиеся снайпера засели подальше от дороги. Перекрыв её биссектрисами своего огня. Они должны были веерным огнём прикрывать остальных. Сектор обстрела у них был широкий. Открытый участок хорошо просматривался. Это повышало наши шансы.
Все устроились. Подполковник осмотрел всё и замаскировался сам.
Потянулись, томительные, часы ожидания.
Рассматривалась и такая версия. "Духи" постараются проскочить опасный участок в темноте. У нас было семь приборов ночного наблюдения. Да прибора отдали группам. Засевшим у входа и выхода из долины. Они должны были снять заслоны "духов" при этом заставив, одного из моджахедов сообщить каравану: "Всё нормально". Пять приборов отдали снайперам. Винтовки имели ПБС, насадки для бесшумной стрельбы. Вдоль дороги расставили кассеты с осветительными ракетами. Всё, что могли, сделали. А дальше, как карта ляжет.
"Духи" оказались умней, чем мы. Они подошли в сумерках. Уже рассказанным мной порядком. Две четвёрки, пулемётчики и прикрытие заняли площадки у входа и выхода из долины. Две двойки, передового дозора вооружились "Стингерами" и присоединились к ним. Караван собирался у входа в долину. Уже в темноте они собрались все.
Ночь в горах особенная. Она наступает внезапно. Всё такая густая темень, что увидеть что-то не возможно. Караван замер на месте…
И устроился на ночлег.
Они отдыхали, а мы получили бессонную ночь. В постоянном напряжении. Минуты тянулись как часы. Холод сковывал тела. А пошевелиться нельзя. Звук в горах разносится далеко. Всё, что мы могли это отогревать окоченевшие пальцы. Засунув руки под мышки. Представить это состояние трудно. А уж рассказать о нём? Не возможно! Только тот, кто пережил такое, поймёт меня и моих товарищей.
В такие минуты даже смерть кажется избавительницей. Желанной. Так и мучились. Окоченев.
Темнота медленно начала отступать. Серый сумрак наступающего дня опускался в долину. В этом сером сумраке караван зашевелился. Ускоренным темпом бросился вперёд под спасительную защиту гор.
Они всё рассчитали правильно. В такое время авиация ещё не летает. Ночь, переходящая в рассвет затрудняет видимость. Это было понятно. Но они были настороже. Внимательно наблюдая за небом.
Учли и продумали всё! Только не учли нас. От чего и пострадали.
Когда караван достиг почти середины пути спереди и сзади по нему хлестнули наши крупнокалиберные пулемёты. Защелкали пули снайперов. Открыли огнь и мы. Все кто укрылся у дороги.
Внезапность помогла нам. Плотный прицельный огонь уложил многих из каравана. Пули хлестали людей и животных. Те и другие падали. Устилая землю своими телами. Разрывались вьюки, усыпая землю своим содержимым. Но я уже говорил, моджахеды были не простыми воинами.
Они были наёмниками-профессионалами высокого класса. Лишившись командиров, в ситуации разобрались быстро. Спасти караван они не могли. Ну что ж контракт не выполнен! Этот риск был заложен в условия. Бессмысленно погибать профессионалы, не умеют. Но дерутся до конца. О спасении не думают. Нас они превосходили во всё. Умением вести групповой и одиночный бой. Владение оружием. Умением оценить обстановку и принять единственно верное решение. Численностью. На нашей стороне было то, что мы атаковали их из засады. А они были на открытой дороге. Но и это наше преимущество они быстро свели к нулю. Укрываясь за трупами животных и телами погибших. Только благодаря огню снайперов. Позиции снайперов располагались выше на горах. "Духи" были у них на виду. Пули продолжали косить их. Увеличивая наши шансы.
Четверо уже имевших ранения моджахедов шансов не имели. Это поняли и приняли решения. Вскочили и опёрлись спинами друг на друга. В руках у них были взведенные "Стингеры". Это были смертниками и это они знали.
Раны обрекли их. Но они могли или вернее имели шанс помочь остальным. Автоматный огнь сбил их. Отобрав жизни. Но и они не остались в долгу. Четыре ракеты взорвались. Разметав тела наших четверых пулемётчиков и двух снайперов. Мелкими кусочками по окрестностям. Ещё трое наших снайперов корчились от мучительной боли. Двое получили тяжёлую контузию. Одному осколки камней посекли лицо. Пулемёты наших заслонов перекрывавших долину замолкли. Около двух десятков моджахедов укрываясь за валунами, уходили. Прикрывая друг друга огнём. Мы вели им вслед плотный огонь.
Радист передал кодовый сигнал и наши координаты. Караван мы захватили. Преследование уходивших "духов" отдали авиации. Её радист и вызывал. Первыми прилетели штурмовики. Потом подтянулись "вертушки". На их подвесках были установлены реактивные пусковые установки (РПУ).
Все дружно и ударили по оставшимся моджахедам. А те уходили и так. Но приказ есть приказ. Авиаторы честно дробили камни. Спасибо хоть не нас.
Мы прекратили огонь и начали собирать своих убитых и раненых. Заворачивая в плащ-палатки первых и перевязывая вторых. А также подводя печальный итог. Наш командир подполковник не носил бронежилета. Это и подвело его. Автоматная очередь прошила его тело. Ещё семерых постигла такая же участь.
Командир второй группы майор лежал без сознания. Получил две пули в ноги и одну в бедро. Было ещё пятеро тяжелораненых осколками и пулями.
Одиннадцать человек получили лёгкие ранения. В их числе и я.
Бронежилет я носил не снимая. Он и поймал три пули. Сбросил бронежилет, ощупал и осмотрел себя. Синяки будут приличные. Дышать было больно. Но ребра вроде были целыми. Четвёртая пуля задела предплечье почти по касательной. Порвала кожу и мышцу не глубоко. В общем мелочи. Мне повезло.
Один из бойцов перевязал меня. Постанывая и корчась от боли, приходил в себя. Хлебнул из фляги спирта. Стало легче. Шестерым бойцам повезло ещё больше. Они были целы. Ни одной царапины! На войне бывает и такое. Хотя и редко.
Из командиров групп я остался один. Как и положено принял командование оставшимися от отряда бойцами на себя.
