Почившее в бозе Мироздание даже не оставило вам завещания.

Все дело в том, что ваши классификации со временем стали очень сложны. Не то, чтобы громоздки. Просто в них появилось слишком много элементов. Допустим, вы извлекли из опыта, что каналы перехода между мирами сами являются отдельными измерениями. Иначе говоря, вы поняли, что абсолютно все состоит из миров! То есть вообще. И бесполезно строить их иерархию. Потому что иерархия предполагает движение ума снизу вверх или наоборот. А вы в своем осознании сущности миров умом движетесь не только по вертикали, но и вбок, и по диагонали, и еще черт знает как. В итоге всякая иерархия пропадает, остается чистый хаос. Все миры взаимодействуют друг с другом совершенно хаотично, без всяких закономерностей. До вас доходит, что любая закономерность – это локальная точка зрения и все. Но что дальше?

Еще немного погуляв «там», вы замечаете, что все миры возникают и движутся вокруг одной-единственной точки Космоса. И эта точка – вы. Единственный во Вселенной Абсолют. Альфа и Омега. Начало и Конец. Рождение и Смерть. Вы – это все дуальности вместе взятые, но только вы больше не рассматриваете себя, а, следовательно, Вселенную с позиций дуальностей. Теперь вы целостны. У вас нет души, духа, физического тела. У вас есть лишь вы – способность к фиксации, а ваш внешний вид полностью тождественен окружающей реальности и является обычной привычкой. Просто фиксацией. Только-то…

Измените фиксацию – изменится физический довесок. Измените что-то в окружающем мире – как-то локально разобьете фиксацию. Трудно что-ли? Единственное – для того, чтобы летать и стрелять из глаз лазером нужно существенно ослабить старую фиксацию, а это достигается постоянной практикой. Только-то…

Фрагмент 191

592. В окно дует приятный ветерок. Деревья колышутся… Хоть какой-то отдых от жары.

Не так, чтобы очень высоко, но и не у самого дна океана висит Сиятель. Он красив до умопомрачения. Величественное облако советует мне поговорить с ветром.

После некоторого затишья кроны деревьев опять зашевелились. Приятное дуновение прошлось мне по лицу. Ну где же ты, ветер? Пора вступать в контакт. Сканирующим полем я нащупал какое-то пока неясное ворчание. Подождем…

– Меня ищешь? Я тут, – раздался голос в сознании, этакий мысленный шепот.

И опять ускользнул. Что за несносное создание! Все ветреное, понимаешь ли.

В ответ он загудел в верхнем ярусе деревьев. Слова слишком неразборчивы…

– Я буду звать тебя именем Легкий, – сказал ветер, снова появляясь в моем сознании. – А мое имя – Воздушный. Я с удовольствием поговорю с тобой, Легкий. Сейчас твоя фиксация прочно захвачена мной, поэтому наш контакт стабилен. Я летаю, летаю, кружусь повсюду и чувствую себя очень хорошо. Я свободен и раскован. Скоро ты полетишь вместе со мной. Мы будем весело играть с облаками, другими ветрами… Мы будем путаться и забывать, где чья часть, где чье «я». Но разве это важно, когда ты стоишь выше, чем осознание, выше, чем «я»? И не будет для нас преград – ни материальных, ни каких иных. Никакие законы не действуют для нас, никакие ограничения. Это мы сами, если захотим, сможем для кого-то придумать законы. К примеру, стать ураганом и в веселом задоре пролететь через поселения нижних. Со страшным, как им кажется, ревом срывая крыши их жалких жилищ, заливая водой и забрасывая вырванными с корнем деревьями… А потом улетим прочь искать другие развлечения.

Как же здорово будет нам, Легкий! Благодаря такому имени твое тело станет менее плотным, менее зависимым от силы притяжения. Однажды ты с удивлением обнаружишь, что стал легче воздуха. Что ты можешь плавать в нем, как в воде. На самом деле воздух такая же среда, как и вода. Поэтому мы и говорим – «атмосферный океан».

