- И пожрать чего-нибудь прихвати! - крикнул я несколько запоздало вослед.

- Шел бы ты, барин...

- Я бы с радостью, но пока не опохмелюсь, даже туда, куда ты меня послал, передвигаться мне будет тяжко.

Через пару часов я был уже в форме, достаточной, чтобы показывать меня по телевизору в качестве учебного пособия по борьбе с алкоголизмом, а еще через час ничем не отличался от человека обычного, если не считать перегара; но по роду моих занятий мне ни с кем лобызаться было не надо. Зазвонил телефон. Подполковник Уватенко сначала обрадовал меня новостью, что сегодня вечером замминистра обороны Миронов прилетает в Москву, а потом огорчил тем, что завтра тот уже улетает в Ленинград.

- Ну и что делать? - спросил я с заметным нетерпением в голосе.

- Как что? Ловить его сегодня вечером в гостинице Генштаба,последовал совет Уватенко.

До означенного вечера оставалась еще уйма времени, и я упросил Мишу Елистратова проехаться по книжным "развалам", посмотреть, чего там можно купить почитать. Покряхтев и поохав насчет "не в меру образованных алкашей", Еслистратов пошел заводить тачку.

Вечером мы подобрали Уватенко на Новом Арбате и подъехали к генштабовской гостинице.

- Пойдем с нами,- предложил я Мише Елистратову, помня свое недавнее данное самому себе обещание,- ты теперь автор моей программы.

Реакция Миши была весьма странной и поначалу, даже можно сказать, непонятной.

- Ты что, охренел? - вытаращив глаза (это было заметно даже за толстыми стеклами дымчатых очков) неожиданно наехал на меня Миша.- Куда, к Миронову, что ли?

- Ну да.

Тут уже с интересом к нашей перепалке начал прислушиваться и Уватенко.

- Ты знаешь, что он раньше занимал должность начальника штаба ЛенВО?

- Ну и что?

- А то, что он летит в Ленинград с инспекцией штаба и управлений.

- Но тебе то чего? Ты ж в запасе...

Тут Миши несколько стушевался.

- Пока еще нет,- как-то сразу потеряв весь задор, промямлил подполковник Елистратов, - увольняться в запас буду осенью, а пока я действующий офицер разведуправления округа, нахожусь в отпуске, подрабатываю, тебя, дурака, по Москве катаю... А ты - к Миронову!

- Но и что из того?

Я все еще не понимал всех сложностей армейской субординации.

- А то, что если Миронов знает его в лицо - а своих бывших старших офицеров он не может не знать,- то уволят твоего приятеля с действительной военной службы без всякого выходного пособия и уже не по собственному желанию, а по статье за действия, порочащие... и так далее,- закончил вместо замолкшего на полуслове Миши подполковник Уватенко.- Так что лучше будет ему остаться в машине.

Лучше так лучше. Я тоже хотел, как лучше, а получилось как всегда. Мы вдвоем зашли в вестибюль гостиницы, Уватенко предъявил пропуск, мы подошли к нужному номеру, но там никого не оказалось. Через минут пятнадцать на лестнице послышались шаги и гул голосов, означавший появление замминистра и сопровождающих его офицеров. Представившись, подполковник Уватенко кратко изложил суть нашего визита.

- Времени у меня сегодня нет,- ответил Миронов,- впрочем, я слышал, что корреспондент собирался также посетить Санкт-Петербург? (При этих словах я энергично закивал головой в знак утверждения.) Вот и хорошо, прошу быть завтра к 12.00 в Чкаловском. На борту моего самолета, пока будем лететь, и побеседуем.

Поблагодарив генерала Валерия Миронова за столь неожиданное приглашение полететь в Питер, мы покинули генштабовскую гостиницу. Надо было готовиться к предстоящему полету, тем более что в Ленинграде я не был, почитай, десять лет и собирался задержаться там на пару-тройку дней дольше - навестить старых приятелей.

Наутро, часикам так к одиннадцати, Миша Елистратов привез нас с Уватенко в Чкаловский, на КПП рядом со взлетным полем, и поспешно ретировался, дабы случайно не попасться на глаза Миронову. (Мог бы не торопиться.) Небольшой по размеру, восьмимиллиметровый, газовый ствол итальянского производства "вальтер", который мы совместно приобрели на черном рынке на "всякий пожарный", он сунул мне в кейс еще загодя. В Питере я буду предоставлен самому себе, объяснил Миша, а он очень не хотел бы потерять работодателя и друга. Со стволом, хоть и газовым, все-таки спокойнее, да и таможню мне не проходить. Я растроганно (особенно насчет "работодателя и друга") принял сказанное к сведению, но "фигурой" этой воспользоваться мне так и не довелось.

