Черный юмор в безвыходной ситуации вселяет если не всесилие, то как минимум скрашивает безнадежные моменты, придает уверенности, когда сомневаешься во всем. В небе не видно самолетов. Я стою на улице как минимум полчаса, но ни одного самолета не пролетело...и кажется, что все аэропорты мира закрыты, а авиация предана остракизму, и скоро за мной приедут люди и увезут на костер инквизиции, как последнего пассажира запрещенного вида транспорта.

- Вы вызывали машину? - таксист еще не остановил автомобиль, но приоткрыв форточку и стараясь выпрыгнуть из ремня безопасности, таращил сонные глаза. Казалось он хочет получить отрицательный ответ и отправиться домой спать.

- Он вызывал! - я кивнул головой в сторону костюма.

- А поедешь ты? - голос с недовольной хрипотцой выскочил из-за стекла.

- Он. - подтвердил костюм.

Чаще всего тело лучше знает, что делать, даже когда кажется, что принятое им решение не верно, в итоге оказывается самым запоминающимся или безопасным. Истерики. Драки. Самоубийства. Сон. Голод. Жажда. Жадность? Жадность нечеловеческая! Наверное, и еще осталось в нас что настоящее, но моя вера ограничена вышеперечисленным списком. Мы защищаемся сами либо защищаем окружающих нас людей, возможно, цена иногда слишком высока, но тело знает лучше...поэтому я сажусь в машину. Молча. Уезжаю. Люди перестают существовать в моем молчании, я для них тоже.

Дорога вязла в неожиданно начавшемся дожде, расширяясь и расползаясь лужами на обочины. Водитель сбросил скорость, вяло пробормотав что-то про лысую резину, которую он все никак не может поменять уже второй сезон. Заткнулся. Жмурился, когда брызги из-под колес встречных грузовиков волной заливали лобовое стекло, сжимал крепче руль. Его тело странного цвета. От напряжения тыльные стороны кистей не белели, а синели, потом становились фиолетовыми, красными, потом зелеными. Лицо водителя, серое, обреченное от недостатка сна, глухое и неподвижное с живыми губами. Он шевелил ими даже когда не произносил ни слова. Дышал через рот, глубоко, шумно. Зубы черного цвета, бугрившиеся осколками на фоне воспаленных бардовых десен. Полный. Человек погруженный в болезнь всей своей тушей. Уже мертвый. Потерявшей свое тело, ставшее частью старого, чуть живого автомобиля.

Дворники скрипели по лобовому стеклу, дрожа, сталкивая влагу, пытаясь разгладить извилистую, ветвистую трещину на стекле.

Дождь усиливался, сбивая скорость, придавливая своей огромной водянистой лапой к асфальту.

- Не опаздываешь? - раздалось из шевелящихся губ водителя.

- Никогда не опаздываю. - ответил я и демонстративно закрыл глаза, пытаясь прекратить случайный диалог.

- А сейчас? Сегодня?

- Тем более.

Я смотрел в окно. Смотрел как город исчез. Дома превратились в лес, искореженный близостью цивилизации.

- Люди всегда спешат в аэропорт. Одни хотят в отпуск, другие в командировку. Они бояться остаться, будто бы здесь плохо, а туда, куда они летят как в сказку! Причем не важно куда именно пролегает их маршрут. А потом я вижу, как люди выходя из аэропорта. Скучали. Видно по лицам. Редко кто возвращается с сожалением, редко кто вообще не возвращается.

- К чему это все?

- Я просто болтаю!

- Некоторые за то, чтобы слушать, чужие бредни деньги берут, знаешь про это?

- Действительно?

- Да.

- Ты так работал?

- Нет и не собираюсь. А уж платить за это и подавно.

Разговор про деньги отрезвляет. Заставляет думать иначе, делает мир проще, конкретнее, доступнее. Сразу становится очевидно, что можно, что нельзя, стоит только взглянуть на ценник. Главное, когда видишь баснословную, неприличную цену, надо саккумулировать достаточно презрения во взгляде и мимике, чтобы заслужить уважение или хотя бы не вызвать смех окружающих.

