257. В моем сознании уже давно сформировалась логическая цепочка. До того простая, что и цепочкой-то называть стыдно!

Исчезновение Лисы – появление Геллы; рыжая шерсть – рыжие волосы; зеленые глаза – зеленые глаза…

– Ты прав, – прошептала мне в ухо Гелла. Ее волосы касались моего лица, запах духов был донельзя французским.

– Что ты читаешь в моих глазах, Лис? – с легкой хрипотцой спросила она.

Я ответил, что то, что там читается лучше не описывать на страницах книги.

258. Ее глаза затягивали меня подобно… подобно…(сказать «омуту»-обвинят в банальности – фраза слишком затасканная) подобно гигантскому торнадо, засасывающему в себя мусор, деревья, камни, животных, людей, их дома (от одноэтажных халуп до огромных небоскребов), реки, озера, океаны с окружающими их материками, планеты со спутниками, звезды, галактики и целые галактические скопления…

259… и, наконец, всю Вселенную. Этот торнадо, нет, не так – этот ТОРНАДИЩЕ поглощал пространство и время во всех мыслимых и немыслимых измерениях.

На этом месте я осознал, что впридачу ко всему пишу ручкой зеленого цвета, очень гармонирующей по цвету с глазами Геллы.

Посмотрел по сторонам. Коровьев с Бегемотом куда-то пропали. Там, где сидел Карлос, лишь лежала открытая книжка в яркой суперобложке да красивые очки в тонкой оправе и с прямоугольными стеклами… Врывающийся из окна холодный ветер иной реальности трепал книжные страницы…

Тут я понял, что на страницы «Лисьей йоги» медленно стала просачиваться любовная история.

Фрагмент 73

– Они все тактично удалились, – сказала Гелла, разливая по бокалам шампанское.

– Но история Карлоса… Я так хотел ее дослушать.

– Я сама ее тебе дорасскажу. А сейчас – выпей вот это, – она протянула мне пенящийся бокал. – Снимет все твои проблемы получше аспирина и алькозельцера вместе взятых.

– Конечно, ты же ведьма. Небось такое там сотворила, – сказал я неуверенно принимая бокал. Но голова болела, поэтому пришлось пересилить свои опасения в надежде на исцеление.

– Смелей, Черный! Выпьем за…

– За что?

– Дурачина. За любовь, конечно! – рыжая, зеленоглазая, но без хвоста и игриво улыбнулась.

– Мне бы очень не хотелось сейчас просыпаться.

– А ты и не проснешься, если не захочешь сам. Я же постараюсь, чтобы такого желания у тебя не возникло.

Мы соприкоснулись бокалами и выпили.

260. – Помнишь, Лис? – спросила Гелла и, сев за синтезатор, спела:

And will be together,

And this means for ever…

– Теперь мы вместе, но это не конец книжки о лисьей йоге. Я хренировала сказку и появилась в человеческом облике. Предлагаю тебе считать этот сон доминантной реальностью.

– Что это за ритуал такой? Где мне хорошо – там и моя доминанта. Здесь мне хорошо.

– Прекрасно, Лис. Я буду заботиться, чтобы тебе было очень хорошо, – проворковала Гелла-Лиса.

261. Я сделал данный сон доминантой, потому что не хотел возвращения в предыдущую сказку. Герои книги никуда не делись, они были где-то в этой реальности, и я всегда мог кого-нибудь из них позвать. Лисья семейка тоже ошивалась поблизости.

262. – И все же, Гелла, апельсиновый сок я люблю больше, чем алкоголь, – сказал я рыжему ТОРНАДИЩУ.

– Можешь экономить чернила и писать это жуткое наименование меня маленькими буквами, – ответила она, подав стаканчик вожделенного сока.

У рыжей ведьмы все, оказывается, схвачено. Шампанское, сок, когда нужно…

– И уединение, – добавила чертовка, прочитав предыдущую строчку.

– А куда все подевались? – поинтересовался я у Геллы, которая под предлогом взятия у меня опустевшего стакана, держала мою руку, временами поглаживая.

– Разошлись по своим сказкам. В принципе, они могли сидеть у тебя и веселиться до конца времен, а может и дольше. Но, тактичности ради, оставили нас наедине, – она избавила меня от стакана, рука осталась на прежнем месте.

