Низкое утробное рычание пронеслось над лесом, заставив Пашу замереть, а кромки деревьев склониться, как от ветра. Животные инстинкты трубили, что пора бежать и никого, кроме него из живых в подобии города нет. Послушавшись здравого рассудка, спешно спустился на землю, огонь слишком быстро прокладывал свой путь, юноша понял это и побежал к реке. За спиной с треском падали деревья, сопровождаемые диким ревом неизвестного зверя, но Паша бежал со всех ног. Он почувствовал, как ритмично содрогалась земля, словно вторя чьим-то тяжелым шагам. Неистовая стихия усердно продвигалась вперед, облизывая стволы деревьев и плавя защитную кору, как воск. Жар ударил в спину беглецу, дышать стало тяжело, чудом успел добежать до реки и мысленно вознес хвалу всем богам, когда по пояс оказался в прохладной воде. В этом месте устье реки было широким и глубоким, Интару пришлось проплыть от одного берега до другого десяток метров, усталость выжала из него последние силы. Кое-как откашлялся, стараясь устоять хотя бы на ногах, треск умирающих деревьев не был так мучителен для мага природы, как их полный крик боли на все лады и интонации, ведь их слышал сейчас только он. Все голоса звучали у него в голове, давили и будто бы стремились разорвать его на части в отместку за то, что он уцелел, а они страдали. Парень зажал уши руками, надеясь заглушить вопли и мольбы прекратить муки, но тщетно и тогда он сам себя поймал на том, что стоит по колено, в воде зажимая уши и зажмурившись, орет во все горло. Вода не позволила пламени перекинуться на другой берег, за что колдун был крайне благодарен стихии за создание некоей границы и живой преграды. Только сейчас маг природы заметил, что земля перестала содрогаться, но не прекращала стенать горькими слезами по утрате. Глаза щипало еще от дыма и запаха, немного расплывчато показывая происходящее, но все его существо сковало странное чувство. Некоторые бусинки, вплетенные в волосы вместе с перьями, начали менять цвет подобно каким-то индикаторам, которые сигнализировали о чем-то, а судя по ощущениям - плохом. Признаться честно, Интар растерялся, встретившись взглядом с огромным черным, как сама тьма ящером. Черный дракон, Бэйкор, явился собственной персоной, получив донесение о том, что единственный некромант участвует в глупой игре, которую дракон никогда не понимал. Саму внешность он не знал, только то, что жертва облачена в одежды охотника и будет в лесу эльфов, к сожалению, через реку начинались владения сильфид. Еще с самого создания мира Атэо позаботился о том, чтобы драконы не могли ступить на земли духов ветра. Создателя нет, но печать, наложенная на земли, не утратила свою силу и даже силы черного дракона, не хватало, чтобы ее убрать. Покрытый крупными лепестками чешуи, как доспехами мифический зверь с нескрываемой злостью сверлил жертву взглядом, по позвоночнику от головы и до самого кончика хвоста была дорожка острых наростов-шипов. Мощный хвост зверя медленно извивался на уровне острых когтей, вычерчивая свой узор копьеобразным концом с металлическим блеском, а на лбу красовались два массивных загнутых назад рога, между которыми красовался зеленый камень. Сначала Бэйкор считал, что сжигая ненавистный лес эльфов, получит удовольствие, но предвкушение смерти некроманта оказалось более желанным. Глаза стоявшего перед ним по колено в воде парня сверкнули золотом, но в них не было страха, удивление, неверие в то, что видит, но ни капли страха.
- Это что? Живой дракон? - спросил он сам себя мысленно.
- Как интересно, - выдохнул с рычанием Бэйкор, но колдун мог различить в нем нотки человеческого голоса, - смелый последователь богини.
- Еще и говорящий. - Отметил для себя Паша и сражался с дрожью во всем теле, чтобы не выдать себя и потому выпалил: - Какой есть!
- Ненадолго. - Глаза черного дракона превратились в узкие щелки, а Интар почувствовал, как на него тяжелой ношей навалился невидимый груз, от которого взвыла каждая мышца, а ноги начали утопать в почве, как в зыбучих песках. - Как тебя зовут, колдун?