Знаешь, кто я такой? Я – взбаламученная часть океана. Как ты понимаешь, моя фиксация облика крайне текуча и подвижна. Я само движение, движение воздушного океана. Я нахожусь сразу во многих местах одновременно. Меня очень много. Есть неплохие имена – я их подсказал нижним. Они меня теперь так и называют – Эол, Бриз, Зефир, Борей… Но тебе я сказал одно из основных своих имен. Ты видишь, что у облаков одни имена, а у ветров другие. Имена ветров – всегда прилагательное – описание качества ветра. Имена облаков – тоже описание качества, но иное. Не бойся безветреной погоды, Легкий. Ветер всегда с тобой. Я всегда рядом, да ты и сам ветер в недалеком будущем!

От шепота Воздушного меня потянуло в сон. Все, что остается делать – положить ручку и лечь.

Фрагмент 192

Я подремал два часа. За это время небо заволокло тучами. Сильно грохотал гром, но дождь все не шел.

Стал ощущать какую-то легкость в теле. Как будто процентов на сорок тела у меня нет…

Вяло, с неохотой пошел дождь.

Яркая черта молнии возникла перед глазами.

– Привет тебе! Меня зовут Вспышка. Я дискретная форма жизни. Тебе нужно новое имя. Я назову тебя Раскатом Света, – интересно, что я чувствую даже характер атмосферного разряда – он крутой, но веселый.

– Когда-нибудь, Раскат Света, мы будем полыхать с тобой вместе. Все облака будут освещаться нашим мощным излучением.

– Знаешь ли, Вспышка, – подумал я, все еще глядя на то место, где она светилась секунду назад, – у меня есть большое желание, чтобы ты коснулась моей головы и прошла сквозь все тело. Мне так скучно внизу, а твое вмешательство сразу бы растворило фиксацию.

В ответ раздалось довольное громовое ворчание. Определенно мы понимали друг друга.

– Подожди, подожди, подожди. У тебя еще нет такой величины электрического заряда, чтобы я притянулась к твоему телу.

Может это и не совсем странно – я не только слышал гром, но и видел его. Он выглядит, как движение неких белых масс, своего рода электрических облаков.

Непонятные ощущения в теле продолжались. Я чувствовал себя разделенным надвое. Одна часть меня – более твердая – просто спит, потому и является твердой. Что до тонкой, то она сильно грустит из-за дурацкого состояния твердой части.

– Когда твой электрический заряд станет сильнее, ты сможешь договариваться со мной, и я буду ударять туда, куда скажешь, – полыхнула Вспышка.

Прогремел гром. Теперь я мог рассмотреть его получше. Он является сиянием, которое охватывает некоторую часть неба. Видимо из-за несовершенства моего зрения, это сияние выглядит черно-белым. Очевидно, что пора воспринимать мир, как цветной телевизор.

М-да… В этот раз гром был просто прозрачным движением на фоне облаков. Крайне изменчивая форма жизни!

Молния больше не появлялась, но урчание грома раздавалось то тут, то там.

Потом я понял, что вижу любой звук. Цоканье чьих-то каблуков по асфальту, капли дождя, ударяющие по листьям, идиотская машина, проехавшая невдалеке. Любые звуки!

Фрагмент 193

593. Еще кое-что. Еще одна перемена в окружающем меня мире.

Я смотрел программу новостей по телевизору, когда заметил, что симпатичная дикторша на экране обращается прямо ко мне. Все новости минувшего дня она рассказывала персонально для меня. Стоило мне задать ей мысленный вопрос, как она переходила на новую тему или отвечала мне кивком головы. Подобное внимание очень льстит. Приятно иметь собственную информационную службу.

Что характерно, ответы дикторши полностью удовлетворяли мое любопытство. Я понимал все из того, что она мне говорила. Она общалась со мной языком реальностной сказки, и я чувствовал, что она прекрасно это понимает. Еще одно ощущение – глубокое сожаление. Она хочет сказать мне больше и не метафорами, но пока не может. Зато улыбок и подмигиваний было достаточно.

Потом такое же ощущение лично мне передаваемой информации я получил от обычных рекламных роликов. Потрясающим языком метафор был насыщен каждый момент видеоряда! Очень сильное чувство причастности к тайне, которая только моя. Телевизор постоянно об этом напоминает. Все дело только в умении видеть тонкость, нюанс. Мельчайшую деталь, легкое движение глаз или рук. Все имеет смысл.