Фрагмент 74

– Не волнуйся, Черный. Я поведаю тебе продолжение истории Карлоса, правда, немного попозже. Мы сейчас находимся в таком месте, где можно не спешить. Здесь не надо зарабатывать себе на пропитание, платить за электричество и покупать проездные на метро. Здесь не нужно пользоваться одноразовыми шприцами и фильтрами для очистки воды.

263. – Здесь можно пить хлорированную воду из-под крана, можно дышать полной грудью на загазованных городских магистралях…

Список того, что здесь можно и, что не нужно продолжался еще довольно долго. Наконец, мое терпение иссякло:

– Так я в раю что-ли?

– Ты можешь назвать зто место как угодно, просто поменялась сказка. Но самое главное – я смогла появиться перед тобой в таком виде. Кстати, я так и не услышала – как тебе он?

Я ответил, что трансформация лисьей шкуры потрясающа.

– Мною потерян только старый облик, а в остальном я – твоя старая, добрая Лиса, – улыбнулась Гелла, заявляя претензию на мою вторую руку.

– Скажи мне – какое у Коровьева имя? – автора осенил очень хороший вопрос. Хотелось узнать то, о чем не написал Булгаков.

– Он его крайне редко употребляет и даже Булгакову не сказал. Очень ценит, оно прямо священное для него. С другой стороны – крайне обычное имя (это с лисьей точки зрения).

– И какое же?

– Лисс.

– Вот это да! Лисс Коровьев! Как круто звучит! – моему удивлению не было предела.

264. Читая разные книги и смотря фильмы, я очень часто задавался вопросом: когда герои этих произведений отправляют, так сказать, естественные человеческие надобности? Они все время только сражаются, любят, чего-то ищут, делают открытия, а в туалет не ходят! Даже перерывы на еду большая редкость.

Видимо авторы так увлечены своими сюжетами, что не хотят отвлекать внимание читателя или зрителя на такие банальные вещи. В итоге герои получаются какими-то чересчур возвышенными в плане физиологии. Но книги эти и фильмы не о богах, не о духах, а о самых, что ни на есть до мозга костей плотских людях!

Фрагмент 75

Лиса или, теперь, Гелла, говорит, что я однобоко смотрю на такие сказки.

265. – Лисенок! – проникновенно сказала она, накручивая свои рыжие локоны мне на руку. – Здесь, как и всюду, все зависит от точки зрения. Ты можешь хренировать те сказки, как истории из жизни людей и спрашивать, когда же герои ходят в сортир? Упрекать авторов в том, что их герои не очень-то и реальны, не похожи на людей из плоти, крови и отходов жизнедеятельности… Но можно хренировать эти сказки как истории из лисьей жизни. Как реальностные байки про веселых и отважных лисов, которые выдумали походы в туалет исключительно развлечения ради. Про лисов, которые притворяются кто кем в этих историях. Кто злым, кто добрым, кто никаким…

– Я понимаю, кто кем притворяется, – хмуро заметил я.

266. Зазвонил телефон. В трубке слышалось характерное шипение р гюрзы. Она спрашивала знаю ли я, что кошка была единственным животным не присутствовавшем при кончине Будды?

Я ей ответил, что достойный зверь ничего от этого не потерял, а скорее всего, даже и приобрел. Игнорировать подобное зрелище мог только тот, кто считает себя чем-то большим, нежели Будда. Так что, пока прочее зверье наблюдало, как он испускает дух, кошка предавалась развлечениям охоты.

Услышав подобное богохульство, змея усиленно зашипела в трубку, но, когда приступ святого гнева прошел, согласилась с моей точкой зрения.

Все время моего разговора с ползучим существом, Гелла о чем-то думала, не забывая поглаживать мою руку. Затем подруга села за синтез и выразилась:

We will fly so high,

All our friends – good bye!

We will find a place,

There is so much space.

Only you and me -

This is our destiny!

(Pet Shop Boys)

267. После чего рыжая ведьма запрограммировала на музыкальной машинке какую-то мелодию и потащила меня танцевать. Да так активно,что я даже не успел договорить с р гюрзой, – трубка полетела на пол. Из нее слышалось: «Но, если кошка оказалась круче Будды, то кто же из них лис?..»