Все еще не понимая, что здесь творится, Дана приподнялась на локтях и осмотрелась по сторонам.

Она лежала на высокой кровати, предназначенной для одного человека. Рама была металлической, застеленной непривычными массивными перинами, сразу двумя. Постельное белье из мягкого хлопка украшала ручная вышивка, изысканная и однозначно дорогая. От ткани пахло степными травами.

Одежда, в которой Дана падала в пропасть, исчезла, ее и поблизости не было. Вместо этого на девушке была длинная ночная рубашка из тонкой ткани, похожей на лен. Больничные распашонки таким изяществом ни в одной стране мира не отличаются! Да и потом, слишком многое вокруг Даны указывало, что это никакая не больница.

Просторный зал занимали ряды кроватей. Все они были похожими, но не одинаковыми: их различали декоративная ковка у изголовья и вышивка на постельном белье. Каждую из кроватей занимала молодая девушка, одетая в льняную рубашку, такую же, как у Даны.

Почти все девушки спали, раньше Даны проснулась только одна. Она сидела на кровати, обхватив руками колени, и мерно подвывала в явном шоке. Лицо девушки было опущено, закрыто волосами, поэтому она не заметила, что Дана пришла в себя. А может, не хотела замечать.

Помимо кроватей, здесь не было ничего: ни столиков, ни медицинского оборудования, ни окон, и это было самым странным для такого огромного зала. Дана не могла даже приблизительно узнать, где находится здание с пятиметровыми потолками, в котором она оказалась. Вот это как раз напоминало сон, но синяки и ссадины, покрывавшие ее кожу, болели слишком сильно, чтобы быть иллюзией.

Значит, все это было… падение было! Хотя нет, синяки она получила, когда катилась по склону. Само падение должно было превратить ее в лепешку, и как она оказалась в этом месте – непонятно. А главное, зачем?

Впрочем, рыдать Дана не собиралась. Это ей ни разу в жизни не помогло. Ей нужно было действовать, вернуть хоть какой-то контроль над ситуацией.

Она уже видела, что дверь в комнате есть, и всего одна – из красного дерева, обитого металлическими пластинами. Очередная странная черта этого здания, под стать всему остальному. Ответы можно было получить только там; обращаться к шокированной девушке не имело смысла.

Дана сдвинула одеяло в сторону и осторожно опустила ноги на мраморный пол. Она все еще прислушивалась к своим ощущениям, опасаясь более серьезных травм. Но нет, дальше синяков дело не зашло. Судя по состоянию открытых ссадин, она их получила день-два назад. А так быть не могло, она же только что упала! Или могло? Но почему тогда она не помнит эти дни? Может, головой ударилась? Дана запуталась и с выводами не спешила.

– Эй!

Голос, гораздо более громкий, чем подвывание, заставил ее вздрогнуть. Дана не ожидала, что кто-то еще проснется так скоро, они ведь только что лежали неподвижно! Хотя поводов для страха вроде как не было: судя по всему, они в одном положении, не враги друг другу.

Обернувшись, Дана увидела, что на нее смотрит миниатюрная блондинка, занимавшая кровать в соседнем ряду. Несмотря на кукольную внешность, девушка беспомощной не выглядела: у нее был ясный взгляд, и плакать она точно не собиралась. Хотя вряд ли она понимала больше, чем Дана.

– Что здесь происходит? – спросила блондинка.

– Самой хотелось бы знать! – отозвалась Дана.

– Это кто? – Ее собеседница провела рукой по кругу, намекая на других девушек.

– Понятия не имею.

– Я должна в это поверить?

– Дело твое, – пожала плечами Дана. – Но я могу задать тебе те же вопросы! Хочешь знать, как я тут оказалась? Полезла на Эльбрус, свалилась в пропасть и проснулась здесь!

– Так это же бред какой-то! – нахмурилась блондинка.

– Да? Ну а ты что же, легла в эту постель добровольно?

На этот раз быстрого ответа не последовало. Девушка, очевидно, пыталась вспомнить, как пришла сюда, но получалось не лучше, чем у Даны.

– Меня похитили, – наконец сказала она. – Нас всех, похоже, похитили!

