В комнате благоухало пряными травами, призванными заглушать запахи крови. Сколько ни отмывай пол, все равно вода не в силах полностью стереть все. Эльг сглотнул. Болела голова, очень хотелось пить. За спиной слышалось шуршание и звякание — вынимали нож, примеривались, это он знал по своему опыту.

Крыло отошло от спины почти безболезненно, по крайней мере, измученному непрерывной пульсацией огня в спине Эльгу именно так показалось. Ожидание боли всегда страшнее самой боли. Потом отчего-то сильно потянуло влево, однако цепи не позволили упасть, натянулись, звякнув. Он тихо и хрипло застонал, повисая на цепях, обдирая запястья. По спине заструилось что-то теплое, быстро остывая, скатываясь липкими холодными каплями на бедра, словно обжигая кожу. Эльг передернул плечами, тут же пожалел об этом — пронзило вспышкой огня так, что он только вскрикнул, насколько хватило перехваченного лентой боли горла.

— Встань, — Теозар был, как всегда, немногословен.

Эльг уже понял, что сейчас лучше слушаться, так что он постарался подняться, хотя ноги подгибались. Второе крыло очень сильно тянуло в сторону, каменное и неподъемное, он едва снова не упал. Теозар хмыкнул, отошел в сторону, повозился там с цепями, чуть ослабив натяжение, позволяя Эльгу рухнуть на колени. Тот сфокусировал взгляд на вывернутых запястьях, ободранных краями стальных браслетов. Так с прошлого раза и осталась эта наслоившаяся кровь… Его же собственная. Потом опять придется отчищать все, Теозар ведь даже не прикоснется к кандалам, погонит чистить их.

— Тебе лучше сейчас не шевелиться, — порекомендовал Теозар.

Эльг закусил губу, всей кожей ощущая, как нож снова приближается к его спине, вспарывает основание крыла, отделяя прикрепляющие его связки. И стало как-то сразу легко и пусто, по спине пополз ледяной ветер вперемешку с кровью. Он вяло вздрогнул, закрывая глаза и мечтая только об одном — не открывать их больше.

Цепи упали на пол, потом пальцы Теозара прошлись по браслетам, разомкнув их. Эльг уронил руки вдоль тела, все так же стоя на коленях.

— Как ты себя чувствуешь?

— Погано, — разлепить губы получилось с третьей попытки.

Теозар наклонился, обхватил его за плечи, потянул вверх, поднимая. Эльг утвердился на ногах, снова пошатнулся. Теозар закинул его руку себе на шею, обнял за пояс и поволок прочь из каменной клетки, на полу которой сиротливо белели крылья.

— Ложись, — Теозар привел к кровати, легонько подтолкнул.

— Дальше мучить будешь? — Эльг усмехнулся, насколько хватало сил.

— Именно…

Эльг кое-как устроился на животе, уткнулся лицом в подушку, ощущая, как прогибается кровать, затем Теозар оседлал его бедра, склонился, языком коснулся взрезанных мест под лопатками, нежно прошелся, собирая кровь, останавливая ее. Эльг тихо и довольно застонал.

— Легче становится? — голос Теозара пощекотал ухо.

— Намного.

Теозар продолжил слизывать кровь, параллельно целуя спину Эльга, отмечая, как постепенно расслабляются напряженные мышцы, сведенные судорогами.

— Я тебя люблю, — на всякий случай напомнил он.

— Я знаю, — Эльг повернул голову и слабо улыбнулся. — Именно поэтому только тебе я и доверил вырезать больные крылья. Седьмой раз.

— Как-то в этот раз все было болезненнее?

— Я слишком долго тянул с вырезанием. Все надеялся, что они сами отпадут, как им и положено.

— Эльг, любовь моя, ты же знаешь, что тебе их можно удалить лишь хирургически.

Эльг угукнул, снова прикрывая глаза.

— Почеши мне спину, а то чешется — сил нет.

Теозар снова принялся вылизывать спину Эльга, время от времени покусывая места под лопатками.

— Через полчаса будут у тебя новые крылья. Потерпи, я тебя буду от чесотки отвлекать.

— Как именно?

— Ну, есть у меня пара мыслей, — пообещал Теозар. — Тебе понравится, не волнуйся.

Хотя отвлекать следовало Теозара, о чем Эльг прекрасно знал. Что поделать, поврежденная в бою спина не выдерживала тяжести крыльев, постепенно начинала болеть, организм тратил силы на восстановление, а крылья отмирали. Их приходилось срезать под корень, чтобы затем формировались новые. А к своей спине Эльг подпускал только Теозара, который кровь и чужую боль не любил. В итоге страдали оба — Эльг от боли, Теозар — от того, что эту боль причинял.

— Спасибо за все.

— Мне нетрудно, — мужественно сказал Теозар, потом не выдержал и всхлипнул. — Почему они вообще растут?

— Потому что мне положено. Не плачь, все хорошо. Мне уже не больно.