Махнув Елистратову на прощание, мы с Уватенко предались томительному ожиданию, примостившись поодаль от крыльца КПП. Часы пробили полдень, а генерала Миронова все еще не было. Воздушно-командный пункт замминистра, "Ту-134", стоял наготове на взлетной полосе, ожидая хозяина. Экипаж занимался своим делом. Нам с Уватенко оставалось только ждать. Я попробовал было почитать книгу, чтобы хоть как-то убить время. Мысли разбегались, сосредоточиться на чем-то отвлеченном было трудно, и в который уже раз я взялся за шлифовку вопросов заместителю министра обороны. С опозданием на два часа Миронов все-таки прибыл, объяснив задержку ожиданием в приемной вице-президента Руцкого. Еще порядка часа мы ждали команды на взлет, и наконец, получив "добро" от метео, экипаж врубил турбины на полную и "тушка" начала разгоняться. От земли оторвались тяжело, но оторвались. Самолет набрал заданную высоту и лег полетным курсом на Пушкин. Через пару минут я узнал, что тот же самолет, не так давно вылетая из Риги, не смог оторваться от взлетной полосы, пробил ограждение и вспахал соседнее поле. Мне стало чуток не по себе, и, незаметно прихватив из кейса пластиковый пузырь с виски, я отправился в самолетный "толчок" поднимать тонус. Спиртное подействовало, напрочь выбив из головы всякие дурные мысли о самолетах, которые подчас имеют обыкновение падать. Я был готов приступить к беседе с генералом Мироновым, который в свою очередь уже ознакомился с заранее отданной ему копией моих вопросов.

Интервью заняло немногим более получаса и прошло под несмолкаемый гул самолетных турбин (техники звукозаписи уже после моего возвращения в Мюнхен немало сил приложили, чтобы свести эту неустранимую в воздухе помеху до минимума слышимости). После завершения интервью генерал Миронов перекинулся с одним из своих офицеров партией в шахматы и... неожиданно предложил продемонстрировать свои стратегические таланты нам с Уватенко. Признаюсь, я, как и "великий комбинатор" - незабвенный сын турецкоподданного, в шахматы играл первый раз в жизни (я не утрирую, это на самом деле было именно так), но неожиданно и для себя, и тем более для остальных загнал оппонента в патовую ситуацию. Миронов начал подсказывать Уватенко правильные ходы, и в конце концов сообща они меня одолели. На мое запоздалое замечание, что так, в общем-то, нечестно - двое на одного,генерал Миронов, смеясь, ответил, что не мог позволить "идеологическому противнику" обыграть в шахматы русского офицера.

Под крылом проплывали уже ясно различимые кроны деревьев и коробки зданий. Самолет явно заходил на посадку в Пушкине, ибо к гулу турбин примешался и различимый уже свист выпущенных шасси. Я не скрывал от Миронова, что собираюсь попытаться взять интервью у командующего ЛенВО генерала Селезнева (тоже генерала-афганца - старого приятеля и протеже министра Грачева).

- Ну что ж, попробуйте, хотя Сергей Павлович - командующий занятой,предупредил замминистра обороны,- его трудно застать на одном месте.

Как в воду глядел - и в этот раз, и в последующие мои визиты в Питер, только узнав о моем не то что появлении, а звонке в штаб ЛенВО, генерал Селезнев неизменно отбывал проверять войска в Псковской, Новгородской или Мурманской области; мне за ним было не угнаться. В середине 90-х, уже с началом 1-й чеченской войны, он погиб в авиакатастрофе.

Наконец самолет замер на взлетной, к трапу подали машину, и генерал Миронов, коротко попрощавшись, укатил в штаб. Нас с подполковником Уватенко тоже довезли до Питера одной из штабных "Волг" - прямиком к крылечку окружной гостиницы. Еще было светло, а посему, договорившись с Уватенко о планах наших действий на завтра, я позвонил моему старому подельнику Игорю Дорошенко, прихватил кейс, спортивную сумку да и был таков.