– Не многовато ли? – поинтересовалась Дана. Она уже успела насчитать в комнате тридцать пять девушек. – И почему не связали? Что это вообще за место? Так, давай по порядку. Меня Дана зовут.

– Елизавета Маркелова, – представилась блондинка. – Сержант полиции!

– Ну, это многое объясняет… А просто Лиза можно?

– Можно, – позволила сержант полиции.

– Вот и славно. Так что ты помнишь?

Как оказалось, у Лизы, несмотря на профессиональную выдержку и хорошую память, объяснения ситуации тоже не было. Ее не должны были похищать, она никому не была нужна! Занималась в основном бумажной работой, а в момент исчезновения вообще не в полицейском участке находилась.

Она ночевала у младшей сестры. Та завела очередного проблемного обожателя, который грозился доказать свою любовь не словом, а делом, и останавливаться перед простым «Нет» не собирался.

– Дашка у меня всегда такая была, – усмехнулась Лиза. – Дурноватая! Нормальные мужики – это не для нее, она сплошь уголовников каких-то подбирала. Вот и сейчас охмурила наркомана – то ли бывшего, то ли убежденного. Когда он стал добиваться больше, чем поцелуев в щечку, сестрица ударила по тормозам. Только вот у него тормозов не было!

Неудавшийся Ромео стал угрожать возлюбленной расправой. Даша, совершенно не умевшая решать проблемы сама, позвала на помощь сестру-полицейскую. Лиза оставила ее в своей квартире, присматривать за маленькой дочерью, а сама направилась по адресу незадачливой родственницы.

– Она живет в частном секторе, в доме подруги. Я знала, что он придет ночью. Мы с сестрой похожи, в темноте он бы принял меня за нее – и получил по зубам! Я просто хотела его припугнуть.

– Ты не боялась? – удивилась Дана.

– Дрыща такого – чего бояться? – хмыкнула полицейская. – В общем, я хотела покончить с этим, чтобы больше не слушать нытье Дашки. Где-то в районе полуночи услышала, как кто-то скребется под окнами. Пошла туда, думала, он сам полезет. А он в подворотню рванул. Я злая была, пошла за ним… Только его там не было.

– А кто был?

– В том-то и дело, что никого, – покачала головой Лиза. – Там в подворотне – тупик, света фонарей хватает, чтобы все осмотреть. Я точно видела, что там никого нет! Я собиралась уходить, когда кто-то огрел меня по затылку, и крепко. Проснулась я уже здесь.

На то, что воспоминания ее не подводят, указывала шишка на затылке, скрытая под светлыми волосами. Лизу похитили – да и всех остальных, скорее всего, тоже.

Но зачем? Условия, в которых их держали, не давали никакого намека на цель похищения: слишком роскошно для рабства или торговли органами. К тому же, Дана не представляла, как ее сюда доставили. Она должна была умереть, падение началось, и ни одна сила на Земле не могла его остановить!

И все же она проснулась здесь, живая, и только это имело значение. Сначала ей нужно было выбраться, а потом задавать вопросы.

Обстоятельства плану побега не способствовали. Одна за другой начали просыпаться другие девушки – то ли разбуженные их голосами, то ли из-за того, что время пришло. Очень скоро от тишины и спокойствия не осталось и следа.

Реакция была разной. Многие мгновенно начинали паниковать, и скоро к расписному потолку поднимался стройный хор рыданий. Другие злились, пинали подушки, били кулачками в дверь. Были и те, кто сохранял относительное спокойствие, и к ним Дана старалась держаться поближе. Но что делать дальше – никто не знал, им оставалось только ждать.

Их похититель был умен. Он знал, что толпу рыдающих девиц унять гораздо сложнее, чем толпу уставших девиц. Он выжидал, пока они угомонятся. И лишь когда пленницы, утомленные и успокоившиеся, расселись по кроватям, в зале зазвучал равнодушный голос.

– Юные леди, возьмите себя в руки. Вас ждет очень серьезный разговор.

Источника у голоса не было, он звучал, казалось, отовсюду. Но Дана, как ни присматривалась, не могла понять, где скрыты колонки. А они должны быть! Как еще можно достигнуть такого эффекта?