Рекламные щиты, пестрящие жизнерадостными лицами, слоганами и скидками стали встречаться чаще, отталкивая деревья от обочины, добавляя электрический свет под колеса машин. Остывающей искрой самолет летел чуть выше линии горизонта в злом, мутном, пепельном небе, с ровным гулом заходил на посадку, балансируя на траектории, цепляясь за облака и туман, плавно опускался, таял в сиянии аэропорта. Здание из стекла и стали медленно разрасталось в собственном свечении, исходящем словно из-под земли, прорывающее фундамент и вываливающееся сквозь толстые стекла под дождь умирать освобожденным.

На парковке такое ощущение, что только что закончился парад двойников, причем половина участников на него опоздала. Одинаковые чемоданы, рубашки, шорты, сандалии, костюмы, солнцезащитные очки в непогоду. Одинаковые машины хлопают дверями, провожая или встречая пассажиров, багажники глотают или выплевывают багаж.

Таксист тормозит. Я, отрываю дверь и ничего не говоря выхожу, не прощаюсь, не оборачиваюсь и ускоряю шаг.

- Эй! - долетает до меня еле-еле слышно, бьет в спину. - Эй! Деньги?!

Продолжаю идти, не ускоряясь и не сбавляя темпа.

Грузные шаги, освобожденные от педалей автомобиля, наряженные в резиновые сланцы издающие чавкающие звуки, становятся все ближе и ближе.

Водитель догнал, схватил меня за рукав, дернул, отпустил. Отскочил. Надеялся на потасовку, но разочаровавшись в моей бестелесности, бежал следом и продолжал цепляться, отскакивать и материться, как старый пес, в котором заиграло щенячество.

Мне не хотелось отдавать деньги человеку мне неприятному, человеку которого я не звал в свою жизнь, но он появился и через несколько секунд исчезнет, чтобы не произошло.

Он отстал, исчез, но через мгновение появился с полицейским. Мне приказали остановиться. Я подчинился.

- Вы не заплатили за такси? - спросил меня лейтенант.

- Я не вызвал такси.

- Хорошо, но вы ехали с этим водителем на его машине?

- Нет. Разрешите идти? - и не дожидаясь ответа, я развернулся и вошел в здание аэропорта оставив навязчивый кортеж под моросящим дождем, превращающимся в туман.

Аэропорт загажен людьми.

За стойками авиакомпаний, где симпатичные одетые по всей строгости формы девушки, загримированные под стюардесс, продают билеты я растерялся и взмахнув дежурной европейской улыбкой, как будто бы на прощание, сказал: - Мне бы куда-нибудь подальше!

Стюардессы застучали по клавишам ноутбуков, пытаясь угодить, задавали уточняющие вопросы.

- Вы хотите выехать из страны?

- Да.

- У вас виза есть? Шенген?

- Виза есть. Шенген не нужен. Я прошу вас куда-нибудь подальше! - моя тактичность сдохла под напором раздражение и даже заставила обернуться половину полицейских в здании аэропорта.

- Летите один?

- Да.

- Таиланд подойдет?

- Исключено. Ищите.

- ЦАР подойдет! Прилетаете в Банги.

- Звучит не плохо. Когда вылет?

- В двадцать три одиннадцать. - ответила мне Lufthansa.

- Мне чем раньше, тем лучше. В ожидании могу одуматься.

- Билет в один конец? - уточнила American.

- Да.

- Суринам. Прилетаете в Парамарибо.

- На песню похоже. Когда вылет?

- Четырнадцать ноль ноль... - United Airlines смутилась, оторвала взгляд от экрана. - Простите я ошиблась. Завтра.

- Я видел самолеты летают. Девушки, один из них приземлился. Я могу улететь до обеда? Земля большая, стран много. Это международный аэропорт, а не туристическое агентство. Мне нужен билет. В бедную страну, чтобы считать себя богачом. Чтобы позволить себе все что угодно, либо что бы жить скромно и долго ни о чем не задумываться, просто жить смотреть в небо, разглядывать суетящихся людей и просто дышать.

- Сана. - Emirates проговорила с акцентом уверенно и четко. - Но просто не получится...

- Это страна или столица?

-Столица Йемена. Сана.

- Вылет до обеда?

- В полдень.

- Один билет.

- Класс?

- Не имеет значения.

- Оплата картой? Наличными?

- Картой.

Я не смотрел на цену, набрал пин-код. В кармане пиликнула смс. Улыбающаяся девушка мне вручили билет, и пожелала счастливого пути.