«Прекрасные Дамы» развеселились и, не смущаясь своей полуобнаженности, дефилировали по полянке, боязливо пробуя ножками воду. Перекидываясь с ними шутками, я присел на пенек и залюбовался: каждая была по-своему хороша, а Нина, демонстративно красуясь, держалась поближе ко мне – и там было на что посмотреть и за что подержаться. Думаю, ей, с такой шикарной «кормой», на карнавале в Рио точно светило бы призовое место.

От этих демонстраций я так завелся, что перестал обращать внимание на прелестную Ирочку.

Сбившись в кружок, девушки посовещались, и Нина подошла ко мне.

– Ну и как Вам с нами, Константин Викторович?

– Бесподобно! – воскликнул я и тихо добавил, – а с тобой наедине было бы еще лучше. Придешь сегодня?

– Хорошо, часика через два, – шепнула она и громко объявила. – Мы решили поплескаться без купальников – просим не подглядывать!

Собирая удочки, я шутливо ворчал во весь голос.

– Могли бы не прогонять заслуженного «альбатроса» – скитальца морей! Не всё же ему любоваться зелеными русалками…                                                5

– Если «альбатрос» будет вести себя хорошо, так и быть, в следующий раз уважим, – состроила глазки симпатичная Маша.

Рассыпавшись в благодарности, я зашагал к дому готовиться к предстоящей встрече.

А готовиться особой нужды не было: несколько лет назад одна хорошая женщина, с большими сексуальными запросами и эротической фантазией, потратив кучу денег, превратила мою просторную гостиную в уютную комнату, задрапированную красивыми гобеленами. Но стоило раздвинуть драпировку – и комната превращалась в небольшой зал с мерцающими зеркалами и различными приспособлениями для занятий сексом.

Из всего этого мне нравилось лишь большое кресло у камина, способное принимать любые формы, удобные для парочки любовников. Всё остальное не очень-то завлекало, и наши отношения с той женщиной плавно перешли в приятельские…

Как-то, незадолго до выпуска из училища, мы пригласили на дружескую вечеринку в качестве почетного гостя старого «маримана», ведавшего каптеркой. Подвыпив и расчувствовавшись, он произнес тост, и некоторые из нас даже записали его: «Господа будущие офицеры! Вы превзошли многие науки, но всё же вы пока – «щеглы». Потому что есть еще одна наука, трудная и важная, возможно самая важная по жизни – наука любить женщину. И тот, кто освоит ее, будет счастлив, независимо от званий и должностей. Будьте счастливы!».

Несмотря на свой возраст, близкий к «элегантному», я всё еще числил себя курсантом по этой части, но не расстраивался, помня слова классика, что учиться никогда не поздно.

Нина появилась как по волшебству, улыбаясь откровенными глазами. В Одессе про такие говорят – «ляцкие».

– Я отпросилась на завтра – у нас целый день и две ночи… – и прищурилась оценивающе, запросто перейдя на «ты». – Не многовато для тебя?

Предвкушая, как нескучно нам будет, я, для начала, попросил ее полураздеться. Она прекрасно поняла меня: нашла в гардеробной нужные вещи и появилась в блузке, чулках с широкими резинками и сабо на высокой платформе. Больше на ней ничего не было.

Пока она «одевалась», я раздвинул гобелены, и ее отражение в зеркалах, подсвеченное последними лучами солнца, притягивало своей вульгарной красивостью. Нисколько не удивившись, Нина с интересом всё разглядывала, иронично отмечая оригинальность некоторых «приспособлений», а когда устраивалась в кресле, я, не сдержавшись, взялся щекотать ее.

Смеясь, она заявила, что так нечестно, и «одела» меня по своему усмотрению. Было забавно, только в сапогах и при кашне, ходить за ней, мысленно примериваясь… А дальше – началось…

Это был настоящий «секс-праздник», прерывавшийся лишь на сон, застолье и приятные разговоры, влекущие в постель.

Только к середине второй ночи, утомленные, но довольные, мы вернулись в этот мир.

– Ну что, укатали «сивку» крутые горки?

– Твои горки, радость моя, укатают кого угодно…

Она грустно улыбнулась.

– Мы, наверное, больше не встретимся… Жаль.

– А что так?

– Парень, с которым я сейчас гуляю, – ревнивый психопат, и если узнает – убьет меня или тебя.