- Свистом! - чуть не выкрикнул в мыслях парень, пытаясь противостоять странному воздействию, но получалось плохо, тело уже почти по пояс оказалось под водой. - Никак! Сам прихожу.
Дракон поднял голову вверх и Паша сглотнул, осознав, что зверь выше деревьев, а в его пасти зарождается пламя, судя по тем мелким клубам черного дыма, которые становились все больше и появлялись все чаще. Если бы не давящая на него сила, то у Паши был бы шанс сбежать. Мир звенел, все прочие звуки не имели значения, все заполнил один сплошной звон, от которого начала гудеть голова. Голова черного дракона резко опустилась, и маг природы ясно увидел пляшущее в его пасти пламя, готовое в любой момент вырваться из своей клетки. Интар рефлекторно прикрылся руками, словно одним этим жестом мог защититься от неизбежной гибели, зажмурился в надежде, что появление дракона простая галлюцинация, а он просто надышался дыма и валяется сейчас на земле в позе звезды.
За спиной из самой глубины защищенного печатью леса сильфидов, будто из воздуха материализовался лев, скалясь хищно, быстро приблизился к колдуну и уперся лапами в землю. На далекие километры огласил воздух львиный рев, а пламя Бэйкора встретил сопротивление в виде стены воды поднявшейся из руки и храбро принявшей на себя удар. Вода испарялась, шипела и по воле царя зверей стояла стеной пока поток пламени не иссяк. Интар не поверил своим глазам, когда обернулся и увидел полного праведного гнева и мертвой хваткой вцепившегося в почву.
- Никто не смеет угрожать моему сыну. - Прозвучало смешанное с утробным рычанием, от которого даже Паше стало не по себе. - Особенно ты, Бэйкор!
- Лэш-ш-шкаф. - Прошипел дракон не хуже змеи и оскалился, демонстрируя острые клыки и замахиваясь массивной лапой для удара. - Я убью тебя.
Парень почувствовал, как тяжелая пелена свалилась с его плеч и быстро насколько был способен, выбрался на берег, немного пошатываясь, но мгновенно отреагировавший лев прижался всем телом к траве и совершил прыжок наперерез врагу. Острые когти льва вошли в не защищенную ладонь, заставив взреветь от резкой боли и неожиданности, дракон убрал лапу. Он попытался придавить шустрого колдуна в облике льва, но он был проворнее. Лэшкаф пролетел подобно молнии, оттолкнувшись от второй лапы, не забыл попутно оставить на ней след следы от острых когтей, затем мягко приземлился перед сыном. Выгнув спину и встав в защитную позицию, чтобы в любой момент атаковать и защитить сына. Черный дракон взвыл от ярости, но и лев не терял бдительности, собрал всю силу и резко выгнулся, словно от этого выпада зависела победа, рычание зверя вышло оглушительным и сильным, противопоставляя силу природы дыханию дракона. Воздух раскалился от напряжения, Интар зажал уши и едва мог бороться с желанием свернуться в клубок и провалиться под землю, чтобы только не задело силой. Огонь, как ветром сдуло, оставив догорать угольки и остатки леса самостоятельно. Никто не хотел уступать, а причины тому были разные: гордость и просто потешить свое самолюбие или отвага и самопожертвование ради защиты. Паша искренне хотел помочь, но не знал чем, а волна силы не давала ему даже разогнуться, отстраняя колдуна от мира и развернувшегося противостояния. Шелест за спиной льва стал громким и больше напоминал торопливые шаги, словно кто-то бежал к ним, маг природы остро чувствовал, что приближающиеся две сущности не желали зла, а наоборот. Два сотканных из воздуха и запаха влажной травы силуэта пущенными стрелами встали по обе стороны от царя зверей и не сговариваясь, усилили атаку, жестом направив сильный порыв ветра способный легко скосить деревья, но сейчас целенаправленно ударил в массивную и защищенную чешуей грудь дракона.
