Я отошел и начал швырять камешки в сторону круга. Но как бы высоко я их не подбрасывал, достигнув края площадки, они тут же со стуком отскакивали обратно; так я выяснил, что стена, судя по всему, вздымается на большую высоту. Я жаждал проникнуть за преграду, исследовать место, что скрывалось за ней. И как же это сделать? Вход должен быть. Но где? Вдруг припомнились два каменных стража у начала аллеи и таблички с письменами, и я задумался: какое же отношение имели они к этому месту?
Неожиданно, словно удар молнии, меня поразила дикость всей картины: могучая незримая стена; плоский и неподвижный участок пустыни; и я - стою, озадаченный и растерянный. Казалось, мертвый город шепчет за спиной, призывает развернуться и бежать. Бежать как можно дальше. Вспомнилось предупреждение, высеченное в камне: 'Не ходите в Мамурт'. И когда я подумал о надписи, сомнения оставили меня. Вот он, величественный храм, о котором упоминал Сан Драбат. Конечно же, он был прав - подобного храма не сыскать на земле.
Всё же, я не желал уходить. Просто не мог. До тех пор, пока не исследую стену изнутри. Спокойно все взвесив, я пришел к выводу, что проход должен находиться в конце аллеи: таким образом тот, кто проходил по дороге, попадал прямиком в храм. И рассуждения оказались верными. Именно там и отыскался вход - проем шириной в несколько ярдов (о высоте, ничего сказать не могу, потому что мне так и не удалось достать до притолоки).
НАОЩУПЬ пробравшись сквозь врата, я тут же ощутил под ногами твердый пол - не такой гладкий как стена, но такой же невидимый. К центру круглой площадки от прохода уводил одинаковой с ним ширины коридор, по которому я и двинулся, шаря перед собой руками.
Должно быть, со стороны я представлял собой странное зрелище. Понимая, что повсюду вокруг возвышаются незримые стены и присутствует неведомо что еще, я в то же время видел под собой обширную площадку песка, залитую светом послеполуденного солнца. Только вот мне казалось, будто я шагаю по воздуху в футе от земли - такой толщины был пол под ногами; и, очевидно, вес этакой громады и сплющил песок, сохранил его в неподвижности.
Выставив перед собой руки, я неспеша шел по проходу. Но буквально через несколько шагов уткнулся в очередную гладкую стену, пересекавшую коридор. На первый взгляд это походило на тупик. Однако на сей раз я не растерялся, поскольку знал: где-то здесь должна быть дверь. В ее поисках я начал обшаривать все вокруг.
Дверь отыскалась. Ощупывая стены коридора, я обнаружил на одной из них плавно закругленную выпуклость. Стоило моей ладони лечь на нее, как дверь отворилась. Повеяло легким ветерком, и когда я снова осторожно двинулся вперед, то оказалось, что преграждавшая проход стена исчезла и я могу беспрепятственно продолжить путь. Но я не решился сразу идти дальше. Вернувшись к кнопке, я убедился: сколько на нее ни нажимай и сколько ни крути - открывшийся портал более не желает закрываться. Внутри выпуклости сработал некий хитрый механизм, приводимый в действие простым прикосновением руки. В результате, весь конец коридора (полагаю, по специальным пазам) скользнул наверх, подобно опускной решетке. Хотя в этом я не уверен.
Так или иначе, открытая дверь была надежно зафиксирована, и я миновал ее. Перемещаясь, словно слепой в незнакомой обстановке, я понял, что очутился в просторном внутреннем дворе, стены которого огромной дугой разбегались в стороны. Выяснив это, я вернулся к точке, в которой располагался выход из коридора, и оттуда зашагал напрямик через двор.
На моем пути обнаружились ступени, составлявшие, судя по их ширине, лестницу воистину титанических размеров. Я пошел наверх: медленно, осторожно, ощупывая каждый фут. Лестница лишь ощущалась под ногами, и больше ничего не указывало на ее существование, ведь, насколько я мог видеть, я просто поднимался в пустоту. Слов нет, как же это было странно.
Я восходил все выше и выше, пока не оказался в добрых ста футах над землей. Затем лестница сузилась, ее края ближе подступили друг к другу. Еще несколько ступенек - и подо мной снова ровный пол. После непродолжительного ощупывания окрестностей, я определил, что очутился на широкой площадке, которую окружала высокая ограда. На четвереньках я пересек то место и опять уткнулся в стену. В ней отыскалась очередная дверь, которую я миновал тем же манером, не поднимаясь. И хотя вокруг все по-прежнему оставалось невидимым, я ощутил, что нахожусь теперь не под открытым небом, а в обширном помещении.
Я резко остановился. Вдруг на меня обрушилось недоброе предчувствие: что-то угрожающее и злобное витало в воздухе. Скорчившись на полу, я ничего не видел и не слышал. Но в глубинах разума пульсировала мысль о чем-то невероятно древнем и бесконечно злом, являвшемся частью того места. 'Может, это всего лишь осознание тех ужасов, что творились здесь в незапамятные времена?' - гадал я. Как бы то ни было, но перед лицом овладевшего мной страха я не мог заставить себя двинуться дальше, и поэтому попятился и вернулся на площадку перед входом. Подойдя к краю, я облокотился на высокий парапет и взглянул на расстилавшийся внизу пейзаж.
Заходящее солнце, словно огромный, цвета раскаленного железа шар, висело на западном небосклоне. В огненно-красном сиянии два каменных гиганта отбрасывали на желтый песок длинные тени. Стреноженные верблюды беспокойно переминались с ноги на ногу неподалеку. По всему выходило, что я вишу в воздухе футах в ста над землей. Однако в своем воображении я рисовал картины просторных дворов и коридоров, через которые проделал путь наверх.
Размышляя, стоял я в багровом свете, и у меня не вызывала сомнений грандиозность храма. Какое зрелище, должно быть, представлял он собой во времена расцвета города! Я так и видел бесконечное шествие священнослужителей и простых людей, облаченных в угрюмые или пышные одеяния. Процессия изливалась из города, проходила меж величественных статуй и двигалась по длинной аллее. С собой, возможно, тащили несчастных пленников - жертв божеству невидимого храма.
СОЛНЦЕ нырнуло за горизонт. Я повернулся, чтобы уйти, но, не успев ступить и шагу, остолбенел; а сердце в груди, кажется, вообще остановилось. На дальней оконечности свободной песчаной полосы, пролегавшей между храмом и городом, неожиданно появилось углубление - выскочило на лице пустыни точно так же, как прошлой ночью рядом с костром. Словно загипнотизированный наблюдал я за этим явлением и не мог отвести взгляд - как кролик от удава. На моих глазах подобные отметины возникали одна за другой - не по прямой, а зигзагообразно. Две ямки продавливались с одной стороны, две - с другой, а затем еще одна - посередине. Получалась цепочка следов примерно два ярда шириной от края до края, и она приближалась к храму и ко мне. Но я никого не видел!
Внезапно меня осенило: такие следы могло бы оставлять на песке разросшееся до невиданных размеров насекомое с множеством ног. И при этой мысли на меня обрушилась истина. Я вспомнил паука высеченного на развалинах и на статуях, и теперь стало очевидным, кого олицетворял он собой для обитателей города. Как там говорилось в надписи? 'Злое божество города, что обитает там с начала времен'. Глядя на вереницу следов, приближавшихся ко мне, я понял: древнее злобное божество города по-прежнему живо, и я нахожусь в его храме один и без оружия.
Кто знает, какие невиданные твари существовали на заре времен? А этот гигантский паукообразный монстр - не могло ли так сложиться, что строители города повстречали его, когда пришли в те места, и в благоговейном страхе сделали своим божеством, и построили ему грандиозный храм, в котором я теперь и стоял? И, обладая знаниями и умениями, чтобы сделать невидимым для людских глаз сей огромный храм, не могли ли они сделать подобное и для своего бога, почти превратив его тем самым в истинное божество: незримое, всемогущее и бессмертное? Бессмертное! Чтобы просуществовать все эти века, оно и должно было быть таким. Как известно, даже некоторые виды попугаев живут сотни лет. А что мы знаем о чудовищном реликте из допотопных эпох? Когда город опустел и разрушился, а в логово монстра в храме перестали приводить жертв, то с чего бы ему не жить, рыская по пустыне? Неудивительно, что арабы боялись тех краев! Смерть ожидала всякого, кто все же отважится прийти туда. Ужас мог гнаться, нападать и хватать добычу, и при этом всегда оставаться невидимым. Неужели подобная смерть приближалась и ко мне?