– Какие-то шекспировские страсти, – рассмеялся я.

– Зря смеешься, это серьезно, – вдруг глаза ее заблестели. – А ведь тебе нравится Ирочка, ты под хмельком что-то такое говорил!

Я действительно говорил, и больше того – думал о ней.

– А что, – продолжала Нина, – она классная девчонка, а ты отличный мужик. Можно попробовать – я помогу…

Нина приподнялась, вопросительно глядя на меня.

– Каким образом? – заинтересовался я. – И что это ты так загорелась?

– Знаешь, Ира мне нравится, она какая-то особенная… А с этими пацанами ничего хорошего ей не светит. Ты ведь не обидишь? – в ее глазах мелькнула обеспокоенность.

– Не обижу, конечно… Ну, давай свой изощренный план.

– Всё просто – в субботу мой парень с другом уедет в город, и я уговорю Иру пойти к тебе в гости. Потом технично оставлю вас, а дальше – как сумеешь. Сумеешь ли?

– Постараюсь… И буду тебе очень обязан.

– Ладно, – прильнув ко мне, прошептала она. – Полюбимся на прощанье, – и ласково целуя грудь, медленно опустилась ниже…

* * *

Незадолго до назначенного времени я, как мальчишка перед первым свиданием, нервно расхаживал по двору, поглядывая на улицу. Увидев подружек, гостеприимно распахнул калитку и залюбовался смутившейся девочкой в светлом платьице с полураспущенной косой на груди.

Мы прошли по моему саду и остановились возле беседки, увитой диким виноградом.

– Кто же за всем этим присматривает? – поинтересовалась Нина.

– Треть дома, с отдельным входом, бесплатно занимает пожилая супружеская пара – родители одного из моих офицеров, – пояснил я. – Они уступили свою квартиру в Питере большой семье сына, а сами постоянно живут здесь, пользуясь небольшим участком земли и ухаживая за моим жильем и садом.

– Неплохо устроились, – одобрила Нина.

Я не стал уточнять, к кому это относится, слушая Иру, которая, ссылаясь на опыт, приобретенный в большом саду родительского дома, со знанием дела рассказывала об особенностях разных плодовых деревьев. Она уже не смущалась, лишь слегка порозовела, поймав мой влюбленный взгляд.

Смеркалось, я прошел в дом, разжег камин и пригласил девушек. Заметив, с каким интересом Ирина вглядывается в картины, выполненные в необычной манере, я кратко прояснил завуалированную фривольность авторской мысли. Эротика картин раскрылась настолько откровенно, что Ира даже растерялась, и я, чтобы развеять возникшую неловкость, постарался рассмешить ее историей приобретения причудливых заморских безделушек, украшавших каминную полку. Было видно, что своеобразие моего жилища Иру впечатляет, а вот Нина, удобно расположившаяся в знакомом ей кресле и с ехидцей наблюдавшая за нами, меня беспокоила: «Уж не передумала ли она приводить в действие свой план?». Словно почувствовав это, Нина пожаловалась, что перегрелась у камина и, с нашего позволения, немного погуляет в саду. Проследив, как она исчезла за калиткой, я тихо запер дверь и вернулся в комнату.

Ира сидела на кушетке, задумчиво глядя на огонь. Я притушил свет и поставил приготовленную заранее кассету:

– Потанцуем?

Она вложила в мою руку свою маленькую ладонь, и в такт музыке я аккуратно повел ее, замечая, как она постепенно расслабляется…

Повествуя о необычной судьбе певца, под его чувственный баритон я предложил выпить на брудершафт, а когда вино было выпито, поцеловал ее в сладкие губы. Она вздрогнула, но не отстранилась.

Мы опять танцевали, я хмелел, ощущая податливость девичьего тела.

– Что-то долго нет Нины, – Ира остановилась.

Легко касаясь маленького ушка, я прошептал:

– Она не придет.

Ира подняла голову.

– Я так и знала…

Закрыв повлажневшие глаза губами, целуя пульсирующую жилку теплой шеи, я поднял ее на руки и осторожно опустил на кровать. Платье сползло с приподнятых коленей; раздвигая их, я нежно ласкал всё, что ощущалось под тонким бельем. Она лежала с закрытыми глазами, повторяя еле слышно: